Откинувшись всем телом назад, он нащупал ребристую рукоять за правым плечом и молниеносно вырвал кистень из кожаного чехла. Цепь, раскручиваясь, свистнула тонко и протяжно, тяжелый шипастый шар хищно метнулся к виску великана. Раздался треск сокрушаемых костей и странный звук, будто из туго надутого бурдюка выпустили воздух. Нур не вскрикнул и не застонал, только гулкий выдох, ясно слышимый в тишине, вырвался из его груди.

Затем он рухнул, и земля дрогнула под тяжестью гигантского тела. Блейд посмотрел на то, что еще долю секунды назад было его лицом. Кровавая каша… Удар снес половину черепа, и стальная сфера, усаженная остроконечными шипами, провалилась внутрь, утонув в крови и сероватых лохмотьях мозга.

Он сделал шаг и остановился над застывшим в каменной неподвижности телом — Давид, сразивший Голиафа… Потом поднял широкий меч, которому так и не суждено было добраться до его шеи, и поразился тяжести оружия — фунтов тридцать, не меньше. Нет, такой клинок не для обычных людей! Блейд воткнул его в землю меж раскинутых ног великана как символ своей победы и направился к южным воротам. На нем не было ни царапины, но он страшно устал.

Тарконес уставился на него в немом изумлении, стрелки же смотрели словно на полубога, прикончившего на их глазах саму смерть. Собственно, так оно и было.

— Они что, все такие? — Блейд положил руку на плечо кузнеца, кивнув в сторону поверженного противника.

— К-какие? — от волнения обычно сдержанный Тарконес стал заикаться.

— Огромные…

— Встречаются и поменьше… Да вот, погляди сам!

Обернувшись, Блейд увидел, как с восточной трибуны спускается целая процессия. Впереди шел нур — не старый, но в летах; за ним — восемь сахралтов в кожаных туниках с нашитым на груди знаком парящей птицы. Следом торопились архонты Тери с посеревшими от ужаса лицами.

— Высокородный Ратри, правая рука князя Фарала, — сообщил пришедший в себя оружейник. А эти восьмеро — корабелы из Халлота.

Ратри был облачен в клетчатый кильт до колен, плащ из тонкой шерсти и сандалии; у бедра висел меч — такой же широкий и тяжелый, как у убитого Блейдом воина. Однако этот пожилой северянин оказался значительно ниже погибшего — семь футов три дюйма, определил Блейд. На вид ему можно было дать лет шестьдесят; узловатые мышцы, похожие на корни могучей сосны, бугрились на его руках и обнаженных икрах.

Нур спустился вниз, подошел к распростертому на земле телу и склонился над ним. С минуту он молча глядел в мертвое изуродованное лицо, потом сбросил с плеч плащ и кивнул халлотцам. Те перекатили огромное тело на шерстяное полотенце и, ухватившись по краям, понесли к воротам под северной трибуной; длинные ноги мертвеца волочились по земле. Ратри выдернул из земли клинок своего погибшего бойца и, подняв голову, пристально уставился на Блейда. Полсотни ярдов — половина ристалища — разделяли их.

Внезапно лицо пожилого нура переменилось; оно все еще было мрачным и угрожающим, но тень удивления и странной опаски скользнула по нему. Ратри сделал несколько быстрых шагов вперед, по направлению к Блейду; обнаженный меч мертвого бойца по-прежнему сверкал в его руке. За его спиной бледными тенями маячили четыре териотских архонта.

Блейд окинул взглядом нового противника и сказал кузнецу — небрежно и нарочито громко, так, чтобы слышали и архонты, и сам нур, и приумолкшие зрители на южной трибуне.

— Этого я уложу быстрее. Стар, неповоротлив и наверняка владеет мечом не лучше, чем первый ублюдок.

Он не знал, сумеет ли выполнить свою похвальбу. Мышцы ног еще ломило от непрерывной часовой беготни, но дыхание уже выровнялось и онемение в левой руке прошло.

— Ты! Бастард, проклятый коротышка! — лицо Ратри побагровело от гнева, и было заметно, что нур судорожно подыскивает бранные слова. — Куча навоза! Нурло!

Блейд пристально поглядел на северянина.

— Меня зовут Ричард Блейд. И готов показать тебе с мечом в руках, кто имеет больше шансов стать кучей дерьма.

— Убив сына, хочешь убить и отца? — нур оглянулся на северные ворота, куда его сахралты с натугой затаскивали труп мертвого воина. — Да мой Ристел справился бы с десятком таких, как ты, если б не этот предательский удар!

Значит, это его сын, подумал Блейд. Да, простых воинов в Териут не присылали! Вероятно, этот Ристел был из числа самых рослых, сильных и знатных. И приехал сюда, чтобы одним своим видом устрашить островитян. Еще бы? Такой гигант! Блейд понимал, что справился с ним благодаря точному расчету и хитрости. Но эти мысли он предпочитал держать про себя; вслух же произнес:

— Не хочу порочить мертвеца, но твой Ристел был слишком самонадеян для такого неважного фехтовальщика. Понимаешь, старик, с этой штукой надо уметь обращаться, — разведчик поднял меч и единым движением кисти крутанул его, заставив клинок описать в воздухе сверкающий круг.

Ратри скрипнул зубами, но, кажется, решил не лезть в драку.

— Я расскажу повелителю моему князю Фаралу все, что здесь видел, — зловеще произнес он. — И то, как был убит Ристел, лучший из бойцов Мит'Канни, и про тебя тоже, бастард… Я подробно опишу ему твое лицо! — В этих словах крылся некий странный подтекст, намек, смысл которого Блейд не улавливал.

— Но, господин мой, — робко вмешался Салкас, — бой шел по правилам! Нельзя пользоваться луками, пращами и дротиками, но все остальное…

— Молчи, червяк! — Ратри резко повернулся ко второму архонту и на руке, сжимавшей меч, вздулись огромные мышцы. — Молчи! Посмотрим, как ты запоешь, когда я приведу сюда пятьсот воинов с Нурстада! Слизняк, мокрица!

Гневно нахмурив брови, Блейд шагнул вперед, чувствуя, как от ярости наливается злой силой уставшее тело

— Клянусь хвостом Зеленого Кита, прародителя! Если ты, нур, еще раз оскорбишь почтенного Салкаса, я намотаю твои кишки на свой меч!

Ратри вздрогнул, отступил на шаг и пристально посмотрел на разъяренного противника. Блейд был готов дать голову на отсечение, что в глазах северянина снова мелькнул страх.

— Тот же голос, то же лицо и такой же нрав, — пробормотал нур. Затем повернулся спиной к разведчику и размашисто зашагал к северным воротам.

Тарконес нахлобучил шлем, и его твердая мозолистая рука легла на локоть Блейда.

— Он вернется, Рисарс… И очень скоро!

— Постараемся достойно встретить его, Тарко.

— Но это же война! Разорение! Смерть! — Салкас в отчаянии заломил руки. — Только подумать, какую беду я выторговал у хадров за сто пятьдесят золотых!

— И за право беспошлинной торговли, — не без злорадства напомнил Блейд.

ГЛАВА 9

Блейд оглядел лица четырех архонтов, расположившихся вместе с ним вокруг большого овального стола в прохладном зале Совета; выглядели они несколько смущенными. Побарабанив пальцами по широкому подлокотнику стола, он еще раз повторил:

— Ратри назвал меня бастардом и нурлом. И про нурло я слышал еще раньше — от хадров. Ответьте же, достопочтенные, что это значит.

Бридес, пятый архонт (армия) сидел потупившись. Зитрасис, четвертый (флот), нерешительно взглянул на Калоса, третьего (торговля и финансы), но тот обратил взоры к седобородому Салкасу. Сей муж, ведавший делами правления и политикой, мог переадресовать вопрос только Блейду, но в данном случае этот номер не проходил. Откашлявшись, второй архонт сказал:

— Сначала, чей господин, забудем про это грубое и оскорбительное слово. Сануры — так воспитанный человек упомянет твою расу.

— На том далеком северном острове, где я родился, люди называют себя бриттами, — уверенно заявил Блейд.

— Пусть будут бритты. Но по твоему внешнему виду можно заключить, что этот народ — одно из племен сануров.

— И на чем же основан сей вывод?

— Ты очень силен. Твой рост — меньше, чем у нура, но больше, чем у любого из сахралтов… Глаза и волосы — темные, как у нас, но черты лица скорее северного типа. Ты понимаешь, к чему я веду?