Лейтон начал отсоединять электроды. Ричард Блейд не узнавал его, хотя казалось, что пустой, остановившийся взгляд разведчика устремлен прямо в лицо профессора. Когда с проводами было покончено, Лейтон взялся за меч. Пальцы Блейда судорожно сжали рукоять. Он не выпускал оружия.

Ничуть не смущаясь, Лейтон отступил назад.

— Все в порядке. Он еще не пришел в себя. Сейчас я поставлю его на ноги.

Он начал медленно водить перед лицом разведчика блестящим шариком. Эту методику лорд Лейтон разработал после возвращения Блейда из Альбы — гипноз помогал смягчить шок перехода. В нормальном состоянии Блейд не поддавался внушению, но в подобные моменты отчетливо реагировал на него. Мышцы разведчика затрепетали, каменное напряжение покидало тело.

Лейтон и Дж. осторожно взяли Блейда под руки и повели через компьютерный зал в длинный коридор к лифту. Он переставлял ноги как во сне, почти всей тяжестью навалившись на плечи стариков. Сейчас они находились на глубине шестидесяти ярдов под Тауэром, лифт опустил их еще на тридцать — прямо в небольшую, но прекрасно оборудованную больничную палату. Здесь Блейду предстояло провести несколько дней. Когда он выспится и выйдет из гипнотического состояния, его телом и разумом займутся врачи — десяток лучших докторов, которые проверят все, начиная от простейших анализов крови и до энцефалограмм головного мозга. Надо отдать должное Дж. и его людям: никто из медицинского совета не догадывался об истинных целях этой проверки.

Блейд молчал. Очутившись в палате, он без сопротивления отдал меч Лейтону.

— Это — по вашему департаменту, Дж., — заметил профессор, протягивая оружие шефу МИ6А. — Кажется, что-то зацепилось за рукоять… Может, химикам небезынтересно будет взглянуть.

Дж. восхищенно кивнул головой, изучая сверкающие самоцветы. На крестовине болтался клочок материала, похожего на пластик. Он поднял меч. Боже, как он был тяжел! Неужели человек способен справиться с таким оружием? Даже такой богатырь, как Блейд?

Разведчик уже лежал под белой простыней. Его загорелое лицо казалось безмятежным, и лишь открытые глаза показывали, что он не спит.

Лейтон провел ладонью над его лицом и негромко, размеренно заговорил:

— Сейчас вы уснете, Ричард. Вы будете спать и рассказывать. Вы расскажете обо веем, что происходило с вами. Вы расскажете нам все. Говорите, Ричард, говорите. Говорите… говорите…

Профессор кивнул Дж., и тот поспешно нажал клавишу магнитофона. Бобины начали вращаться с тихим шелестом; теперь они могли уходить. Все, что скажет Ричард Блейд, будет зафиксировано на магнитной пленке — каждое слово и каждый вздох.

Дж. повернулся к двери, чувствуя, как чудовищный меч оттягивает руки. Внезапно спящий заговорил, и шеф МИ6А изумленно уставился на него. Этот голос был голосом Ричарда Блейда — и в то же время не походил на него. Резкий, властный, он принадлежал повелителю, полководцу, хозяину жизни и смерти тысяч людей.

— Тарн Это был Тарн. Я правил им. Недолгое время…

Лорд Лейтон подтолкнул Дж. к двери. Мешать не следовало. Пусть выговорится, пусть опустошит кладовые памяти. Потом, когда гипнотический эффект исчезнет, во время процедуры восстановления, они прослушают эти пленки вместе с Блейдом.

Поднимаясь в лифте, Дж. сказал:

— Этот голос… он не похож на голос Ричарда.

Лейтон пожал плечами.

— Не вижу поводов для беспокойства. Все пройдет, и голос его станет нормальным. Тембр голоса в некоторой степени контролируется речевыми центрами мозга. После восстановления прежних нейронных связей он будет говорить как обычно.

Дж. молчал, пока они не очутились в маленьком кабинете Лейтона. Профессор, достав пинцет, снял клочок странной ткани с крестовины меча и начал разглядывать его.

— Хмм. похоже на обычную пластмассу, но готов поспорить на пару фунтов, что тут не все просто…

Дж. кашлянул, и лорд Лейтон поднял голову.

— Я заметил, — произнес старый разведчик, — что периоды релаксации у Ричарда становятся все длиннее. Вы уверены, что всегда сумеете привести его в норму?

Лейтон хмыкнул.

— Ни в чем я не уверен. И все же… все же я буду продолжать работу, — казалось, слова даются его светлости с трудом. — Поймите, Дж, будущее страны, судьбы миллионов людей зависят от того, что удастся узнать Блейду во время этих путешествий. Вы же понимаете, что…

Он продолжал говорить, но Дж. уже не прислушивался к давно известным доводам. Конечно, Лейтон прав. Судьба страны и жизнь одного человека не соизмеримы… тем более, что Ричард сам не отказывается от участия в этом дьявольском эксперименте. Тарн? Он, кажется, говорил о Тарне? Наверное, тоже какая-то страна… вроде Альбы или Меотиды… Впрочем, день-другой, и они все узнают. Там, внизу, вращаются бобины, и Блейд говорит, говорит…

«Мы слишком заездили его.» — с раскаянием подумал Дж. и поклялся про себя, что предоставит Блейду отпуск. На целый месяц, не меньше. Пусть едет на побережье, в свой домик в Дорсете… Дж. усмехнулся. Конечно, у него будет девушка… новая девушка. Жаль, что Зоэ оставила его; Дж. чувствовал себя виноватым. Проклятая профессия! Но, наверно, у Ричарда не будет проблем с заменой.

Проблем с заменой, действительно, не возникло. Рассмотрев несколько кандидатур, Блейд сделал выбор и увез девушку на юг, в Дорсет. Ее звали Энн Уоткинс; она работала редактором в одном из лондонских издательств и являлась обладательницей пары прелестных ножек, тонкой талии и гривы огненно-бронзовых волос. Энн была чрезвычайно разумной девицей и даже не заговаривала о такой чепухе, как любовь, брак и семья. Их отношения строились на взаимной симпатии, добром товариществе и сексе.

Иногда, когда она тихо посапывала у его груди, Блейд слушал, как волны прибоя с шуршанием накатываются на прибрежную гальку и вспоминал Зоэ. Сожаление и смутная грусть охватывали его. Впрочем, он понимал, что вряд ли их совместная жизнь была бы удачной. Жены — странные существа. Они хотят, чтобы их мужья всегда были рядом, а не странствовали в неведомых мирах и иных измерениях.

Химики занимались анализом тексинового лоскутка, застрявшего на рукоятке меча Блейда. Этот материал поражал ученых. Если удастся его воспроизвести, то Англия вырвется в экономической гонке далеко вперед. Значит, проекты Лейтона не беспочвенны…

Блейд осторожно поцеловал Энн в теплую щеку и прикрыл глаза. Сейчас он не хотел думать ни о тексине, ни о том, что сделают с ним ученые умники, ни о Лейтоне с его исследованиями. Лунный свет коснулся сомкнутых век, заставив его нахмуриться. Что-то беспокоило его — нечто, чего он не мог пока осознать. Почему, когда он находился под гипнотическим внушением и наговорил на магнитофон историю своих приключений, он скрыл одну деталь? О ребенке, оставшемся в Тарне?

Сейчас он этого не понимал и не мог объяснить мотивы своего поступка. Но факт оставался фактом. На пленке не было ничего; но пройдет время, и где-то в космической дали, за гранью земного измерения, родится ребенок. Его ребенок. Будущий владыка страны Тарн.

Ричард Блейд спал.

Ричард Блейд, 35 лет — полковник, агент секретной службы Ее Величества королевы Великобритании (отдел МИ6А)

Дж,, 68 лет — его шеф, начальник спецотдела МИ6А (известен только под инициалом)

Его светлость лорд Лейтон, 78 лет — изобретатель машины для перемещений в иные миры, руководитель научной части проекта «Измерение Икс»

Премьер-министр Англии — имя не указано

Зоэ Коривалл — художница, возлюбленная Блейда

Энн Уоткинс — еще одна любовница Блейда