Незаметно Блейд задремал. Сон его был прерван только один раз, под вечер, когда сенарам принесли еду. Снова послышались рев, визг и звуки глухих ударов, потом сквозь отверстие вверху двери протянулась лапа Нуга с небольшой глиняной чашкой.

— Блейд есть, пить, — произнес он. За чашкой последовал основательный ломоть хлеба. Странник впился в него зубами.

— Нуг-Ун хорошо смотрел? — спросил он, прожевав кусок.

— Да. Не видеть самки Блейда.

Возможно, Трайя собирается проникнуть в город ночью? В этом был свой смысл, если она придумает подходящую историю для стражей, что караулят у городских ворот.

— Темно, — произнес сенар, — Нуг-Ун не видеть, кто идти по дороге.

— Что делают женщины с острыми палками? — спросил Блейд.

— Жечь огонь. Ходить, смотреть.

— Сколько их?

Он увидел в полумраке, как сморщилось лицо Нуга; арифметика не была его сильным местом.

— Меньше руки, — пробормотал он.

— Хорошо. Теперь спи. Утром, как встанет солнце, опять смотри на дорогу и ворога.

Блейд покончил с хлебом, напился и лег. Земля казалась холодной, и тут не было даже клочка соломы, но странник проспал до позднего утра. Пробудился он лишь услышав взволнованный голос Нуга. Сенар снова протягивал ему чашку, прикрытую ломтем хлеба.

— Много самок выходить из города, — доложил он.

— Когда? — Блейд вскочил на ноги.

— Солнце встать, самки выходить. Больше, чем вчера. Три, пять… много раз! Долго! Сейчас тоже выходить.

Покидают город небольшими группами, понял Блейд. Это означало, что Трайя с сестрами проникла в Брегу ночью. Когда же они пойдут обратно?

Странник стиснул запястье Нуг-уна.

— Слушай, приятель, моя женщина в городе. Иди к своей щели, наблюдай за дорогой. Увидишь ее, кричи.

Торцовая стена загона находилась в сорока шагах от дороги, а голос у Нуга был мощный.

— Что кричать? — деловито осведомился сенар.

— Крикнешь: Нуг-Ун! Много раз! Пока она не повернет голову.

— Хорошо. Нуг-Ун! Хорошо! — дикарь казался польщенным.

— Потом иди сюда и ломай дверь. Все понял?

— Нуг-Ун понимать. Блейд выходить, убивать злых самок.

— Там видно будет.

Странник снова растянулся на земле, размышляя о том, как обойтись без кровопролития. Хватит ли у Трайи ума провести всю операцию тихо? До городских ворот было недалеко, и если там заметят, что у загона случилось чтото неладное, возможны осложнения.

Он следил, как луч солнца, падавший в дверное отверстие, медленно ползет по утрамбованному земляному полу. Свет становился ярче, затем, после полудня, начал тускнеть; дело шло к вечеру. С одной стороны, это было неплохо: ночь — верная союзница внезапной атаки и побега. С другой… Разглядит ли Нуг Вайалу в сумерках? Правда, он хорошо видел в темноте…

Мрак еще не успел сгуститься, когда вопль сенара развеял сомнения Блейда. Дикарь ревел, как пароходный гудок на Миссисипи; мощное «Нуг!» сменялось громоподобным ухающим «Ун!», и это оглушительное крещендо повторялось минуты три. Его не услышал бы только мертвый.

К Вайале это не относилось, а к Трайе — тем более. Едва Нуг закончил реветь, как странник уловил шорохи, доносившиеся со стороны ворот и тихий звук шагов. Через миг перед ним возникла волосатая физиономия Нуг-Уна.

— Твоя самка подойти сюда, — сообщив сенар. — И вторая самка, сердитая, тоже, — так он называл Трайю.

— Они вдвоем?

— Нет. Много самок! Две руки! — Нуг продемонстрировал растопыренные пятерни.

Вероятно, Трайя выводит из города последнюю партию беглянок, понял Блейд и прислушался. У ворот разговаривали; он не мог уловить слов, но беседа, похоже, была мирной. Его сторонницы пытались выведать у охраны, кто здесь сидит и почему.

— Ну-ка, крикни еще раз, — велел Блейд Нуг-Уну, зажимая уши.

Сенар взревел. Почти сразу же ворота растворились, и в загон проскользнули две воительницы с натянутыми луками. Блейд смутно видел их в полумраке, где-то за спиной Нуг-Уна, почти перекрывавшего плечами узкое отверстие. Он заметил, как при виде бреггани остальные дикари с испугом шарахнулись в сторону.

— Сейчас я уложу этого скота, — одна из лучниц прицелилась в Нуга.

— Но Идрана… — начала другая.

— Что Идрана? Подумаешь… Одним скотом больше, одним меньше… А этот вопит слишком громко.

— Погодите! — донеслось от ворот, и странник, напрягая зрение, увидел Трайю. Ее окружала группа женщин в длинных темных плащах, оживленно беседовавших с дюжиной караульных. — Погодите! — снова сказала Трайя. -Дайте нам поглядеть на этого крикуна. А потом я сама берусь его прикончить, — она ловко вытянула из-под плаща меч.

— Ломай дверь! — приказал Блейд сенару. Тот ухватил огромными лапищами замок и дернул; дверь сотряслась. Странник навалился на нее изнутри, прислушиваясь к долетавшим от ворот звукам — беседа там шла уже на повышенных тонах.

Дверь затрещала, и одновременно Блейд услышал, как у ворот звякнули клинки. Стрела, свистнув над плечом НугУна, впилась в толстую доску. Замок протяжно заскрежетал.

— Нуг, берегись! — крикнул Блейд, грохнув кулаками по доскам. Внезапно он ощутил, что давление на дверь ослабло и, с захолонувшим сердцем, изо всей силы ударил ногой напротив замка. Дверь вывалилась наружу, и странник вылетел из каморки вслед за ней.

Нуг лежал ничком у порога, нелепо вывернув шею; затылок его пробила стрела, глаза остекленели, по мохнатой шерсти бежала струйка крови. Блейд бросил на сенара только один взгляд. Какие-то фигуры двигались перед ним, махали руками, вздымали клинки, натягивали тетиву; он уже не видел ничего, кроме смутных контуров. Волна ярости подхватила и понесла его; взревев, он обеими руками вцепился в дверь, поднял ее над головой и ринулся в схватку.

Когда городская стена скрылась из вида, бреггани пустились бежать. Они мчались до тех пор, пока не сбили дыхание, и только затем перешли на быстрый шаг. Блейд чувствовал, как успокаивается бешеный ток крови в висках, как рука Вайалы осторожно массирует плечи; она была рядом — теплая, нежная, молчаливая. Живая!

Он постарался выбросить из памяти застывший взгляд Нуга. То, что случилось — случилось, и сожаления не заставят его друга подняться на ноги. Пусть будут милостивы Великая Мать и Дух Единства к бедному зверю; пусть пошлют его в бескрайние леса, где он сможет вечно охотиться и воевать с врагами… Блейд протер кулаком глаза и прижал к себе Вайалу.

В нападении участвовали одиннадцать женщин. Шестеро из них — те, кого Трайя вывела из города, — в безмолвном изумлении поглядывали на странника, перешептываясь друг с другом. Насколько он мог заметить, никто не был ранен, хотя царапин и синяков хватало. Караульных у загона они положили всех, кого — мечами, кого — стрелами; Блейду казалось, что половине он разбил головы своей дверью. Странно, что у городских ворот ничего не услышали…

Он повернулся к Трайе:

— Как дела в лагере?

— Не знаю. Надеюсь, Хильгар уже подошел. Я выслала ему навстречу проводников, а сама пошла в город. Через день после того, как вы с Нугом пропали… Надо было спасать сестер.

Блейд пожал плечами.

— Ты поступила правильно. Нуг и я… мы наказаны за глупость. Только я — жив, а он — мертв… — странник перевел дух и спросил: — Сколько же твоих сестер из города пошли к черным развалинам?

— Должно быть, сотни четыре…

— Хорошо! Большая сила! А где Рильгон?

— На границе Хасрата. Ему осталась неделя пути.

— В городе знают об этом?

— Трудно сказать, — лицо Трайи, белевшее в темноте, стало мрачным. -Я передала весть через верных сестер своему клану… Но поверят ли в совете? Они слишком заняты… — женщина судорожно вздохнула.

— Чем?

— Бьются на улицах… Бреггани с бреггани… О, Великая Мать, Заступница, прости их! Верни им разум!

— Тут ваша Заступница бессильна, — жестко сказал Блейд. — Разум им вернут шайки Рильгона.