Пепел. Старик! Зачем ты все врешь?
Лука. Ась?
Пепел. Оглох! Зачем врешь, говорю?
Лука. Это в чем же вру-то я?
Пепел. Во всем… Там у тебя хорошо, здесь хорошо… ведь — врешь! На что?
Лука. А ты мне — поверь, да поди сам погляди… Спасибо скажешь… Чего ты тут трешься? И… чего тебе правда больно нужна… подумай-ка! Она, правда-то, может, обух для тебя…
Пепел. А мне все едино! Обух, так обух…
Лука. Да чудак! На что самому себя убивать?
Бубнов. И чего вы оба мелете? Не пойму… Какой тебе, Васька, правды надо? И зачем? Знаешь ты правду про себя… да и все ее знают…
Пепел. Погоди, не каркай! Пусть он мне скажет… Слушай, старик: бог есть?
Лука молчит, улыбаясь.
Бубнов. Люди все живут… как щепки по реке плывут… строят дом… а щепки — прочь…
Пепел. Ну? Есть? Говори…
Лука (негромко). Коли веришь, — есть; не веришь, — нет… Во что веришь, то и есть…
Пепел молча, удивленно и упорно смотрит на старика.
Бубнов. Пойду чаю попью… идемте в трактир? Эй!..
Лука (Пеплу). Чего глядишь?
Пепел. Так… погоди!.. Значит…
Бубнов. Ну, я один… (Идет к двери и встречаетсяс Василисой).
Пепел. Стало быть… ты…
Василиса (Бубнову). Настасья — дома?
Бубнов. Нет… (Уходит.)
Пепел. А… пришла…
Василиса (подходя к Анне). Жива еще?
Лука. Не тревожь…
Василиса. А ты… чего тут торчишь?
Лука. Я могу уйти… коли надо…
Василиса (направляясь к двери в комнату Пепла). Василий! У меня к тебе дело есть…
Лука подходит к двери в сени, отворяет ее и громко хлопает ею. Затем — осторожно влезает на нары и — на печь.
(Из комнаты Пепла.) Вася… поди сюда!
Пепел. Не пойду… не хочу…
Василиса. А… что же? На что гневаешься?
Пепел. Скушно мне… надоела мне вся эта канитель…
Василиса. И я… надоела?
Пепел. И ты…
Василиса крепко стягивает платок на плечах, прижимая руки ко груди. Идет к постели Анны, осторожно смотрит за полог и возвращается к Пеплу.
Ну… говори…
Василиса. Что же говорить? Насильно мил не будешь… и не в моем это характере милости просить… Спасибо тебе за правду…
Пепел. Какую правду?
Василиса. А что надоела я тебе… али это не правда?
Пепел молча смотрит на нее.
(Подвигаясь к нему.) Что глядишь? Не узнаёшь?
Пепел (вздыхая). Красивая ты, Васка…
Женщина кладет ему руку на шею, но он стряхивает руку ее движением плеча.
…а никогда не лежало у меня сердце к тебе… И жил я с тобой, и всё… а никогда ты не нравилась мне…
Василиса (тихо). Та-ак… Н-ну…
Пепел. Ну, не о чем нам говорить! Не о чем… иди от меня…
Василиса. Другая приглянулась?
Пепел. Не твое дело… И приглянулась — в свахи тебя не позову…
Василиса (значительно). А напрасно… Может, я бы и сосватала…
Пепел (подозрительно). Кого это?
Василиса. Ты знаешь… что притворяться? Василий… я — человек прямой… (Тише.) Скрывать не буду… ты меня обидел… Ни за что, ни про что — как плетью хлестнул… Говорил — любишь… и вдруг…
Пепел. Вовсе не вдруг… я давно… души в тебе нет баба… В женщине — душа должна быть… Мы — звери… нам надо… надо нас — приучать… а ты — к чему меня приучила?..
Василиса. Что было — того нет… Я знаю — человек сам в себе не волен… Не любишь больше… ладно! Так тому и быть…
Пепел. Ну, значит, и — шабаш! Разошлись смирно, без скандала… и хорошо!
Василиса. Нет, погоди! Все-таки… когда я с тобой жила… я все дожидалась, что ты мне поможешь из омута этого выбраться… освободишь меня от мужа, от дяди… от всей этой жизни… И, может, я не тебя, Вася, любила, а… надежду мою, думу эту любила в тебе… Понимаешь? Ждала я, что вытащишь ты меня…
Пепел. Ты — не гвоздь, я — не клещи… Я сам думал, что ты, как умная… ведь ты умная… ты — ловкая!
Василиса (близко наклоняясь к нему). Вася! давай… поможем друг другу…
Пепел. Как это?
Василиса (тихо, сильно). Сестра… тебе нравится, я знаю…
Пепел. За то ты и бьешь ее зверски! Смотри, Васка! Ее — не тронь…
Василиса. Погоди! Не горячись! Можно все сделать тихо, по-хорошему… Хочешь — женись на ней? И я тебе еще денег дам… целковых… триста! Больше соберу — больше дам…
Пепел (отодвигаясь). Постой… как это? За что?
Василиса. Освободи меня… от мужа! Сними с меня петлю эту…
Пепел (тихо свистит). Вон что-о! Ого-го! Это — ты ловко придумала… мужа, значит, в гроб, любовника — на каторгу, а сама…
Василиса. Вася! Зачем — каторга? Ты — не сам… через товарищей! Да если и сам, кто узнает? Наталья — подумай! Деньги будут… уедешь куда-нибудь… меня навек освободишь… и что сестры около меня не будет — это хорошо для нее. Видеть мне ее — трудно… злоблюсь я на нее за тебя… и сдержаться не могу… мучаю девку, бью ее… так — бью… что сама плачу от жалости к ней… А — бью. И — буду бить!
Пепел. Зверь! Хвастаешься зверством своим?
Василиса. Не хвастаюсь — правду говорю. Подумай, Вася… Ты два раза из-за мужа моего в тюрьме сидел… из-за его жадности… Он в меня, как клоп, впился… четыре года сосет! А какой он мне муж? Наташку теснит, измывается над ней, нищая, говорит! И для всех он — яд…
Пепел. Хитро ты плетешь…
Василиса. В речах моих — все ясно… Только глупый не поймет, чего я хочу…
Костылев осторожно входит и крадется вперед.
Пепел (Василисе). Ну… иди!
Василиса. Подумай! (Видит мужа.) Ты — что? За мной?
Пепел вскакивает и дико смотрит на Костылева.
Костылев. Это я… я! А вы тут… одни? А-а… Вы — разговаривали? (Вдруг топает ногами и громко визжит.) Васка… поганая! Нищая… шкура! (Пугается своего крика, встреченного молчанием и неподвижностью.) Прости, господи… опять ты меня, Василиса, во грех ввела… Я тебя ищу везде… (Взвизгивая.) Спать пора! Масла в лампады забыла налить… у, ты! Нищая… свинья… (Дрожащими руками машет на нее.)
Василиса медленно идет к двери в сени, оглядываясь на Пепла.
Пепел (Костылеву). Ты! Уйди… пошел!..
Костылев (кричит). Я — хозяин! Сам пошел, да! Вор…
Пепел (глухо). Уйди, Мишка…
Костылев. Не смей! Я тут… я тебя…
Пепел хватает его за шиворот и встряхивает. На печи раздается громкая возня и воющее позевыванье. Пепел выпускает Костылева, старик с криком бежит в сени.
Пепел (вспрыгнув на нары). Кто это… кто на печи?
Лука (высовывая голову). Ась?
Пепел. Ты?!
Лука (спокойно). Я… я самый… о, господи Исусе Христе!
Пепел (затворяет дверь в сени, ищет запора и не находит). А, черти… Старик, слезай!
Лука. Сейча-ас… лезу…
Пепел (грубо). Ты зачем на печь залез?
Лука. А куда надо было?
Пепел. Ведь… ты в сени ушел?
Лука. В сенях, браточек, мне, старику, холодно…
Пепел. Ты… слышал?
Лука. А — слышал! Как не слышать? Али я — глухой? Ах, парень, счастье тебе идет… Вот идет счастье!
Пепел (подозрительно). Какое счастье? В чем?
Лука. А вот в том, что я на печь залез.
Пепел. А… зачем ты там возиться начал?
Лука. Затем, значит, что — жарко мне стало… на твое сиротское счастье… И — опять же — смекнул я, как бы, мол, парень-то не ошибся… не придушил бы старичка-то…