Катон Утический — Марк Порций Катон Младший (ок. 96–46 до н. э.), римский политический деятель, убежденный республиканец, враг Цезаря, против войск которого защищался в Утике (северная Африка). Покончил с собой, не желая пережить гибель республики.

…исполняет теперь сознательно то, что у других народов совершилось гораздо ранее, — т. е. создание единого национального государства. Во время франко-прусской войны завершилось объединение Германии, и южные немецкие государства (Бавария, Вюртемберг, Баден, Гессен), которым были гарантированы некоторые особые права, вошли в состав Германской империи, провозглашенной в Версале 18 января 1871 г.

«Ватерлоо можно еще простить ~, но Седан никогда!» — Ватерлоо — местечко близ Брюсселя, где в последнем сражении (18 июня 1815 г.) Наполеон I был разбит английскими и прусскими войсками. Почти то же Тургенев писал 3 (15) сентября 1870 г. П. В. Анненкову: «…французы-парижане были бы ангелами или чурбанами (как угодно), если бы равнодушно приняли такой позор, какова капитуляция при Седане; скорее можно простить Ватерлоо, чем это».

…приходили в голову начальные стихи гётееской поэмы «Герман и Доротея». — Эпическая поэма Гёте «Герман и Доротея» (1797) открывается картиной бегства жителей левого берега Рейна, занятого осенью 1792 г. французскими войсками. Тургенев приводит в переложении 11-й и 12-й стихи первой песни поэмы.

…защитою Антверпена в 1832 году… — Начавшаяся в 1830 г. борьба бельгийских патриотов за отделение Бельгии от Голландии закончилась признанием независимости Бельгии ведущими европейскими державами. Однако цитадель в Антверпене оставалась занятой голландским гарнизоном под начальством генерала барона Шассе (1765–1849), и голландский король отказывался ее очистить. Вследствие этого в 1832 г. англо-французский флот блокировал берега Нидерландского королевства, а французские войска осадили Антверпенскую крепость. 14 декабря ими был взят форт св. Лаврентия, а 25 декабря 1832 г. голландский гарнизон сдался.

…генерал Урих… — Жан Жак Алексис Урик (1802–1886), французский генерал, во время франко-прусской войны комендант Страсбурга.

Зуавы — род легкой пехоты во французской армии, несшей службу в Алжире; название — от одного из арабских племен Северной Африки.

…после сдачи Туля. — Крепость Туль была в осаде с 23 августа по 25 сентября 1870 г., когда капитулировала.

Выборы в это собрание были отсрочены — под влиянием телеграммы Фавра — и последовавшей затем прокламации Кремьё. — Правительство «национальной обороны» декретом от 8 сентября 1870 г. назначило выборы в Учредительное собрание на 16 сентября. Выборы, однако, были отложены, так как начатые министром иностранных дел Жюлем Фавром (1809–1880) переговоры с Бисмарком о заключении мира (19–20 сентября) не привели к положительным результатам. Исаак Адольф Кремьё (1796–1880) — адвокат, министр юстиции Турской делегации правительства «национальной обороны». Прокламация, о которой пишет Тургенев, касалась отсрочки выборов и была подписана Кремьё как главой Турской делегации.

…доставил испанцам победу над Наполеоном. — Речь идет о сопротивлении испанского народа войскам Наполеона I в 1808–1812 гг. в «малой» войне (гверилья, или герилья — партизанская война). Партизаны-герильясы вынудили французские войска в конце концов уйти из Испании. Во Франции также, с осени 1870 г., развилось партизанское движение «вольных стрелков» (франтиреров), наносивших немецким войскам большие потери.

…Трошю в известной своей брошюре… — См. примеч. к с. 318.

Пергамские раскопки. Письмо в редакцию^*

Печатается по тексту первой публикации: ВЕ, 1880, № 4, с. 767–771, с подписью: Ив. Тургенев. Датировано: С.-Петербург, 18 марта 1880 г.

В собрание сочинений впервые включено в издании: Т, ПСС, 1883, т. 1, с. 206–212.

Автограф неизвестен.

Раскопки алтаря Зевса, одного из крупнейших памятников античного мира, производились в 1878–1879 гг. на территории древнего города Пергама в Мизии (Малой Азии). Фрагменты алтаря были доставлены в Берлин и помещены сначала в Берлинском музее, где велась многолетняя кропотливая работа по реставрации памятника, а затем в специально построенном для алтаря Зевса помещении — Пергамон-музее.

Тургенев познакомился с алтарем Зевса в Берлинском музее в первый период его демонстрации, когда плиты с горельефами, изображающими битву богов с гигантами, еще не были реставрированы и, видимо, даже не было окончательно установлено расположение многих из них.

Очевидно, Тургенев посетил Берлинский музей по пути в Россию в начале февраля н. ст. 1880 г. О впечатлении, произведенном на него пергамскими горельефами, Тургенев рассказал сразу же по приезде в Петербург в литературном кружке М. М. Стасюлевича на одной из «пятниц» у Я. П. Полонского (см.: Садовников Д. Н. Встречи с И. С. Тургеневым. «Пятницы» у поэта Я. П. Полонского в 1880 году. — Русское прошлое, 1923, № 3, с. 99–100). По свидетельству Д. Н. Садовникова (дневниковая запись от 9 марта 1880 г.), Тургенев «давно обещал написать Стасюлевичу статью о барельефах, которые видел в Берлине» (там же, с. 114).

В связи с отсутствием рукописных источников творческая история «Пергамских раскопок» восстанавливается на основании мемуарных и эпистолярных материалов. Судя по воспоминаниям Стасюлевича и А. Ф. Кони, очерк создавался почти экспромтом. «Весною 1880 г., приехав в Пушкинский праздник прямо из Берлина, Тургенев за завтраком у редактора журнала заинтересовал всех своим рассказом о пергамских раскопках, которые в том году только что начали приводиться в порядок в берлинском музее, — вспоминал редактор „Вестника Европы“, — Кто-то из присутствовавших заметил ему, что он непременно должен написать статью об этом; Тургенев тотчас же пообещал, но редактор выразил сомнение, чтобы это когда-нибудь было исполнено им, если его не запереть в комнату. Тургенев торжественно встал, напомнил, как в старину в Сенате снимали сапоги с неблагонадежных писарей, чтоб они не убежали со службы, извинился, что подагра не позволяет ему прибегнуть к такому способу удостоверения в его благонадежности, и тут же снял с себя галстук, в виде залога, заметив, что порядочному человеку без галстука нельзя уйти так же, как и без сапог, — и ушел в кабинет. Мы продолжали беседу, а через час времени он уже вынес написанный им этюд: „Пергамские раскопки“ — один из прелестнейших его этюдов в области искусства» (ВЕ, 1884, № 5, с. 421–422). Тот же эпизод излагается другим мемуаристом, А. Ф. Кони: «Я помню его <Тургенева> рассказы о впечатлении, произведенном на него скульптурами, найденными при пергамских раскопках. Восстановив их в том виде, в каком они должны были существовать, когда рука времени и разрушения их еще не коснулась, он изобразил их нам с таким увлечением, что встал с своего места и в лицах представлял каждую фигуру. Было жалко сознавать, что эта блестящая импровизация пропадает бесследно. Хотелось сказать ему словами одного из его „Стихотворений в прозе“: „Стой! Каким я теперь тебя вижу — останься навсегда таким в моей памяти!“ Это желание, по-видимому, ощутил сильнее всех сам хозяин <Стасюлевич> и тотчас же привел его в исполнение зависящими от него способами. Он немедленно увел рассказчика в свой кабинет и запер его там, объявив, что не выпустит его, покуда тот не напишет всё, что рассказал. Так произошла статья Тургенева о пергамеких раскопках, очень интересная и содержательная, но, к сожалению, все-таки не могущая воспроизвести того огня, которым был проникнут устный рассказ» (Кони А. Ф. На жизненном пути. СПб., 1913. Т. 2, с. 80; он же: Воспоминания о писателях. Л., 1965, с. 143–144).

По-видимому, статья «Пергамские раскопки», начатая у Стасюлевича как «блестящая импровизация», заканчивалась уже дома. Она приобрела характерную для тургеневских корреспонденции форму «письма в редакцию» и была отправлена для апрельского номера «Вестника Европы», который выходил в свет без опозданий первого числа каждого месяца. Из письма Тургенева к Стасюлевичу от 1 (13) апреля 1880 г. явствует, что писатель уже получил гонорар за «Пергамское письмо», который он расценивал «как задаток за какую-либо будущую статью».