При издании «Записок охотника» в серии «Классики русской литературы» (Тургенев И. С. Записки охотника. В двух выпусках. М.; Пг.: Государственное издательство, 1923) основой послужил текст стереотипного издания 1880 г.

В первом советском издании сочинений Тургенева (Тургенев И. С. Сочинения. М.; Л., 1929. Т. I. Ред. К. И. Халабаева и Б. М. Эйхенбаума) «Записки охотника» печатались по стереотипному изданию 1880 г. с исправлениями по автографам, первопечатным журнальным публикациям и тексту изданий 1852 и 1874 годов. Отказ от обращения к другим прижизненным изданиям и неполное изучение привлеченных источников определили случайный характер внесенных исправлений. Так, в тексте «Бежина луга» восстановлены по автографу слова «до первых шорохов и шелестов утра» (100, 29), случайно пропущенные в издании 1852 г., но десятки других подобных пропусков и опечаток, идущих от издания 1852 г., остались не устраненными.

В издании 1949 г. (Тургенев И. С. Собрание сочинений / Под ред. Н. Л. Бродского, И. А. Новикова, А. А. Суркова. М.: Библиотека «Огонек», 1949. Т. I) основным источником избран текст полного собрания сочинений Тургенева 1883 г. Для уточнения этого текста пользовались неисправными изданиями сочинений И. С. Тургенева 1874 и 1880 годов.

Тот же источник выбран в качестве основного в издании 1953 г. (Тургенев И. С. Собрание сочинений. М.: Гослитиздат, 1953. Т. 1. Подготовка текста А. К. Бабореко). Однако в обоснование такого решения указывалось на высокие качества стереотипного издания 1880 г., на которое опиралось издание 1883 г., и ошибочно сообщалось, будто для последнего «Записки охотника» были внимательно подготовлены к печати «самим автором» (с. 465–466). В издании 1953 г. цензурные искажения были, впервые устранены во всех рассказах «Записок охотника». Однако анализ текста этого издания не подтверждает заявления о том, будто для него производилась проверка текста «по журналу „Современник“, а также по всем прижизненным изданиям и по рукописям» (с. 466).

В основу настоящего издания «Записок охотника» положен текст, в последний раз установленный самим Тургеневым при подготовке первого стереотипного издания 1880 г. Так как подготовленный автором оригинал, с которого набиралось стереотипное издание, неизвестен, источником текста избрано само это издание. Что касается издания сочинений Тургенева 1883 г., в котором «Записки охотника» составляют том второй, то для этого издания Тургенев уже не работал дополнительно над текстом тома. В письме к своему поверенному А. В. Топорову от 18 (30) октября 1882 г. Тургенев распорядился печатать этот том со стереотипного издания «Записок охотника», «где опечаток нет». При этом он поручил присылать к нему в Буживаль на предварительный просмотр каждый подготавливаемый к новому изданию том, «начиная с 3-го». Из дальнейшей переписки Тургенева с Топоровым точно устанавливаются даты получения и отсылки им подготавливаемых для издания 1883 г. томов, среди которых 2-го тома действительно не было. (См.: Клеман М. К. «Рудин». К истории создания. — В кн.: И. С. Тургенев. Рудин. Дворянское гнездо. М.; Л.: Academia, 1933, с. 459–464). В письмах от 18 (30) ноября и 30 ноября (12 декабря) 1882 г. Тургенев сообщал о своем намерение выслать для 2-го тома «три-четыре опечатки», проскользнувшие в стереотипном издании, однако об исполнении этого намерения никаких сведений не имеется. 26 марта (7 апреля) 1883 г. Тургенев извещал Стасюлевича о получении уже вышедшего из печати 2-го тома.

Таким образом, в издании 1883 г. том второй («Записки охотника») был перепечаткой первого стереотипного издания «Записок охотника» 1880 г. Издание 1883 г. делалось в обстановке тяжелой предсмертной болезни автора, исключавшей возможность новой смысловой и стилистической правки, которая, впрочем, и не была обещана. Поскольку Тургенев собирался сообщить для него «три-четыре опечатки», издание 1883 г. следует принять во внимание и все его разночтения должны быть критически оценены. Ниже приводится полный перечень этих разночтений, за исключением явных опечаток и грамматических различий в написании одних и тех же слов.

Анализ этих разночтений не показывает в издании 1883 г. никаких заслуживающих внимания признаков дополнительной работы автора над текстом. В нем, действительно, исправлены некоторые опечатки предшествующих изданий (173, 39; 248, 35; 282, 32), но в то же время допущены новые искажения текста (171, 14; 196, 24; 294, 19; 355, 28); некоторые опечатки издания 1880 г. повторены (248, 32 — «веселую» вместо «невеселую»; 282, 23 — «даже» вместо «та же»). Редкие и незначительные стилистически нейтральные разночтения издания 1883 г. (94, 25; 110, 2; 209, 21; 263, 22; 310, 5; 314, 1 и т. п.) производят впечатление случайных. Перемены в орфографии и пунктуации следует отнести на счет M. M. Стасюлевича, надзору которого Тургенев поручил издание.

Взяв за основу публикуемого текста стереотипное издание 1880 г., редакция настоящего тома учитывает из издания 1883 г. только исправления явных опечаток предыдущих изданий.

Важной задачей было восстановление доцензурного текста «Записок охотника». Большую часть искажений первопечатной редакции Тургенев, как сказано выше, устранил при подготовке отдельного издания 1852 г. Из новых искажений, появившихся в издании 1852 г. вследствие цензурования его В. В. Львовым, Тургенев устранил лишь немногие, хотя имел к этому полную возможность. При этом Тургенев восстанавливал свой текст скорее всего по памяти. В передаче Г. З. Кунцевича сохранилось следующее свидетельство П. И. Вейнберга, объясняющее это обстоятельство: «Я помню, мы говорили с Иваном Сергеевичем, почему он не внесет мест, зачеркнутых цензурой — слышно было, что кое-что выпущено. Он сказал: „Знаете, это всё так мне надоело“» (Журнал министерства народного просвещения, 1909, № 12, с. 393).

При подготовке настоящего издания редакция не сочла возможным вводить в текст доцензурные по видимости варианты автографов, как это делалось в ряде случаев в издании Гослитиздата: помимо цензурных, у автора могли быть и другие соображения, заставлявшие его отказываться от восстановления тех или иных доцензурных чтений. Так, «тупоумная» Василиса Васильевна в «Чертопханове и Недопюскине» умерла оттого, что «ей во сне привиделся белый человек верхом на медведе» (280, 8). В автографах далее было: «…с надписью на груди: „Антихрист“». В цензурную рукопись 1852 г. Тургенев не ввел этих слов, по-видимому, не по соображениям автоцензуры (в других случаях — 99, 41–42 — слово «антихрист» он восстанавливал), а по их художественному неправдоподобию. Восстановление всех подобных мест уводило бы в иных случаях от санкционированного самим Тургеневым текста. Так, в том же «Чертопханове и Недопюскине» печатается: «Человек он был добрый и честный, а брал взятки — „по чину“ — от гривенника до двух целковых включительно» (281, 9 — 11). По автографам следовало бы ввести не только слова «по чину» (что необходимо для точного понимания смысла фразы), но и последующие: «Кто в него бросит первый камень?» (тоже, вероятно, выброшенные цензурой), на что ни один редактор до сих пор не решался.