Ранковская система поведения и терапии была построена вокруг концепции воли; она слишком богата и сложна, чтобы позволить и небольшом очерке что-нибудь, кроме краткого изложения клинически релевантных вопросов. Его отход от Фрейда произошел в результате несогласия с психическим детерминизмом последнего. Несмотря на убежденность Фрейда в том, что поведение представляет собой результирующий вектор противодействующих влечений и сил, как я отмечал раньше, в Эго контрабандой был пронесен свободно выбирающий гомункулус. Ранк выбрал в качестве отправного пункта этого гомункулуса с исполнительной функцией и приклеил ему ярлык «воля». Он сохранил концепцию инстинктивных влечений, но поместил их под юрисдикцию воли: «Я понимаю под волей позитивную направляющую организацию, которая творчески использует, а так, и сдерживает и контролирует инстинктивные влечения». Ранка больше беспокоил терапевтический результат, чем конструирование модели психики, и он был убежден, что строгий психический детерминизм несовместим с эффективной психотерапией. Терапевтическая процедура, посвященная раскрытию действующих на пациента влияний (исходящих как из бессознательного, так и из реальности на протяжении его личной истории), могла привести в результате, настаивал Ранк, только к тому, что пациент избегал бы ответственности и становился менее способным действовать. «Удивительно, насколько много пациент знает и насколько мало у него остается неосознанного, если не давать пациенту это удобное оправдание для отказа от ответственности». Ранк полагал, что теория Фрейда возводит бессознательное в ранг носителя функции растворения ответственности – той самой функции, которая в предшествующих системах убеждений выполнялась божеством:
«Бессознательное, как показывает изначальный смысл слова, это чисто негативная концепция, определяющее нечто как не сознаваемое в данный момент, и при этом теория Фрейда подняла его до самого мощного фактора в психической жизни. Основанием для этого, разумеется, является не какой-либо психологический опыт, а нравственная необходимость, состоящая в том, чтобы найти приемлемую замену концепции Бога, освобождающую индивида от ответственности».
Развитие воли. В ходе развития индивида воля, считал Ранк, формируется во взаимосвязи с инстинктивными импульсами. На формирование воли оказывает влияние то, как родители осуществляют воспитание импульсов. Сначала окружение озабочено прежде всего ограничением импульсивности ребенка, имея в виду сделать его подходящим для своего сообщества. Ребенок отвечает на эти родительские ограничения противодействием – первым шагом в развитии воли или, как выразил это Ранк, «отрицательной волей». Постепенно ребенок начинает осуществлять личный контроль над своими импульсами и решениями – например, из любви к родителям обуздывать свои агрессивные импульсы.
Таким образом, поначалу функция воли сложно переплетена с импульсом: она либо контролирует импульс, либо сопротивляется внешним попыткам контролировать импульс. Эмоциональная жизнь ребенка, утверждал Ранк, также развивается в соотношении с инстинктивными импульсами. Эмоции отличаются от импульсов: импульсы мы стремимся разрядить, эмоции – продлить или удержать. (Ранк говорит здесь о приятных эмоциях, но не обсуждает дисфорические эмоции.) Следовательно, «можно сказать, что эмоциональная жизнь отвечает замедлению или удерживанию жизни импульсов».
Таким образом, Ранк выдвинул мысль, что эмоциональная жизнь – зеркальное отражение жизни импульсов, тогда как воля – отдельная исполнительная сущность, по силе равная системе импульсов. «Воля – это импульс, позитивно, активно поставленный на службу Эго, а не такой блокированный импульс, как эмоция». Позже Ранк говорил о воле как об «Эго-импульсе». Ранк стремился оторваться от Фрейда, но не мог отделаться от фрейдовской теории влечений. Продолжая исходить из разделенности психики, Ранк создавал себе трудности, воля, свободно выбирающий агент, описывается как «эго-импульс» – термин, порождающий столько же путаницы, сколько ясности.
Ранк рассматривал отношения родитель-ребенок, а в действительности весь процесс, ассимиляции (и, как мы увидим, также и терапевтические отношения) как борьбу воль и настаивал, что родителям следует быть тонко чувствительными к этой ситуации. Отрицательную волю не следует уничтожать, но необходимо принимать таким образом, чтобы она трансформировалась в положительную или «творческую» волю.
Ранк считал, что другие важные проблемы начала жизни являются производными от основополагающей борьбы воль. «Эдипов комплекс не имеет другого значения, чем значение великого – если не первого – конфликта воль между растущим индивидом и противостоящей волей тысячелетнего нравственного кодекса, олицетворенного в родителях». Он (иронически) продолжал: «Ребенок должен подчиниться ему не потому, что ему следует оставить отца в живых и не следует жениться на матери, а потому, что он вообще не должен считать, что может делать то, что хочет, не должен доверяться собственной воле».
Ранк описал три стадии развития воли: (1) противоволя противостояние воле другого, (2) положительная воля проявление воли человека к тому, что он должен, (3) творческая воля – проявление ноли человека к тому, что он хочет. Цель воспитания ребенка (и цель терапии) трансформировать первые две стадии в творческую волю. Главная «ошибка» воспитания ребенка, полагал Ранк, это подавление жизни импульсов и ранней воли («противоволи» или «отрицательной» воли). Если родители учат ребенка, что всякое свободное проявление импульсов нежелательно и всякая противоположная воля плоха, ребенок страдает от двух последствий – подавления всей своей эмоциональной жизни и чахлой воли, обремененной виной. Он вырастает во взрослого, подавляющего свои эмоции и рассматривающего сам акт волеизъявления как дурной и запретный. Эти последствия крайне важны для терапевта, часто встречающего пациентов, способных чувствовать и, вследствие переживания вины, неспособных к волевому акту.
Нозологическая система Ранка основывалась на отклонениях развития воли. Он описал три основных типа характеров: творческий, невротический и антисоциальный. Творческий характер имеет доступ эмоциям и волевым актам по своему желанию. Невротический характер имеет волю, запутанную в клубок с виной, и замедленную эмоциональную жизнь. Антисоциальный характер имеет подавленную волю, им управляют импульсы.
Воля и психотерапия. Ранк считал, что и Фрейд и Альфред Адлер упразднили волю. Фрейд интерпретировал волю как сублимированное половое стремление, а Адлер рассматривал ее как компенсаторную тенденцию, позволяющую ребенку мириться со своим ощущением малости и неполноценности. Таким образом, оба они «отделывались» от воли, рассматривая ее как производную функцию. В отличие от них, Ранк утверждал «априорную волю» и подчеркивал центральную роль воли не только в развитии ребенка, но и в терапии (которая, по его представлению, всегда осуществляется в контексте воли).
Ранк рассматривал взаимодействие терапевт-пациент во многом так же, как опыт отношений родитель-ребенок. В терапии «сталкиваются две воли: либо одна побеждает другую, либо обе они борются друг с другом за превосходство». Цель терапии для невротика должна состоять в том, чтобы научить его проявлять волю и, самое главное, проявлять волю без вины". Воля входит в терапевтическую ситуацию на самых первых сессиях, замечал Ранк. Следовательно, начало терапии – это «не что иное, как дебют великого поединка воль, в котором первая легкая победа над явно слабовольным пациентом много раз будет жестоко отомщена». Пациент вступает в волевой конфликт с терапевтом, желая одновременно сопротивляться и покориться. Фрейд, считал Ранк, совершил серьезную ошибку, игнорируя этот волевой конфликт. «Битва за превосходство [между аналитиком и пациентом] настолько очевидна, что только желание ее не видеть может объяснить то, что Фрейд пренебрегает ею». Ранк полагал, что фрейдовская техника не укрепляет волю, а скорее подрывает ее двумя путями: через свою основную процедуру и через управление «сопротивлением».