Голоса
Так! Так! Он прав! Он дело говорит!
Сицкий
Боярин, ты сладкоречив, я знаю!
Ты хитростным умеешь языком
Позолотить все, что тебе пригодно!
Вестимо: ты утратить власть боишься,
Когда другой наместо Иоанна
Возьмет венец! Бояре, берегитесь:
Он мягко стелет — жестко будет спать!
Годунов
Бояре все! Свидетельствуюсь вами —
Не заслужил я этого упрека!
Вам ведомо, что власти не ищу я.
Я говорил по вашей воле ныне —
Но, может быть, я и не прав, бояре;
Меня князь Сицкий старше и умней;
Когда вы с ним согласны, я готов
Признать царем боярина Никиту
Романыча или кого велите!
Голоса
Нет, не хотим Захарьина! Не надо!
Годунов
Иль, может быть, Мстиславского, бояре?
Голоса
Нет, не хотим! И сами мы не меньше
Мстиславского!
Годунов
Иль Шуйского, бояре?
Голоса
И Шуйского не надо! Быть под Шуйским
Мы не хотим! Хотим царя Ивана!
Сицкий
Идите же! Идите все к нему!
Идите в бойню, как баранье стадо!
Мне делать боле нечего меж вас!
(Уходит.)
Голоса и крики
Он бунтовщик! Он оскорбил всю Думу!
Он против всех идет! Он всем досадчик!
Годунов
Не гневайтеся на него, бояре!
Он говорил, как мыслил. Если ж вы
Решили в мудрости своей всей Думой
Идти к царю — пойдем, не надо мешкать!
Захарьин
Когда бы не шатание земли,
Не по сердцу была б мне эта мера,
Но страшно ныне потрясать престол.
Пойдем к царю — другого нет исхода!
Мстиславский
Кто ж будет речь вести?
Захарьин
Да ты, боярин;
Кому ж другому? Ты меж нами старший!
Мстиславский
Неловко мне! Сегодня на меня
И без того разгневался уж царь.
Голоса
Пусть Шуйский говорит!
Шуйский
И мне неловко!
Захарьин
Пожалуй, я речь поведу, бояре!
Мне гнев его не страшен — мне страшна
Земли погибель!
Годунов
Нет, отец названый!
Не допущу тебя я до опалы!
Дай мне вести пред государем речь —
Меня не жаль!
Мстиславский
Пойдемте ж! Годунов
Речь поведет; он всех нас лучше скажет!
Все бояре встают и уходят за Мстиславским.
Салтыков
(уходя, к Голицыну)
А Сицкий-то был прав! Ведь Годунов
Так и глядит, как бы взобраться в гору!
Голицын
Сел ниже всех, а под конец стал первым!
Шереметев
А говорили: быть без мест!
Трубецкой
Дай срок!
И скоро всех татарин пересядет!
Уходят.
Царская опочивальня
Иоанн, бледный, изнуренный, одетый в черную рясу, сидит в креслах, с четками в руках. Возле него, на столе, Мономахова шапка; с другой стороны, на скамье, полное царское облачение. Григорий Нагой подает ему чару.
Нагой
О государь! Не откажись хоть каплю
Вина испить! Вот уж который день
Себя ты изнуряешь! Ничего ты
И в рот не брал!
Иоанн
Не надо пищи телу,
Когда душа упитана тоской.
Отныне мне раскаяние пища!
Нагой
Великий государь! Ужели вправду
Ты нас покинуть хочешь? Что же будет
С царицею? С царевичем твоим
С Димитрием?
Иоанн
Господь их не оставит!
Нагой
Но кто ж сумеет государством править,
Опричь тебя?
Иоанн
Острупился мой ум;
Изныло сердце; руки неспособны
Держать бразды; уж за грехи мои
Господь послал поганым одоленье,
Мне ж указал престол мой уступить
Другому; беззакония мои
Песка морского паче: сыроядец —
Мучитель — блудник — церкви оскорбитель —
Долготерпенья Божьего пучину
Последним я злодейством истощил!
Нагой
О государь! Ты в мысли умножаешь
Невольный грех свой! Не хотел убить ты
Царевича! Нечаянно твой посох
Такой удар ему нанес!
Иоанн
Неправда!
Нарочно я, с намерением, с волей,
Его убил! Иль из ума я выжил,
Что уж и сам не знал, куда колол?
Нет — я убил его нарочно! Навзничь
Упал он, кровью обливаясь; руки
Мне лобызал и, умирая, грех мой
Великий отпустил мне, но я сам
Простить себе злодейства не хочу!