9
Корпусами фабричными, зычными
И отзывчивыми на зов…
Сокровенную, подъязычную
Тайну жен от мужей, и вдов
От друзей — тебе, подноготную
Тайну Евы от древа — вот:
Я не более чем животное,
Кем-то раненное в живот.
Жжет… Как будто бы душу сдернули
С кожей! Паром в дыру ушла
Пресловутая ересь вздорная,
Именуемая душа.
Христианская немочь бледная!
Пар! Припарками обложить!
Да ее никогда и не было!
Было тело, хотело жить,
Жить не хочет.
* * *
Прости меня! Не хотела!
Вопль вспоротого нутра!
Так смертники ждут расстрела
В четвертом часу утра
За шахматами… Усмешкой
Дразня коридорный глаз.
Ведь шахматные же пешки!
И кто-то играет в нас.
Кто? Боги благие? Воры?
Во весь окоем глазка —
Глаз. Красного коридора
Лязг. Вскинутая доска.
Махорочная затяжка.
Сплёв, пожили значит, сплёв.
…По сим тротуарам в шашку
Прямая дорога: в ров
И в кровь. Потайное око:
Луны слуховой глазок…
. . . . . . . . . . . . . . .
И покосившись сбоку:
— Как ты уже далек!
10
Совместный и сплóченный
Вздрог. — Наша молочная!
Наш остров, наш храм,
Где мы по утрам —
Сброд! Пара минутная! —
Справляли заутреню.
Базаром и зáкисью,
Сквозь-сном и весной…
Здесь кофе был пакостный, —
Совсем овсяной!
(Овсом своенравие
Гасить в рысаках!)
Отнюдь не Аравией —
Аркадией пах
Тот кофе…
Но как улыбалась нам,
Рядком усадив,
Бывалой и жалостной, —
Любовниц седых
Улыбкою бережной:
Увянешь! Живи!
Безумью, безденежью,
Зевку и любви, —
А главное — юности!
Смешку — без причин,
Усмешке — без умысла,
Лицу — без морщин, —
О, главное — юности!
Страстям не по климату!
Откуда-то дунувшей,
Откуда-то хлынувшей
В молочную тусклую:
— Бурнус и Тунис! —
Надеждам и мускулам
Под ветхостью риз…
(Дружочек, не жалуюсь:
Рубец на рубце!)
О, как провожала нас
Хозяйка в чепце
Голландского глаженья…
* * *
Не довспомнивши, не допонявши,
Точно с праздника уведены…
— Наша улица! — Уже не наша… —
— Сколько раз по ней… — Уже не мы… —
— Завтра с западу встанет солнце!
— С Иегóвой порвет Давид!
— Что мы делаем? — Расстаемся.
— Ничего мне не говорит
Сверхбессмысленнейшее слово:
Рас — стаемся. — Одна из ста?
Просто слово в четыре слога,
За которыми пустота.
Стой! По-сербски и по-кроáтски,
Верно, Чехия в нас чудит?
Рас — ставание. Расставаться…
Сверхъестественнейшая дичь!
Звук, от коего уши рвутся,
Тянутся за предел тоски…
Расставание — не по-русски!
Не по-женски! Не по-мужски!
Не по-божески! Чтó мы — овцы,
Раззевавшиеся в обед?
Расставание — по-каковски?
Даже смысла такого нет,
Даже звука! Ну, просто полый
Шум — пилы, например, сквозь сон.
Расставание — просто школы
Хлебникова соловьиный стон,
Лебединый…
Но как же вышло?
Точно высохший водоем —
Воздух! Руку о руку слышно.
Расставаться — ведь это гром
Нá голову… Океан в каюту!
Океании крайний мыс!
Эти улицы — слишком круты:
Расставаться — ведь это вниз,
Под гору… Двух подошв пудовых
Вздох… Ладонь, наконец, и гвоздь!
Опрокидывающий довод:
Расставаться — ведь это врозь,
Мы же — сросшиеся…
11
Разом проигрывать —
Чище нет!
Загород, пригород:
Дням конец.
Негам (читай — камням),
Дням, и домам, и нам.
Дачи пустующие! Как мать
Старую — так же чту их.
Это ведь действие — пустовать:
Полое не пустует.
(Дачи, пустующие на треть,
Лучше бы вам сгореть!)
Только не вздрагивать,
Рану вскрыв.
Зáгород, зáгород,
Швам разрыв!
Ибо — без лишних слов
Пышных — любовь есть шов.
Шов, а не перевязь, шов — не щит.
— О, не проси защиты! —
Шов, коим мертвый к земле пришит,
Коим к тебе пришита.
(Время покажет еще, каким:
Легким или тройным!)
Так или иначе, друг, — по швам!
Дребезги и осколки!
Только и славы, что треснул сам:
Треснул, а не расползся!
Что под наметкой — живая жиль
Красная, а не гниль!
О, не проигрывает —
Кто рвет!
Загород, пригород:
Лбам развод.
По слободам казнят
Нынче, — мозгам сквозняк!
О, не проигрывает, кто прочь —
В час, как заря займется.
Целую жизнь тебе сшила в ночь
Нáбело, без наметки.
Так не кори же меня, что вкривь.
Пригород: швам разрыв.
Души неприбранные —
В рубцах!..
Загород, пригород…
Яр размах
Пригорода. Сапогом судьбы,
Слышишь — по глине жидкой?
…Скорую руку мою суди,
Друг, да живую нитку
Цепкую — как ее ни канай!
По — следний фонарь!