Тем временем в бункере Занге уступает свое место у перископа унтерштурмфюреру Роту.
— Хотите кофе? — предлагает инженер-майор, поднимая термос. — Настоящий.
— Благодарю, но я хочу спать. — Занге потягивается. — Пожалуй, сегодня они не придут…
— Я что-то не вижу часового, — встревоженно говорит Рот.
— Что?!
Занге бросается к перископу, оттолкнув молодого офицера, приникает к окуляру. В перископ видно, как часовой поправляет винтовку.
— Да вот же он! Вы что, ослепли?..
На площадке возле ракет с винтовкой часового, в его каске и плащ-накидке топчется Лукьянов. Убитый часовой лежит за небольшим бетонным выступом, а под одной из ракет уже устроился лейтенант Озеров со своим чемоданом и внимательно осматривает установку. Ощупав металлические конструкции, находит провод. Открывает чемодан, в котором аккуратно закреплены инструменты…
Занге поворачивает перископ и начинает методично осматривать одну установку за другой. Около первой не заметил ничего подозрительного, перешел на вторую…
Озеров проверяет тестером провод, осторожно воткнув в него иглу датчика. Стрелка прибора на светящейся шкале не двинулась с места.
Озеров вынул из провода датчик, уложил тестер на место и достал из чемодана небольшие кусачки.
…И тут Занге заметил что-то подозрительное под одной из установок. Подрегулировал перископ и теперь довольно отчетливо увидел слегка привставшего с земли человека.
— А, черт! Тревога! Взрывайте, майор!
Майор повернулся к пульту…
…Озеров перекусывает провод и разводит его концы в стороны…
…Майор торопливо включает один за другим небольшие рубильники. Занге наблюдает в перископ: установки целехоньки. Оборачивается к майору.
— Что вы там?
— Нет контакта…
— А, черт! Прошляпили… — Занге злится, но в общем он доволен ходом событий. — Соедините меня немедленно с Вольфом, Рот!.. Они пришли наконец. Давайте сигнал тревоги, майор!
Над полигоном повисают две зеленые ракеты, завыли сирены, заметались лучи прожекторов. С вышек осветили ракетную площадку мощные прожекторы, ударили пулеметы.
И сразу же в разных концах полигона тьму разорвали вспышки автоматных очередей.
Разведчики во главе с сержантом Косых забрасывают вышки гранатами. А Озеров спокойно вскрывает люк в корпусе ракеты.
Лукьянов стреляет по набегающим немцам.
Лучи прожекторов вырывают из темноты фигуры то немецких солдат, то наших автоматчиков, то освещают бледные лица заключенных за колючей проволокой…
Уничтожив охрану бараков, бойцы во главе с Алиевым освобождают заключенных.
— Товарищи! — кричит Алиев. — Вы свободны! Смерть фашизму!
Его обступают люди-призраки в полосатых робах.
— Дайте нам оружие, товарищ! — звучит на русском.
— Оружия, друг! — на чешском.
— Оружия! — на польском.
— Мы будем драться вместе с вами, товарищи! — на французском.
Бойцы раздают заключенным трофейные автоматы…
В лесу в районе полигона слышны отрывистые команды.
Ревут моторы санитарных машин, в которые под брезент с красными крестами взбираются немецкие солдаты.
Выходят на дорогу бронетранспортеры.
Эсэсовцы заводят мотоциклы.
Занге у перископа наблюдает за ходом боя. Он видит, как люди Алиева возятся около ракет. Берет телефонную трубку.
— В четыре тридцать полигон «Близна» атакован русскими. Охрана восточного участка пропустила их. Фузилерный батальон и егерский полк подняты по тревоге…
Вольф за столом в своем кабинете. Говорит по телефону, одновременно подписывая какие-то бумаги и поглядывая на стоящего перед ним Крюгера — бывшего адъютанта генерал-полковника фон Хорна, теперь он в эсэсовской форме.
— Отлично, Занге. Дай возможность Млынскому втянуть все силы на полигон. Пусть увязнет как следует, и тогда атакуй. Докладывай каждые двадцать минут.
С площадки, где установлены ракеты, видны догорающие вышки, слышен треск автоматов и взрывы гранат. Изредка и сюда залетают шальные пули, чиркают о бетон, стучат в стальные фермы ракетных установок. Люки ракет открыты. Около одной из них что-то проверяет тестером Озеров. Увидев подошедшего майора Алиева, спрыгивает с площадки на землю.
— Товарищ майор! Горючего в баках нет.
— Так, хорошо.
— Хорошо, да не очень. Все ценное оборудование с них загодя снято.
— Вот оно что…
— В общем, оказались пирожки ни с чем.
— Видимо, ждали нас здесь, а, капитан?
— Точно. Настоящая ловушка. Уходить отсюда надо, товарищ майор, пока не поздно…
Алиев посмотрел на часы.
— Нет, капитан. Уходить отсюда не будем. Раз они ждали нас здесь, значит, не ждут в другом месте. Сокирко! Связь с полковником! Быстро!
Учебный центр «Хайделагер». Бойцы отряда Млынского и партизаны Радкевича атакуют трехэтажиое здание старинного польского замка со рвом, крепостной стеной и башнями.
Около ворот горят несколько штабных машин. Сами ворота взорваны, одна их створка отброшена в ров, другая висит на петле.
Бойцы прорвались ко рву, но дальше путь им преграждает плотный автоматный и пулеметный огонь из окон замка, в которых мелькают лица полуодетых летчиков и солдат охраны.
На опушке леса — служебные постройки: прачечная, хлебопекарня, гараж. Отсюда, из гаража, где стоит несколько легковых машин, хорошо виден замок и горящий мост. Млынский склонился к Кате Ярцевой, принимающей по рации радиограмму.
— От Алиева, — говорит Катя. — «На полигоне «Близна» — ловушка. В ракетах ничего, кроме взрывчатки… Немцы окружают нас превосходящими силами, предполагая, видимо, что здесь весь отряд. Принял решение вступить в бой…».
Млынский стискивает зубы. Отобрав у Кати наушники и микрофон, кричит:
— Гасан, Гасан, ты слышишь меня? Продержись хотя бы час! После этого отходи! Слышишь? Только час! И отходи!.. Все! — Он возвращает микрофон и наушники Кате Ярцевой. — Вызывай самолеты!
Некоторое время Млынский молча смотрит на замок, потом, подхватив автомат, срывается с места и бежит к залегшим около рва бойцам. За ним — Ерофеев.
Вокруг свищут пули, взрывают песок.
Млынский, добежав, упал рядом с Ивановым и Радкевичем.
— Почему остановились?
— Огонь…
— Вперед! — И Млынский одним из первых поднимается в атаку.
Несколько бойцов закидывают веревки с «кошками» и взбираются по ним на стену. Оттуда прыгают вниз, во двор. Уничтожают в рукопашной схватке солдат охраны и через боковую дверь врываются в замок.
Схватки завязываются в кухне, продолжаются в столовой…
в коридорах…
в спортивном зале…
в спальных комнатах…
Летчики — кто успел натянуть мундир, кто нет — отчаянно отстреливаются, дерутся врукопашную.
Занге в бункере продолжает наблюдение в перископ. Он видит, как советские бойцы залегли под огнем минометов и артиллерии вокруг стартовой площадки, как падает от близкого взрыва одна из ракет… Докладывает по телефону:
— Операция по уничтожению отряда Млынского началась, группенфюрер!..
Вольф за столом.
— Отлично, Занге, — говорит он в трубку.
В это время звонит другой телефон. Адъютант Крюгер передает трубку Вольфу. Тот мрачно выслушивает новое сообщение, наконец холодно произносит:
— Я требую принять все меры и отразить нападение. Скоро я сам буду у вас… Алло! Алло!.. — Он швыряет трубку Крюгеру и продолжает разговор с Занге, но уже суровым тоном: — Поздравляю. Атакован объект «Хайделагер». Только что с ним прервана связь. — Торопливо бросает адъютанту: — Соедини меня с фон Хорном!.. Да, я слушаю, Занге! Я же приказал тебе не начинать, пока Млынский не втянет все свои силы! Все! Увяз не Млынский, а ты! — Вольф бросает трубку и берет другую, у Крюгера. — Генерал? Операция началась… Благодарю. Я требую еще один полк… Да поймите же наконец, что это дело государственной важности!..