7

Ты видел Duport'a? — Здесь некоторая неточность. Луи Дюпор (1785–1853), знаменитый парижский танцовщик и балетмейстер, приехал в Россию вместе с актрисой Жорж (см. коммент. к с. 351) в 1808 г. (П. Арапов. Летопись русского театра. СПб., 1861, с. 186; В. Красовская. Русский балетный театр от возникновения до середины XIX Века. Л. — М., 1958 с. 117), между тем как описываемые события относятся к 1806 г. Увлечение Наташи Ростовой характерная и правдивая деталь. Популярность Дюпора была исключительно велика. Его называла «первым танцовщиком» Парижа и Европы, даже «Наполеоном в танцевальном искусстве» (А. П. Глушковский. Воспоминания балетмейстера. Л. — М., 1940, с. 80).

8

Рейтузы— военные брюки кавалериста.

9

…с солдатским Георгием. — Пользовавшийся особенным почетом в русской армии военный орден «Святого великомученика и победоносца Георгия» («Георгиевский крест»), учрежденный Екатериной II. Первоначально им награждались только генералы и офицеры за боевые подвиги и выслугу лет, позднее, с 1855 г., низшие чины и солдаты за боевые подвиги.

10

…на бале у Архаровых. — Архаровы — известная дворянская семья в Москве, славившаяся своим хлебосольством.

11

…с фельдмаршалом Каменским… — См. коммент. к с. 153, т. 4 и с. 104, т. 5 наст. изд.

12

…в Английском клубе… — Английский клуб в Москве, один из старейших и фешенебельных клубов в России, существовал со времен Екатерины II; по своему характеру напоминал аристократические клубы Англии, возникшие еще в XVI в. Он играл заметную роль в жизни Москвы, являясь средоточием именитого и богатого дворянства, чиновничьей знати. Здесь формировалось московское «общественное мнение», иногда оппозиционное правительству. Политическая роль клуба, однако, была невелика и ограничивалась узкими сословными рамками. Грибоедов в «Горе от ума» дал ироническую оценку «вольнодумным» речам завсегдатаев клуба. В то время, о котором идет речь, клуб помещался в доме князя Гагарина у Петровских ворот, затем, уже после 1812 г., в доме на Тверской улице. Библиотека клуба представляла собой богатейшее собрание русских периодических изданий, начиная с 1813 г. Членами клуба были Пушкин, Чаадаев. В 50-х годах Толстой был частым посетителем клуба и нередко засиживался в читальной комнате, которая называлась «умной», вел здесь горячие споры о политике.

13

…о спарже… — Asperge (франц.) — один из видов многолетних растений; в пищу употребляются (отваренные или консервированные) молодые, сочные побеги, выросшие под землей.

14

…гребешков, гребешков в тортю положи… — Граф Ростов, по своему обыкновению, пересыпает русскую речь французскими словами. Тортю (tortue) буквально — черепаха; здесь — по-видимому, черепаховый суп (ср. с. 80, т. 4 наст. изд.), или блюдо, запекаемое и подающееся в черепаховом панцире или такой же формы посуде.

15

Ведь надо еще другую антре на стол. — Антре (entrée) — первое блюдо, открывающее обед; обычно легкие закуски.

16

…Ильюшку-цыгана… — Илья Осипович Соколов (ум. в 1848 г.), одна из колоритнейших и характерных фигур старой Москвы, руководитель цыганского хора. Он обладал прекрасным голосом и своеобразной манерой танца. В Москву специально приезжали послушать его хор любители народной музыки. Им восхищался Лист (см.: H. H. Трубицын. О народной поэзии в общественном и литературном обиходе первой трети XIX века. (Очерки). СПб., 1912, с. 58), «цыгана Илью» и «удаль плясовую» вспоминал Пушкин в одном из шутливых четверостиший, посвященных Соколову; поклонником его искусства был и Д. В. Давыдов.

Сам Толстой в молодости увлекался цыганским пением и пляской. О своей давней любви к этой «оригинальной, но народной музыке» он писал подробно в «Святочной ночи» (Л. Н. Толстой. Полн. собр. соч. в 90-та томах, т. 3, с. 261–263), ср. также «Два гусара», «Плоды просвещения», «Живой труп» и др. Незадолго перед началом работы над «Войной и миром» о «знаменитом Илье, главе цыганского хора», рассказывал Толстому А. А. Стахович, интерес к истории цыганских хоров зафиксирован в конспектах романа о декабристах (см. т. 17, с. 569).

17

3-го марта… ожидали к обеду дорогого гостя и героя австрийского похода, князя Багратиона. — Подробности торжественной встречи П. И. Багратиона на обеде, данном в его честь в Английском клубе в марте 1806 г., были заимствованы Толстым из воспоминаний присутствовавшего там С. П. Жихарева. Писателем со слов очевидца точно воспроизведены и ритуал встречи, порядок обеда, состав участников, и тосты, стихотворения, и музыкальная кантата в честь Багратиона, и проч. (С. П. Жихарев. Записки современника с 1805 по 1819 год. Ч. I. Дневник студента. СПб., 1859, с. 328–333). Этот эпизод воспоминаний мемуариста представлял для Толстого тем больший интерес, что распорядителем обеда, по Жихареву, был старшина Английского клуба граф Илья Андреевич Толстой, дед Толстого по отцовской линии, прототип графа Ильи Андреевича Ростова (см. коммент. к с. 47, т. 4 наст. изд.).

18

…граф Растопчин, князь Юрий Владимирович Долгорукий, Валуев, граф Марков, князь Вяземский. — Толстой называет реальных исторических лиц, игравших значительную роль в жизни Москвы. Граф Ф. В. Ростопчин (1763–1826), в 1812–1814 гг. московский генерал-губернатор; князь Ю. В. Долгоруков (1740–1830) — генерал русской армии, был главнокомандующим в Москве при Павле I; П. С. Валуев (1743–1814) — начальник Кремлевской экспедиции и заведующий Оружейной палатой; И. И. Марков (1753–1828) — заслуженный генерал екатерининского времени; князь А. П. Вяземский (1750–1807) — сенатор, завсегдатай Английского клуба, отец писателя П. А. Вяземского.

19

…измена поляка Пржибышевского и француза Ланжерона… — Толки членов клуба об измене А. Ф. Ланжерона и И. Я. Пржибышевского (см. коммент. к с. 327, т. 4 наст. изд.) несправедливы; атакующие колонны, которыми они командовали, попали в исключительно тяжелое положение (см.: А. И. Михайловский-Данилевский. Описание первой войны императора Александра с Наполеоном, в 1805 году. СПб., 1844, с. 199–200, 262). Причины поражения под Аустерлицем были, разумеется, иные: отстранение Кутузова от руководства армией, вмешательство Александра I и его окружения в ход событий, отсутствие учета реальной обстановки и т. д. Однако сам Толстой считал важным фактором, в какой-то мере предопределившим исход сражения, слабый «дух войска», зависевший, по его словам, от «отношения начальников к подчиненным». Русскими войсками, как писал он в одном из черновых набросков Аустерлицкого сражения, распоряжались иностранцы. «Потеря сражения и бесчестье армии не были страшны для этих людей». В другом случае он отмечал, что армия действовала «под командою генералов, из которых ни один не носил русского имени» (т. 13, с. 130, 507).

20

…один провел свою колонну нерасстроенною и целый день отбивал вдвое сильнейшего неприятеля. — По свидетельству историка, труды которого использовались Толстым, Багратион проявил поразительное самообладание в труднейших обстоятельствах боя при Аустерлице: «…видя несчастный оборот дел в центре, князь Багратион начал отступать, сохраняя свое обычное хладнокровие — доныне предмет удивления австрийцев» (А. И. Михайловский-Данилевский. Описание первой войны императора Александра с Наполеоном, с. 198). Толстой в черновых набросках прямо устанавливал связь между действиями Багратиона и его солдат в Шенграбенском и в Аустерлицком сражениях: «Как при Шенграбене, князь Багратион медленно ездил на своей белой кавказской лошади перед рядами войск, точно так же, как и там, очень мало командовал и распоряжался и, так же как и там, действия его правого крыла спасли армию и он отступил в совершенном порядке» (т. 13, с. 539).