Людмила
Мне поздно в монастырь, теперь я замуж
Задумала, ты раньше бы хватился.
Сеитов
Где Редриков?
Людмила
В моей опочивальне.
И выйдет он со мной оттуда в церковь
Иль в озеро.
Сеитов
Не выйдете вы вовсе
Из терема; кругом законопатить
Все выходы велю, и умирайте
С любовником голодной смертью оба.
Мне вас не жаль.
Людмила
Тебе меня не жаль?
Ты что сказал? Морить голодной смертью
Родную дочь? Спасибо! Вот спасибо!
Любовь твою я вижу. Эка дура!
За что же я любила старика!
За что же я его любила столько!
(Отворяет опочивальню.)
Поди сюда, благодари отца!
Редриков входит.
Скорей ко мне бегите, няньки, мамки!
Входят нянька и сенные девушки.
Боярина благодарить за милость!
Челом ему! валитесь в ноги все!
Послушайте, как дочь свою он любит!
Прошу его: родитель-государь,
Дозволь ты мне, девице-сиротинке,
За рабскую мою тебе покорность,
За скучное сиденье теремное,
За слезные молитвы по тебе,
Позволь ты мне пойти, девице, замуж
За милого, — мне Бог его послал;
Отдай ты мне, рабе твоей, на выбор:
Иль с милым жить тебе и нам на радость,
Иль умереть с моим желанным вместе!
И батюшка пожаловал меня:
Он, государь, на милость тороватый,
Родную дочь и зятя запереть
И уморить сулит голодной смертью,
И закопать в одну могилу вместе.
Ну, кланяйтесь ему, благодарите.
Я говорить не стану с ним. Не долго
На свете жить, наговориться с милым
Потороплюсь.
(Редрикову.)
Ты смерти не боишься?
Николай Редриков
Чего же мне бояться! Я с тобою
Увидел рай; еще такой отрады
Мне в жизни не видать, зачем и жить!
Умрем с тобой, друг другу в очи глядя,
Целуяся, милуяся любовно.
Сеитов
Упряма ты! Упряма, как железо.
Лукавая лиса!
Людмила
Послушай, милый!
Не верит он, что мы друг друга любим,
А то бы нас жалел он погубить.
А видит Бог, тебя я полюбила —
Я так любила только одного,
Один лишь был на белом свете дорог
И так же мил — седой старик, отец,
Пока моим он не был душегубом.
Сеитов
Ну, Бог с тобой! Забудь мою обиду,
Поди ко мне.
Людмила
Мы неразлучны стали;
Я не пойду одна.
Сеитов
Подите оба!
Не жаль тебя мне, девки полоумной,
А жаль любви твоей. Пускай же дочка
Сеитова смеется над отцом,
Да только бы не назвала злодеем.
Благословлю и обвенчаю вас
И на воров пойду. Живите с Богом.
Пойдемте вниз, пошлемте за попом.
Людмила
Теперь опять тебя я полюбила,
Упрямого и злого старика.
Сеитов
(Редрикову)
А ты горазд на девок! Как сошелся
И видел где ты дочь мою?
Людмила
Расскажем
Мы после все.
Николай Редриков
Я, батюшка боярин,
Давно люблю ее. Не погнушайся
И прикажи, боярин, мне, холопу,
Любить тебя.
Сеитов
Люби и почитай,
Отцом родным зови меня, разбойник,
И всякого приказу слушай!
Николай Редриков
Ладно!
Уходят.
Сцена седьмая
ЛИЦА:
Епифанец.
Чика.
Асан-Ураз.
Беспута.
Максим Редриков.
Савлуков.
Казаки.
Окопы Лисовского под Троицким монастырем. Земляной вал; за валом вдали видны стены монастыря. Ненастные осенние сумерки; дождь и сильный ветер.
(12 октября 1608 года)
Епифанец лежит у костра. Есаул и несколько казаков поддерживают огонь. Вдали музыка и пальба из пушек и ружей. На валу казаки.
Епифанец
(громко)
Смотреть с валов, не видно ли чего
В монастыре.
Казак
(с валу)
Покуда не видали.
Светлеет что-то!
Епифанец
Господи, помилуй
Рабов твоих!
Казак
Сиянье по стенам.
Епифанец
Смотри верней, да с верою, со страхом,
А после нам скажи, коль что увидишь.
Входит Чика с казаками.
Присядь к огню, погрейся, обсушись.
Чика
И холодно, и вьюга-непогода
Слепит глаза, и угощают знатно
Калеными орехами со стен.
С добра-ума убрался с казаками
Целехонек от келаревой башни,
Из-под огня, и больше не пойду.