Вера (с гордостью). Такое подозрение слишком обидно… с сей минуты мы чужды друг другу… прощайте, я вас не знаю — позволяю вам мстить всеми возможными, даже низкими средствами.

Алекс<андр>. Как, неужели и ты, и ты не нашла в душе моей ничего благородного…

Вера. Не знаю.

Алекс<андр>. О!..

Вера. Оставьте, оставьте меня… еще одна минута, и я умру.

(Упадает на кресла.)

Алекс<андр>. Я иду… только он никогда не будет твоим — никогда… (Подойдя к двери, оборач<ивается>) слышишь ли, никогда.

Конец 2 акта

Действие третие

(Дмитрий Петрович входит. Александр его ведет под руку и сажает.)

Александр. Вы нынче что-то необыкновенно слабы, батюшка.

Дмит<рий> Петр<ович>. Старость, брат, старость — пора убираться… да ты что-то мне хотел сказать.

Алекс<андр>. Да, точно… есть одно дело, об котором я непременно должен с вами поговорить.

Дм<итрий> Петр<ович>. Это, верно, насчет процентов в Опекунский совет… да не знаю, есть ли у меня деньги…

Алекс<андр>. В этом случае деньги не помогут, батюшка.

Дм<итрий> Петр<ович>. Что же такое…

Алекс<андр>. Это касается брата…

Дм<итрий> Петр<ович>. Что?.. что такое с Юринькой случилось?

Алекс<андр>. Не пугайтесь, он здоров и весел.

Дм<итрий> Петр<ович>. Не проигрался ли он?

Алекс<андр>. О нет!

Дм<итрий> Петр<ович>. Послушай… если ты мне скажешь про него что-нибудь дурное, так объявляю заране… я не поверю… я знаю, ты его не любишь!

Алекс<андр>. Итак, я ничего не могу сказать… а вы одни могли бы удержать его.

Дм<итрий> Петр<ович>. Ты во всех предполагаешь дурное.

Алекс<андр>. Я молчу, батюшка.

Дм<итрий> Петр<ович>. Видно, я правду говорю — коли ты не смеешь и защищаться!..

Алекс<андр>. Я чувствую, что человеку не дано силы противиться судьбе своей!

Дм<итрий> Петр<ович>. Ты меня выведешь из терпения… ну скажи что ли скорее, что ты еще открыл, — в чем предостерегать!..

Алекс<андр>. Юрий влюблен в княгиню Веру.

Дм<итрий> Петр<ович>. Да, я сам подозреваю, что он не совсем ее забыл… а она?

Алекс<андр>. Она — его любит страстно — о, я это знаю… я имею доказательства… я вам клянусь честью… спасите хоть ее. — Еще два, три дни… и она не будет в силах ни в чем противиться… вы до этого не допустите брата.

Дм<итрий> Петр<ович>. Да, да, — это нехорошо… но Юрий не захочет, не решится.

Алекс<андр>. А минута страсти, самозабвения?.. одна минута?

Дм<итрий> Петр<ович>. Это нехорошо… ты прав… благодарю, что сказал… да что же делать? поговорить разве Юрию…

Алекс<андр>. О, это хуже всего… он уже слишком далеко зашел… надо, чтоб князь уехал… потом брату кончится отпуск… и они никогда, по крайней мере долго не увидятся…

Дм<итрий> Петр<ович>. Бедная женщина!..

Алекс<андр>. О, если б вы видели, как она страдает в борьбе с собою… но я знаю… еще несколько дней… и она погибнет!..

Дм<итрий> Петр<ович>. Я хвалю тебя, Александр!.. ты всегда был строгих правил, хотя не очень чувствителен… но как же быть?

Алекс<андр>. Предупредить князя! — сказать ему просто!..

Дм<итрий> Петр<ович>. Рассорить его с женой?..

Алекс<андр>. Он благоразумный и добрый человек… скажите ему только, что Юрий влюблен в княгиню… это ваш долг, долг отца и честного человека… объясните ему, что вы нимало не подозреваете его жены… но что, живя в одном доме, ее репютация может пострадать — брат может проболтаться, похвастаться двусмысленным образом — из самолюбия… мало ли!.. одним словом, князь должен уехать…

Слуга (вход<ит>). Князь Лиговский.

Дм<итрий> Петр<ович>. Надо подумать… как же так опрометчиво поступать — надо бы подумать.

Алекс<андр>. Минуты дороги… вы видите, сама судьба его вам посылает.

(Входит князь.)

Князь. А я сейчас с Кузнецкого моста, покупал всё жене наряды к празднику… столько хлопот, что ужасть… вот эти молодые люди не знают, что такое жениться.

Дм<итрий> Петр<ович>. Приятно со стороны смотреть, как вы любите вашу супругу, князь.

Князь. Я жену очень люблю — однако видите, я со всем тем муж благоразумный, — хочу, чтоб меня слушались, и в случае нужды имею твердость — о, я очень тверд! Как вы нынче в своем здоровье?

Дм<итрий> Петр<ович>. Благодарю… я нынче что-то слаб… и к тому же расстроен… ох, дети, дети!

Князь. Расстроены… помилуйте, вы, кажется, так счастливы детьми.

Дм<итрий> Петр<ович>. Это правда… но иногда и самые лучшие дети делают глупости.

Князь. Да помилуйте!.. вы несправедливы. Какие же глупости… но извините, это слишком нескромно…

Дм<итрий> Петр<ович>. Ничего, князь — напротив… это дело даже больше касается до вас, нежели до меня.

(Александр делает знак отцу и уходит.)

Князь. До меня?..

Дм<итрий> Петр<ович>. Мой долг повелевает мне сказать… но я не знаю, как решиться.

Князь. Разве это что-нибудь…

Дм<итрий> Петр<ович>. Вот видите, я не знаю, как вы примете.

Князь. Да разве?..

Дм<итрий> Петр<ович>. Успокойтесь — это еще не опасно.

Князь. Слава богу… так еще не опасно — уф!..

Дм<итрий> Петр<ович>. Мой сын Юрий…

Князь. Юрий Дмитрич? он со мной никаких не имел сношений!..

Дм<итрий> Петр<ович>. Я не говорю, чтоб он имел сношение с вами — или с кем-нибудь из вашего дома, — но ваша жена… еще до замужства… ее красота, любезность!..

Князь. Вот видите, Дм<итрий> Петрович… я этих достоинств еще сам в ней хорошенько не рассмотрел… не потому говорю так, что она моя жена — но ведь я не поэт! о вовсе не поэт!.. я женился потому, что надо было жениться — женился на ней потому, что она показалась мне доброго и тихого нрава — люблю ее потому, что надобно любить жену, чтоб быть счастливу!.. я вас прервал, пожалуста, продолжайте!

Дм<итрий> Петр<ович>. Это не так легко, князь.

Князь. Прошу вас, для меня себя не принуждайте.

Дм<итрий> Петр<ович>. Одним словом, мой сын Юрий был влюблен в вашу супругу до ее замужства, — и, кажется, был несколько ей приятен.

Князь. О, я уверен, что теперь эта страсть прошла.

Дм<итрий> Петр<ович>. К сожалению не прошла! со стороны моего сына.

Князь. Тем хуже для него.

Дм<итрий> Петр<ович>. Я боялся, чтоб это и вам было неприятно! — по долгу честного человека решился вас предупредить, на всякий случай…

Князь. Лишь бы жена была мне верна — больше я и знать не хочу!

Дм<итрий> Петр<ович>. Я не сомневаюсь в добродетели княгини.

Князь. И я также.

Дм<итрий> Петр<ович> (со вздохом). Вы очень счастливы…

Князь. Не спорю-с (вдруг, как бы вспомнив что-то, хватает себя за голову и вскакивает); о, я дурак — о, я пошлая дурачина… о, глупая ослиная голова… вы правы — а я дубина!.. теперь вспомнил… о, пошлая недогадливость!.. теперь понимаю… понимаю… этот анекдот!.. всё было на мой счет сказано… а я, сумасшедший — ему же советую волочиться за моей женой — а ее смущение… ведь надо было мне жениться — в 42 года! с моим добрым, простосердечным нравом — жениться!..