Тут способ охоты таков:

В морозную зимнюю ночь

Завыть, точно волк, во всю мочь,

И тотчас же стая волков

Придет из окрестных кустов,

И, выбрав покруче волкА,

Кусать! Остальные пока

Глядят: «Этот волк – не дурак!

У нас в стае будет вожак!»

.

А лучше – кусайте акул!

Под ровный сиреневый гул

В далеком большом океане

В лазурном тепле и тумане

Под сладкий сиреневый гул

Кусайте больших и веселых,

Игривых, подвижных, свирепых,

Зубастых соленых акул!

.

А лучше – кусать Людоеда –

Вот это большая победа!

Укрывшись туманом и мраком,

Подкравшись кустами, оврагом

Тихо-о-нько к нему подползти ...

В уме сосчитать до шести ...

Кусить с страшной силой за ляжку!!

Ногами отрезать отмашку,

Рвануть со всех пят восвоясь,

Хрипя, задыхаясь, крестясь –

И слышать, как Он позади

Ревет и рычит, на пути

Сшибая каменья, стволы;

Как будто хлебнувши смолы,

Чудовищным матом грохочет,

Проклятьями в глотке клокочет;

А в небе шальная Луна

Трясется, от страха бледна,

И бешеной злой каруселью

Проносятся сучья, в веселье

Хлеща и пыряя в глаза ...

Вот-вот – и настигнет гроза...

Но ты удирай! Удирай!

Иначе отправишься в Рай!

.

А если ты робок и зол –

Грызи себе письменный стол!

1995

Чёрный флаг

Выставляет Ночь кулак,

Мрачный Город жуток,

Черный флаг, черный флаг,

Злое время суток!

Черный флаг, черный флаг,

Ветер, шум ветвей,

Весело смеется так

Череп средь костей!

.

Фонарям гореть – не в масть,

Злые тени рыщут,

Силой насладятся всласть

Те, кто жертву ищут!

Черный флаг, черный флаг,

Ветер, шум ветвей,

Весело смеется так

Череп средь костей!

.

Ящики смурных домов,

Змеи тротуаров,

Город полон до краев

Смерти и кошмаров!

Черный флаг, черный флаг,

Ветер, шум ветвей,

Весело смеется так

Череп средь костей!

1996

Брат, который повесился

Брат, который повесился,

Был большой юморист,

Он спускался по лестнице

И не верил, что вниз!

.

Брат, который повесился,

Был такой молодой ...

Он не знал, что поместится

В тесный гроб с головой!

.

Брат, который повесился.

Это выдумал сам,

Он ни с кем не советовался,

Взял и петлю связал.

.

Брат, который повесился,

Был и резок, и мил,

Всех, кто только ни встретится,

Честно жить он учил ...

.

Брат, который повесился,

В сизых пятнах стал весь –

Но устроил всем весело

Свою сильную месть!

.

Размышленья – на месяцы!

Темы грустных бесед ...

А намедни повесился

За стеною сосед.

1996

Два наркомана

День весенний. Легкий туман.

Солнце светит. Погода ништяк!

У дороги стоит наркоман,

С наслаждением курит косяк!

.

Вдруг на той стороне дружбан

Появился, ни дать ни взять ...

«Эй! Сюда!» – кричит наркоман.

«Косяка тебе дам засосать!»

.

Тот рванул, словно зверь, напрямик,

Ничего не видя вокруг,

Но проехал в тот миг грузовик,

Угодил под колеса друг!

Разорвало его на куски!

Вразнобой руки, ноги, задница!

На ветвях повисли кишки,

Голова по асфальту катится!

Тот, с обочины, посмотрел ...

Головой помотал ... рассмеялся ...

Косяка еще прикурил

И сказал: «НУ, ТЫ, БЛИН, ОБЛОМАЛСЯ!!»

1998

Служили пять другов-товарищей

Служили ПЯТЬ другов-товарищей

В самолете под номером N,

И старший из них был обязан

Носить парашюты всем ...

Однажды четыре штуки

В две ходки он притащил –

И тут его лень подкосила,

Сказал, что больше нет сил.

«А если, товарищ, придется

Нам покидать самолет?!» –

«Ну что же, братцы, я старый ...

Останусь!» – ответил тот.

Улегся на парашюты

И очень спокойно уснул.

Тогда экипаж надумал

Над ним устроить прикол ...

.

И вот самолет приземлился,

Моторы ревут и хрипят,

За окнами лютая темень

И не видать ни хрена ...

Со страшными криками: «Срочно!

Горим! Покидать самолет!» –

Парашюты рвут из-под пятого!

Глаза продирает тот ...

И видит: все в люк исчезают,

Остался один командир,

С улыбкой спросил он пятого:

«Ну что? Остаешься? Базар?!»

Однако в руке у пятого

В тот миг оказался металл –

И точным ударом в лобик

Он гасит того наповал!

Засим парашют напялил

И бодро грянулся в люк –

И приземлился – хлебальником

Об асфальт нерадивый наш друг!

.

Командир с проломленным черепом,

Разнес пятый шнобель свой весь....

ТАКОЕ вот мне рассказали

В палате под номером шесть!

1998

Кладбищенская - оптимистическая

Пылал закат последний в сто пожаров,

Земля грустила, медленно вертясь,

По кладбищу шагал Андрей Кошмаров,

Шатаясь, богохульствуя, плюясь!

.

В одной руке сжимал он бормотуху,

Другой – махал хмельным шагам не в такт;

Горело окровавленное ухо,

На лбу тупым огнем светил синяк,

.

Тем временем предсмертное Светило

Дошло до ручки, и, не торопясь,

Представив напоследок злое рыло,

За черный горизонт упало в грязь.

.

Подкрались сумерки. Подул холодный ветер,

Пошла листвы шуршащая игра;

Кошмаров запрокинул морду к небу

И капитально ухнул из горлА!

.

Вдруг видит: тощая костлявая фигура

Возникла из аллеи глубины,

Идет неторопливо, смотрит хмуро,

Коса блестит в лучах косой Луны …

.

Брезгливо говорит: «Ну что ты скажешь?

К тебе пришла я, радостный дебил!» –

А он в ответ с ленцой: «Чего прикажешь?

На, замахни!» – и протянул бутыль.

.

Та приняла посудину, взболтнула,

Не торопясь всю допила до дна

И на него насмешливо взглянула:

«А дальше?» – «Дальше? Вот, еще одна!»

.

Второй огнетушитель бормотухи

Кошмаров из-за пазухи достал,

«Дай на секунду...» – и косой старухи

Он смачно пробку с горлышка сорвал!

.

Они сидели молча на могиле

И вдумчиво сосали из горлА;

За синим лесом дико волки выли,

Болталась в тучах лысая Луна …

.

Бутыль допита. Вдруг движеньем резким

Костлявую за горло он схватил,

И, присосавшись поцелуем зверским,

Свирепо на могилу завалил!

.

Та вырвалась, хрипя и подвывая,

Рванула вдоль аллеи наутек

И крикнула, в тумане пропадая:

«Живи сто лет и мучайся, урод!!»

.

Горели звезды россыпью пожаров,

Ворочались громадины лесов,

По кладбищу шагал Андрей Кошмаров

И хохотал на восемь голосов!

1998

Сон на дежурстве

Шел по улице небритый

Поздний гость непрошеный;

Фонари были разбиты,