Мы вернулись домой — теперь это и мой дом. Ребята считают меня адмиралом стаи, но я никому ничего не навязываю, а все наши боевые операции мы разрабатываем вместе с Козерогом, Черепом и Бриллиантом, потому что они — главная тактическая сила. Дождь унаследовал машину Чамли. Когда мы вернулись, он сделал мне предложение, уже после Козерога. Мне польстило, но я люблю Котика.

А Котик, лавийский аристократ, когда-то давно оказавшийся у мейнцев в плену, со своим титулом и тремя высшими образованиями, теперь, когда убили Чамли, мог бы вернуться домой — но он хотел остаться со мной, а нас вместе не приняли бы его родители. То, что он выбрал меня и нашу здешнюю рискованную жизнь, а не свое светское общество, здорово подействовало на воображение охотников: никто ему прошлым в лицо не тычет. Да и виноват в этом самом прошлом, если есть тут чья-то вина, не Котик, а Чамли с его замашками рабовладельца и моральным вывихом.

Ребята называют меня Мамулей, и эта кличка не так уж и иронически звучит. Хоть Служба Контроля и сочла меня непригодной для вынашивания потомства, она, похоже, жестоко ошиблась.

Рыжий язвит, что девочка, которая намерена через полгода появиться на свет, просто обязана быть похожей на Котика, а мою внешность надо оставить про запас, если когда-нибудь потом у нас будет сын. Но Рыжий всегда язвит.

И напоследок. Вся информация из наших бортовых журналов оказалась стертой. Так что мы так и не знаем, где находится мир песков и безвременья, которым правит Золотой Король.