Изменить стиль страницы

— Я здесь, — сказала она. — Я люблю тебя.

Но Нил лишь отступил на шаг и встал над ее распростертым телом.

Элис заплакала, но слез не было.

Следующие несколько минут — или часов? — ее не покидало чувство, что она очутилась в фильме, который прокручивают то ли в режиме замедленного просмотра, то ли в режиме ускоренной перемотки. Подъехала «скорая помощь», и люди расступились. Врачи задрали свитер и футболку Нила, которые были на Элис, и своими утюжками пустили в ее сердце электрический разряд, однако это не помогло. Тогда они принялись за непрямой массаж сердца — но и это ничего не дало. Медики разговаривали между собой очень тихо. Потом один из них повел Нила прочь, а второй накрыл Элис лицо.

До людей наконец дошло истинное значение сцены, которую они наблюдали, — в этот день они стали свидетелями самой настоящей смерти. Сразу после этого толпа начала рассеиваться — как обычно, люди старались поскорее забыть все неприятное.

— Вы родственник? — спросил медик у Нила.

— Нет.

— Вы ее парень?

— Нет.

— Вы знаете кого-нибудь, кому мы можем позвонить?

— Она всегда звонила мне, — ответил Нил.

Тело понесли прочь и положили в машину «скорой помощи». Элис охватил липкий страх. Она попыталась забраться в салон «скорой помощи», но ей это не удалось: казалось, некая сила не пускает ее туда. Она просто проходила сквозь машину и оказывалась на другой стороне.

Затем, к ее неподдельному ужасу, медик помог Нилу сесть в автомобиль.

— Я так много хотел ей сказать… — бормотал Нил.

— Ты и сейчас можешь! — крикнула Элис. — Я все еще здесь! Нил, я здесь!

Но тут дверца «скорой помощи» захлопнулась, и автомобиль тронулся с места, увозя с собой все, что было так ценно для Элис, и оставив ее на тротуаре в полном одиночестве.

А потом Элис услышала, как чей-то голос произнес ее имя.

22

Игры богов i_025.png

— Элис Джой Малхолланд?

Элис обернулась:

— Гермес?

— Да, это я, — кивнул Гермес. — Откуда ты меня знаешь?

Он стоял, прислонившись к ограде парка. Как всегда, на нем был элегантный деловой костюм, дополненный необычного вида шляпой с крылышками и такими же туфлями. Гермес удивленно смотрел на нее. Но еще сильнее удивилась Элис.

— Не понимаю, — пробормотала она. — То есть как «Откуда ты меня знаешь?». Мы знакомы, и вы обратились ко мне по имени.

— Это еще ничего не значит, — возразил Гермес. — Я знаю имена всех людей.

— Но мы же знакомы! — повторила Элис. — Я убираю в вашем доме.

— Ах да, конечно! — проговорил он. — Прошу прощения, вылетело из головы. — На его лице появилось глуповатое выражение.

— Но ведь вы видите меня? — поинтересовалась Элис.

— Конечно же, я тебя вижу! — ответил Гермес. — Ты стоишь прямо передо мной.

— Да, но ведь… — начала Элис и замолчала. После недолгой паузы она продолжила: — Извините, я не хотела перечить вам. Просто я…

— Что ты? — доброжелательно проговорил Гермес.

— О боже! — воскликнула Элис. — Должно быть, я сильно ударилась головой. У меня только что было очень странное… видение, что ли. Мне показалось, что я… — Она в очередной раз осеклась. — Извините, я несу полную чушь.

— Ты действительно ударилась головой, — подтвердил Гермес. — Но тебя убило не это.

— Что? — прошептала Элис.

— Тебя убил удар молнии, — сообщил Гермес.

— Вы хотите сказать, что я мертва? — спросила Элис.

Гермес кивнул:

— Можешь не сомневаться. Смотри. — Он сунул руку ей в грудь и достал оттуда сердце. — Видишь? Оно не бьется.

Затем он вернул сердце на место.

Элис завизжала. Этот отчаянный визг продолжался очень долго, но постепенно она осознала, что он никак не сказывается на ней — даже горло не першит. А ведь обычный человек физически не может кричать так долго! Живой человек… В конце концов она замолчала.

— Ты закончила? — спросил Гермес, который все это время стоял неподвижно и смотрел на нее.

— Да, — кивнула Элис.

— Вот и хорошо.

Он вынул из ушей затычки.

— Ваши крики для меня — вроде как профессиональный риск, — объяснил он. — Пошли. Мой мотоцикл за углом.

Гермес пошел прочь, и Элис поспешила за ним.

— Не понимаю, — проговорила она.

— Ты вообще мало что понимаешь, ведь так? — отозвался Гермес.

— Но если я мертва, то как вы меня слышите?

— А я думал, что как раз это понятно и без слов.

— Нет, объясните, пожалуйста, — попросила Элис.

— Я бог, — сообщил Гермес. — Ты уже ездила на мотоцикле?

Они остановились у сверкающего красного мотоцикла, который Элис не раз видела перед домом.

— Я… — пробормотала она. — Не может быть. Так значит, вы… Не понимаю. Вы бог?

— Можешь не волноваться, — заявил Гермес. — Даже если мы упадем, тебе не будет больно.

— Вы бог? — повторила свой вопрос Элис.

— Я же уже сказал! Садись назад.

С этими словами Гермес перекинул ногу через сиденье и посмотрел на Элис.

— И куда мы едем? — поинтересовалась девушка.

— В нижний мир.

— Но я не хочу в нижний мир!

— Если ты останешься здесь, то станешь призраком, — предупредил ее Гермес. — Ты сможешь говорить только с медиумами из телевизора. Поверь мне, в нижнем мире тебе понравится больше.

Элис не сдвинулась с места.

— Думаю, ты меня не поняла. Либо ты едешь со мной, либо остаешься здесь одна. Подумай об этом.

Переварив его слова, Элис села на заднее сиденье.

— Вот и молодец! Хорошая девочка! — похвалил ее Гермес.

Убедившись, что Элис уселась, Гермес тронулся с места. Он проехал сквозь машину, стоявшую перед мотоциклом, и стал набирать скорость. Мотоцикл двигался практически беззвучно. Элис не ощущала сопротивления воздуха, и ей показалось, что они вообще стоят на месте.

— Быть мертвым хорошо хотя бы потому, — проговорил Гермес, — что тебе не нужно никакое топливо. Можно ничего не жечь — ведь в каком-то смысле ты никуда и не едешь.

— Я не… — начала Элис.

— Можешь даже не говорить, что ты не понимаешь, — перебил ее Гермес. — Ты умерла всего лишь десять минут назад, поэтому тебя многое удивляет. Пройдет несколько веков, и ты многое поймешь, а пока молчи и наблюдай.

Не дождавшись ответа Элис, он глянул на нее через плечо.

— Послушай, если я показался тебе грубияном, прошу прощения, — сказал он. — Просто мне приходится делать это по много тысяч раз на день, и чаще всего смерть потрясает людей так же сильно, как и тебя. А ведь, кроме этого, я еще должен обеспечивать работу экономики во всем мире. Должен сказать, экономика никогда не обходится без проблем — вы, смертные, вечно во все вмешиваетесь. Кстати, должен сказать, у тебя отлично получалось убирать у нас в доме. Тебе будет нелегко подыскать замену.

Когда они проезжали сквозь машины и людей, попадавшихся им на пути, Элис старалась закрывать глаза или хотя бы смотреть на Гермеса, голова которого по-прежнему была повернута к ней: на дорогу он даже не смотрел.

— Ну что вы! — произнесла она. — Все очень мило, но кое в чем вы не правы.

— Почему это я не прав? — спросил Гермес.

— Я уже собиралась сказать Нилу (Нил — мой друг, он очень хороший человек), я собиралась сказать ему…

Под наплывом чувств она вновь замолчала.

— Что сказать?

— Но если вы бог… Значит, и все остальные тоже?

— Остальные? Ты имеешь в виду моих родственников? Да, конечно! Ты очень туго соображаешь, должен сказать.

— Так значит, Аполлон тоже бог?

— Бог солнца. На практике это означает, что ему абсолютно нечего делать. Солнце всходит и заходит и без него. А что?

— Я… Он… Я…

— Ты спала с ним? — спросил Гермес. — На твоем месте я бы не тревожился на этот счет. С ним все спят. Даже я когда-то это делал — но тогда были уж очень скучные времена. Ой, чуть не пропустил нужный поворот!

Гермес резко повернул направо, проехав сквозь угол обклеенной дурацкими обоями комнаты, в которой пожилая чета мирно смотрела телевизор.