— Хотите знать, что я нашел утром на стоянке около здания профсоюза?

— Конечно, Боб! — с готовностью повернулась к нему Элизабет.

— Несколько кусочков проволоки и чехольчик от капсюля. Все обугленное. Мне стало совершенно ясно, что это убийство.

— Ну вот видите! Если бы только нам не нужно было ехать в Колорадо! — воскликнула она и с чисто женской непосредственностью сменила тему: — Интересно, какая сейчас там погода?

— Холодно и солнечно. Но иногда идет снег.

— Ужас какой. И только для того, чтобы кто-нибудь в сенате, просматривая отчет, увидел, что в расследовании принимали участие два специалиста из Вашингтона…

— О, я думаю, не все так просто. Пауза продлится не более одного дня. Потом налетят репортеры, фотографы, телевидение. Сенатор Клэрмонт был очень важной персоной. По-моему, это и есть настоящая причина, по которой нас вызвали. После того как выйдут завтрашние газеты, там могут быть полезны только секретные агенты, а мы из министерства.

— О Боже! — Элизабет откинулась на спинку сиденья.

Она, Элизабет Уэринг, красивая и обаятельная, ведет расследование смерти старика сенатора. Ее покажут в центральных выпусках новостей по телевидению… А в это время какие-то продавцы из Южной Калифорнии, занятые своими делами, совершенно забудут, как выглядел мужчина, покупавший в прошлую пятницу две упаковки удобрений по сотне фунтов и капсюли. Возможно, они даже будут смотреть телевизор и увидят Элизабет Уэринг… Там, в Денвере, Колорадо, должна быть именно она, чтобы убедить девяносто девять человек против шестидесяти, что сенатора настигла смерть отнюдь не от старости.

Глава 8

Наверное, все, что должно было произойти, уже произошло, решил он. На рассвете кто-то прошел по переулку и наткнулся на два трупа. В семь тридцать или около того, собираясь поехать на работу, владелец машины обнаружил, что ее украли. Сенатор… Трудно сказать, когда он обычно вставал, но сейчас он, несомненно, мертв.

Ночь выдалась длинной и холодной. Дела обстоят не так уж плохо. Правда, он устал и все болит, даже сильнее, чем ему бы хотелось. Он снова прокрутил в памяти свои действия. Ему пришлось отъехать две мили, прежде чем он нашел подходящую машину. Ему приглянулся двухлетний «понтиак». На нем он отправился по шоссе номер 87 в Шейенн, Вайоминг. Другого варианта не было, и это его слегка беспокоило. Шейенн всего в двух часах езды от Денвера. Но он намного их опередил и гордился этим, так что приметность города хоть чем-то уравновешивалась. Пройдет день, а то и больше, пока выяснится, что машина, оставленная на стоянке, никому не принадлежит. Еще один — на то, что кому-нибудь придет в голову сообщить об этом. Нужно время и для того, чтобы полиция сообразила добраться до аэропорта. Но в темноте его вряд ли кто мог рассмотреть.

Ему удалось приобрести билет на семичасовой рейс из Шейенна в Солт-Лейк-Сити, а теперь он уже летел в Лас-Вегас, из аэропорта забронировав место в отеле «Дворец Цезаря». Даже воздух в самолете ему казался чистым и теплым, пока он предвкушал удовольствия от жизни в Лас-Вегасе.

Скоро все кончится. Не будет больше ни страха, ни холода, он отдохнет и подлечит свои раны. Не было в его жизни худшего дела, чем это. Просто кошмар. Но самое неприятное, по крайней мере, уже миновало — обжигающий, физически ощутимый страх, сознание того, что ты торопишься и, возможно, делаешь ошибки. Все из-за этой идиотской драки. Сейчас, наверное, копы уже ищут парней, которые уложили тех двоих, а значит, прочесывают бедные кварталы Денвера. Полиция, наверное, ищет и украденный коричневый «понтиак», что стоит сейчас около большого жилого дома в городке Шейенн, штат Вайоминг.

Но все это не имеет никакого отношения к человеку, который сегодня днем получит ключ от забронированного номера в гостинице «Дворец Цезаря». Он слегка прихрамывает, носит темные очки, закрывающие несколько синяков и ссадин — результат неудачного падения во время спуска на лыжах. В Лас-Вегасе такое происшествие с новичком-горнолыжником никого не заинтересует. Там появляется немало таких, главное — платить денежки.

Рев моторов сменился легким урчанием, и тупой нос огромного самолета, казалось, наткнулся на более плотную среду. Они начали снижение. Харт посмотрел на Элизабет, которая, в свою очередь, не отрывалась от иллюминатора, поглощенная зрелищем Скалистых гор.

Что-то дурманящее было в том, что он сидел в такой близости к этой красивой женщине. Казалось, вокруг нее распространяется какое-то поле, наполняя пространство ее запахом и звуками ее голоса. Это похоже на электрический заряд. Стоит только коснуться ее, задеть рукой или плечом ее нежную руку — и будет поздно. Нельзя расслабляться с такой красивой женщиной, даже если между ней и тобой возникло нечто вроде понимания, если ты можешь дотронуться до нее, потому что уже делал это раньше… Он подумал: а ощущает ли сама Элизабет это напряжение? Может быть, сидя с ним в самолете, она с нетерпением ждет, когда они приземлятся, чтобы нарушить вынужденное соседство и разомкнуть поля?

Такие красотки, как Элизабет, представляли для него особую проблему. Ее большие миндалевидные зеленые глаза, тонюсенькая талия, кажущиеся хрупкими запястья и длинные изящные пальчики, казалось, обозначают ее принадлежность к высшей касте, более утонченной, более слабой, но и более интеллектуальной, чем простые смертные. Как при виде какого-нибудь невероятно экзотического животного, его переполняло желание потрогать ее, убедиться, что она реальна, осязаема и имеет вес, что это не обман зрения.

Элизабет отвернулась от иллюминатора и произнесла, словно разговор и не прерывался:

— Надеюсь, мы быстро с этим покончим и вернемся к работе.

Ему пришлось сделать над собой усилие, чтобы отреагировать.

— Полагаете, это стоящее дело? Мы допускаем, что Вейзи сам не покупал удобрения, и думаем, что это не несчастный случай. Ваша теория о профессиональном киллере опирается на то, что он может использовать все, что попадется под руку…

— Да-да, конечно! Но мы же не знаем в действительности, как все произошло. Тот факт, что местная полиция, выдвинув версию о динамите, на следующий день ее отвергла и нам понадобился еще день, чтобы выдвинуть версию о запланированном убийстве, — все это означает одно: убийца знал, что делает, — сдвинув брови, произнесла Элизабет.

— Но ведь это не означает, что ваша группа обязательно займется делом Вейзи, не так ли?

— Есть еще кое-что, и я проверю это. Сейчас меня интересует не метод убийства. Понятно уже, что исполнено оно отлично. Непонятно, ради чего кому-то понадобилось нанять убийцу. Я убеждена, что его наняли. С Вейзи не связано ничего, что подтверждало бы мою версию, и все-таки. Люди, которые обезумели, кидаются на человека с пистолетом или ножом.

Самолет промчался по бетонке и подрулил к зданию аэровокзала. Элизабет и Харт сидели, пропуская пассажиров, которые, толпясь, спешили к выходу. Они встали, когда стало посвободнее.

В крытом переходе Элизабет почувствовала на себе чей-то взгляд. Внешность у этого мужчины была не настолько яркой, чтобы привлекать внимание. Его можно было принять за одного из служащих авиакомпании, но он не был им. Мужчина стоял у стены и смотрел прямо на Элизабет.

— Нас ждут, — тихо произнесла она.

— Что? — Харт не расслышал.

Она повернула голову, чуть не коснувшись его лица.

— Они послали человека встретить нас.

— Уже вижу. Это хорошо. Сэкономим время.

Когда они поравнялись, мужчина чуть шагнул вперед и, явно для проформы, быстро проговорил:

— Мистер Харт. Мисс Уэринг. Идемте за мной, пожалуйста.

Не доходя до конца коридора, он открыл боковую дверь и кивком пригласил войти. Они оказались в маленьком холле, на противоположной стороне которого была еще одна дверь.

— Рад вас видеть. Я — Пэт Тернбал, сотрудник ФБР в Денвере. Вы приехали вовремя.