«Гринвичский бочонок» действительно оказался фешенебельным заведением. Каждый из его многочисленных залов отличался своим неповторимым комфортом.

Ник провел девушку в отдельный кабинет, оформленный искусными дизайнерами под домашнюю гостиную во вкусе непритязательных провинциальных буржуа начала века.

В очаг была встроена изразцовая печь, излучавшая приятное тепло. На корзине с дровами спал огромный рыжий кот. За стеной слышался мелодичный звон посуды и приглушенный смех.

— Какая прелесть! — Дороти с улыбкой рассматривала подборку граммофонных пластинок. — Вы умеете танцевать аргентинское танго?

— На трезвую голову — нет. Что будем пить?

— Мне только тоник, — поспешно сказала Дороти.

— Вот как… Оригинальное решение.

Ник вышел, плотно притворив за собой дверь.

Что бы все это могло означать? Неужели он ведет дьявольскую игру, ловко прикидываясь, что ничего не помнит? Дороти успела сто раз пожалеть о своей неисправимой доверчивости, когда лукавый искуситель вернулся с тоником и гигантской пивной кружкой из старинного серебра.

— Вы не очень-то высокого мнения о хроническом алкоголике, не так ли? — начал он, вальяжно развалившись в кресле.

— Я не понимаю, что вы имеете в виду.

— Ах, оставьте, трезвенница. Вы носите враждебность ко мне, как стальную броню. Но я это переживу, потому что люблю свою дочурку больше всего на свете. — Он протянул Дороти бокал с тоником.

— Я… я это знаю.

— Но относитесь ко мне, как к личному врагу, — язвительно напомнил Ник. — Ладно! Вопрос в другом.

Она покачала головой.

— Боюсь, я ничего не понимаю, мистер Моблейн.

— Меня зовут Ник. И я хочу, чтобы неприступная леди обращалась ко мне по имени.

— Я же говорила, что мы, вероятно, никогда больше не увидимся.

— А я вот надеюсь на обратное. — Он с наслаждением отхлебнул пива. — Адела выбрала вас. Понимаете? Я сказал ей, что у мисс Ламметс есть куча причин отказаться от возни с такой вздорной девчонкой.

— Да… — грустно подтвердила она. — И самое главное…

— Стоп! — Ник звонко захлопнул серебряную крышку, — Я все знаю. Забудьте о «самом главном»! Ты же такая славная, Дороти… — Он нежно завладел ее рукой. — Только шесть недель, до Нового года. А потом… Ты свободна, как ветер. Не бросай Аделу, прошу тебя.

6

Дороти долго молча глядела на него. Наконец, собравшись с духом, она осторожно высвободила руку.

— Нет, — проговорила она. — Это невозможно, Ник.

— Почему?

— Во-первых, я не воспитательница. Я совершенно не подготовлена к уходу за ребенком.

— Это все?

— Я бы сказала, этого достаточно.

— Не для меня. Придумайте более серьезную причину.

— У меня уже есть работа, и она меня вполне устраивает.

— Зачем же врать? Я разговаривал с миссис Шелтби. Она мне все рассказала — и про племянницу, и как ей жалко вас терять. Так что этой проблемы не существует.

— Как вы смеете действовать за моей спиной!

— Я способен на многое ради своей малышки. — Серые глаза глядели на нее спокойно и прямо. — Итак, следующий предлог, изобретательная мисс Ламметс.

— Прекрасно! — Она перевела дыхание. — Ваш план просто не сработает, и мы оба чувствуем это. Вы… вы, в сущности, ничего обо мне не знаете.

— Я все время делаю открытия. Можете выдумывать сейчас что угодно, но вы полюбили мою дочь и беспокоитесь о ней. Наконец, я доверяю интуиции Аделы.

— Своеобразная логика, — проговорила Дороти с горечью. — Полагаю, я должна разразиться слезами благодарности.

— Слезами из серной кислоты, — произнес он, улыбаясь. — Подумайте о моем предложении. Можете вы потерпеть мое общество шесть, максимум семь недель? Ради Аделы?

— Именно ради нее я и не могу этого сделать. Я же говорила вам, что постоянная смена гувернанток травмирует ребенка. Адела нуждается не в няньках, а… в матери.

— Благодарю за напоминание, — жестко отрезал Ник. — С одной такой мамочкой мы уже хлебнули горя. Но согласен, избежать повторного эксперимента не удастся. Вот только на ошибку я больше не имею права.

И поэтому ты выбрал Сью Роквит?! — чуть не выкрикнула Дороти. Впрочем, ее это совершенно не касается…

— И когда я снова женюсь, — отчеканил Ник, — сусальной игры в «дочки-матери» не будет. Можете считать меня эгоистом, но я хочу, прежде всего, жену.

— Это… естественно, — признала она.

— А моя крошка не может дожидаться, пока ее родитель найдет себе подходящий идеал. Поэтому я еще раз прошу вас не отказываться от моего предложения. Поверьте, я не останусь в долгу.

— Не сомневаюсь в ваших благих намерениях, — сдержанно начала Дороти, — но я…

— Не стоит меня идеализировать, я всегда руководствуюсь только трезвым расчетом, — перебил ее Ник.

— В любом случае обойдемся без благотворительности. Я не подхожу на эту роль по целому ряду причин. — Она решительно поднялась. — Пожалуйста, отвезите меня домой.

— Разумеется. — Судя по всему, Ник не собирался больше ее уговаривать.

Но ведь именно этого она и добивалась? Дороти чувствовала себя совершенно разбитой.

На окраине Истхэма Нику пришлось вырулить на обочину, пропуская автомобиль с сиреной.

— У кого-то неприятности, — заметил он, когда пожарная машина промчалась мимо.

Проезд к Олд-коттедж был блокирован полицией. Зловещий запах гари не оставлял сомнений в происходящем.

— Сожалею, сэр, — сказал патрульный, — вам придется развернуться. Пожар.

— Вижу, — процедил Ник, вглядываясь в сторону «Акации». Но вам придется нас пропустить. Горит дом этой леди.

— Правда? А мы думали, что его владелец — мистер Стаут. Он там, с ним все в порядке.

Дороти застыла, тупо глядя на маячившие впереди силуэты пожарных.

— Я живу там, — невнятно произнесла она.

— Мне очень жаль, мисс. Ребята потушили огонь, но дом сильно пострадал. Наверное, его придется снести.

Дороти очнулась на тротуаре. Ник поддерживал ее.

— Это ваша вина! — вынырнул из темноты всклокоченный Стаут. — Искра из камина. Я подам в суд!

— Меня не было дома… — взгляд девушки скользил по обгорелым кирпичам, выбитым окнам. — Платья. Все вещи…

— Моя ценнейшая мебель! — Почтенный домовладелец весь трясся от ярости. — Вы еще пожалеете.

— Вы тоже, мистер Стаут. — К ним подошел пожарный инспектор. — Насколько мне известно, вас неоднократно предупреждали о неисправной проводке.

— Люстра в гостиной! — вырвалось у Дороти.

— Очень возможно, мисс. — Инспектор галантно взял ее под локоток. — Благодарите бога, что вас там не было. Спасти почти ничего не удалось, но один из ребят вытащил из огня какую-то металлическую шкатулку. Это ваша?

— Да, — всхлипнула она. — В ней должны быть мои документы. Семейные фотографии…

Офицер кивнул.

— Сейчас принесу. Вам есть где переночевать?

— Да, — сказал Ник.

Он поддерживал Дороти, прижимая к себе, иначе она просто упала бы.

— Тогда, могу я записать адрес, сэр? Мне придется завтра поговорить с молодой леди. И страховая компания…

— Вы найдете мисс Ламметс в Илфорде, по этому адресу, — Ник протянул свою визитную карточку.

Дороти была поражена. Даже пожар не вызвал у нее такого шока. Она попыталась протестовать, но не смогла издать ни звука.

— Не будьте дурочкой, — сказал мягко Ник. — У вас нет выбора. Сейчас я улажу все формальности и отвезу вас домой.

После этого все погрузилось в какой-то туман. Единственной реальностью была шкатулка на ее коленях.

Дороти все еще сжимала свою драгоценность, когда Ник ввел ее в гостиную и бережно усадил на софу. У стола хлопотала Ингрид, охая и что-то приговаривая себе под нос.

Ник присел рядом.

— Теперь можно расслабиться, все уже позади.

Она покачала головой.

— Это все, что у меня осталось. В целом мире. Забавно, правда? — И вдруг расхохоталась.