Евангелина настаивала на том, чтобы они двигались дальше, заявив, что хочет добраться до второй башни до темноты. Без сомнения, она помнила о порождениях тьмы, и никто не возразил. То, как лошади время от времени беспокоились и ржали, словно чувствуя что-то в песках, всех заставляло нервничать.

Потом ветер резко прекратился. Будто кто-то его выключил. Рис ехал съёжившись в своем седле, наклоняясь навстречу ветру с опущенной головой, и чуть не упал с лошади. Он удивлённо поднял голову. "Что случилось?"

"Ночью ветер утихает", сказала Винн.

Это было преуменьшением. Еще чувствовался слабый ветерок, и время от времени порыв ветра проносился между скал, поднимая пыльный вихрь, который умирал так же быстро, как и начинался... но иначе всё было тихо. Солнце садилось, окрашивая серое небо в пылающие цвета янтаря и бронзы.

Потом он увидел ее. На дальнем расстоянии, между каменными столбами, она была похожа на трещину, разделившую землю надвое. Расщелина с неровными краями, шириной в одну милю, растянулась в обе стороны настолько, насколько хватало глаз. Возможно, они пробыли около нее уже несколько часов, но не видели из-за песчаного ветра.

«Что это?» выдохнула Адриан позади него с широкими, как у него самого, глазами.

«Глубинный Разлом», ответила Винн. «Если идти дальше на запад, он будет намного больше».

«Насколько он глубок?»

«Никто не знает. Некоторые говорят, он уходит вниз, в Глубинные Тропы, может даже дальше. К счастью, крепость находится по эту сторону разлома».

«Идемте», резко бросила Евангелина, и сама изумленно разглядывавшая расщелину. «Мы же не хотим ждать, пока те твари вылезут из своего укрытия».

Следующая башня, тонкая игла в нескольких милях от них, теперь была хорошо видна. Но учитывая, что стремительно темнело, это было ненадолго. Они помчались к ней, оставляя позади клубы пыли. Рис почти начал волноваться, что чей-нибудь конь оступится, но к тому времени, когда небо окончательно почернело, они добрались до башни.

Евангелина осадила своего коня, и, заставив его идти иноходью, сделала круг, высматривая признаки преследования. Рис присоединился к ней. Ничего. Опустилась завеса тени, и вместе с ней холодок, который проникал сквозь одежду. Ночь собиралась быть холодной.

«Разобьем лагерь здесь», сказала храмовница, но выглядела она неуверенно.

Адриан соскользнула с лошади и ступила на землю, морщась и потирая поясницу. Возле основания башни было кострище, окруженное стеной из нагромождения камней высотой почти в два фута. Даже при этом оно было наполовину занесено песком. Когда она начала перебирать почерневшие куски дерева в очаге чтобы понять, есть ли еще среди них пригодные, Винн махнула посохом.

«Нам не следует использовать огонь».

«Холодно же!»

«Тогда готовь свои боевые заклинания. Мы можем сражаться при свете костра».

Это не вызвало энтузиазма у Адриан, и она бросила одно из обугленных бревен обратно в очаг. Она повернулась к Рису, закатывая глаза, и он смог лишь улыбнуться и пожать плечами. Казалось странным, что кому-либо понадобилось устраивать кострище там, где это было опасно, но, возможно, большинство путешествующих пересекали пустоши в составе вооруженных групп. Хотя группа из опытных магов и храмовницы могла бы отразить атаку порождений тьмы, он не горел желанием выяснять, сколько именно их было в округе.

С каждым часом становилось все холоднее. Рис вздрогнул от холода, белые пары от его вздоха растворились в сухом воздухе.

Я должен быть в лагере.

Но он не был там. Он стоял на краю Глубинного Разлома, как назвала его Винн. Расщелина была намного ближе, чем казалось, достаточно десятиминутной прогулки по песку проворным шагом, и вот он стоит на голой скале, уставившись в черную пустоту.

Он мог свалиться туда, если бы в небе не сияли странные, мерцающие ленты света. Прежде он никогда не видел подобного: каждая из них перетекала в другую, как жидкость, потом отделялась и умножалась или исчезала. Этот медленный величественный танец посреди пустого серого неба приковал его к месту и был источником слабого освещения в пустыне. Его как раз хватало, чтобы придать каменным столбам и краям расщелины серебристый отлив.

Он не слышал ни единого звука. Рис вытянул руки над расщелиной, которая разевала пасть перед ним, и впитывал тишину. Что лежало там, внизу? Он ничего не видел, но чувствовал ее глубину. Он представил, каково это - сделать единственный шаг с края и окунуться в море теней. Казалось, он мог падать бесконечно, поглощенный спокойным безмолвием, пока не затеряется в вечности.

Мысль была одновременно по странному привлекательной и ужасающей, потому что была привлекательной. Он четко вспомнил слова Коля, когда тот говорил о том, как он тонет. Возможно страх Коля было не так уж и сложно понять.

«Сэр Евангелина совсем вне себя от ярости», сказал новый голос позади него.

Он рассердился, когда Винн подошла ближе, но постарался справиться с раздражением из-за ее вторжения в минуты его покоя. Было легко притвориться, что он был один здесь, в бесконечной пустоте, что всего заботы были всего лишь плохим сном, который нужно забыть, но это было не так.

«Люди, вы вообще спите?» поинтересовался он.

«Ты улизнул, когда она отвернулась. Она сама пришла бы искать тебя, если бы это не означало, что ей придется оставить Адриан и меня без охраны». Винн была укутана в одеяло, но тем не менее она дрожала из-за холода и тяжело опиралась на свой посох. Потом ее глаза расширились в испуге, когда она осознала, где именно он стоит. «Рис… что ты делаешь?»

«Мерзну».

«Нет, что ты делаешь здесь?»

Рис вздохнул и повернулся, чтобы вновь уставиться вниз, в расщелину. Снизу поднимался неуловимый запах, едкий и резкий, словно запах серы, но не совсем неприятный. На границе его сознания промелькнул вопрос: может ли кромка рассыпаться под его весом. Угольно-чёрная скала выглядела потрепанной пыльными бурями, возможно, ослабленной прошедшими веками, но она казалась твердой под его ногами.

«Просто любуюсь видом. Я… не мог уснуть».Он сделал шаг назад, но Винн не казалась успокоенной. Она поплотнее укуталась в одеяло, смотря на него с заботой, и на какой-то момент он просто стоял там и позволял ей внимательно его изучить. «Ты злишься на меня?» спросил он наконец.

Она медленно и тяжело вздохнула. Осмотревшись, она приметила большой камень неподалеку и, пройдясь к нему неторопливым шагом, села на него. «Злюсь ли я», неуверенно произнесла она.

«Когда я сказал тебе о Коле... »

«Я злюсь не из-за этого».

«Тогда из-за чего?»

Она подумала. «Тебе следует быть осторожнее, Рис. Я едва знаю тебя, и все же я вижу, что быстро катишься к ужасному концу. Что тогда случится, как ты думаешь?»

«Не знаю».

«Знаешь», выпалила она, раздражаясь. «Eсли бы я не вмешалась, ты бы уже был Усмиренным. Этот Коль… кем бы он ни был, сам факт того, что ты продолжил общаться с ним, и втянул тебя в этот бардак. Ты знаешь, что он сделал»

«Да, но, мне кажется, он не в своем уме. Ему нужна помощь».

«Это тебе нужна помощь. Ты должен защищать себя, сейчас больше чем когда-либо».

«Я не могу просто стоять рядом и ничего не делать».

«Именно это ты и должен делать». Она запнулась и покачала головой. «И вот я снова спорю с тобой. Думаю, мне следует быть более мягкой к тем, кто без ума от потерянных случаев».

Рис не мог не улыбнуться. Возможно, частично он и был виной ее гнева в ту ночь. Он поставил под сомнение ее готовность спасти друга, несмотря на все риски, и это после того, как он обвинил ее в бессердечности. И то, и другое не могло быть правдой одновременно. На самом деле, несмотря на все ее уверения в обратном, она, казалось, волнуется о его благополучии. Возможно она уже и не та добрая женщина, которую он встретил много лет назад, но она не исчезла до конца.

Он как раз собирался озвучить это, когда услышал еле различимый свистящий звук. Потом что-то воткнулось ему в грудь. Он посмотрел вниз и увидел, что это стрела, черная и зловещая, которая каким-то невозможным образом торчала из него.