— Что это ты так разошлась?

— В этом чертовом доме ничего не найти! Даже чертовых ложек!

Уилл откинул голову и захохотал во все горло.

— Рада, что тебе так весело! Интересно, как ты вообще ухитряешься найти работу, с таким-то уважением к клиентам!

Он продолжал посмеиваться, уткнувшись в чашку с чаем и весело поблескивая на нее глазами.

_____

Работы по саду, конечно, затянулись.

— Это все ты виновата, с тобой так и хочется поболтать, — говорил Уилл. Но наконец все было завершено.

— Ну, дело сделано, пора и честь знать, — сказал он на прощанье.

Белла еще раз поблагодарила его за хорошую работу.

— Сад получился просто отличный, — повторяла она, — я постараюсь хорошо за ним ухаживать.

— Да уж постарайся. А то я приду и изрисую всю твою роспись. А, и вот еще, пока не забыл... — он повернулся к ней.

Сердце у Беллы екнуло.

— Можно я зайду сфотографировать сад? Для портофолио?

Дойдя до угла, он помахал ей на прощанье и скрылся.

15

Постояв еще немного на крыльце, Белла вернулась в кухню. Она поставила чайник, вытерла столешницу, зачем-то открыла и закрыла один ящик, потом другой. Прошла в гостиную поправить подушки. Расправляя их острые уголки, она думала, что на самом деле хорошо, что он не поцеловал ее на прощанье. Он бы все равно ушел, а ей было бы только хуже. Да, учитывая все обстоятельства, хорошо, что он ее не поцеловал.

Она подняла телефонную трубку и позвонила Вив узнать, не хочет ли та прийти полюбоваться садом, пока хозяйка его опять не запустила.

— Ух, ты! Пустите, пустите меня в этот чудесный садик! — забарабанила Вив по балконной двери. — И это все наш вундеркинд по имени Уилл?

Белла открыла защелки балкона.

— Угу. И я. Могу доказать — посмотри, как я оцарапалась, — она отвернула рукава, чтобы показать длинные царапины. — Видишь?

— Ну, рассказывай!

— О чем?

— О том. Что он сказал, когда ты узнала, что он не женат?

— Ничего не сказал. Наверно, растерял всю сноровку. Да и что ему говорить? Он так давно меня знает, что вряд ли уже влюбится.

— А все-таки... — Вив многозначительно выгнула брови.

— Что?

— А все-таки он классный мужик! Я хорошего трахмейстера издалека вижу.

— Да ладно тебе, я же говорила, что не такой уж он красавец.

— Да? У него что, парик? Или желтые зубы?

— Нет, ну я согласна, он симпатичный. Лицо у него приятное, такое располагающее, как будто вы сто лет знакомы. И еще шрам вот здесь...

— Знаю, знаю. Ты мне еще говорила, что хочется его за это приголубить. Это все ерунда.

— А если мне хочется?

— Ты влюбилась. Не отпирайся.

— Ну вот еще!

— Влю-би-лась. Посмотри на себя, ты же вся светишься. У вас люб-о-о-вь!

— Да не влюбилась я! И попрошу не выражаться. Слово на букву «л» при детях не произносят.

— Алло? — Это был Уилл. — Это я.

— Да уж догадалась, — съязвила она.

— И не надо так ехидничать. Может, я звоню тебе по очень важному делу, которое забыл обсудить лично, несколько часов назад у тебя дома. А ты даже не спросишь, по какому.

— Я и так знаю. Ты звонить напомнить, чтобы я не забывала каждые полчаса поливать пионы. И подвязывать ломонос. Ты мне это уже говорил.

— Разве? Ну, хорошо. А про кусты говорил? Их тоже надо поливать.

Он выдержал паузу.

— А еще у меня есть заказ на фреску кисти Крейцер.

Уилл рассказал, что в рамках работы, которую он выполнял для города, появилась возможность сделать два варианта росписи стены за мэрией. Это был завидный заказ, который мог бы принести Белле славу и новых клиентов.

— Короче, надо встретиться, все обсудить. Может, у тебя возникнут еще какие-нибудь идеи. Я могу за тобой заехать, или ты за мной, только не начинай, пожалуйста, опять издеваться! Как насчет завтрашнего вечера?

Это была мечта, а не заказ. Но Белла опять почувствовала себя разочарованной.

— Ты просто боишься, — сказала она себе. — Боишься, как всегда.

Что? Прыщ? Опять?И прямо в центре подбородка, как будто линейкой мерили. В подростковом возрасте ей еще повезло, да и в юности все было нормально, поэтому она наивно полагала, будто относится к тем редким счастливицам, у которых «нормальная кожа».

Будучи доброй девочкой, она, чем могла, утешала своих прыщавых подруг, уверяя, что у нее «сухая, ну просто очень сухая кожа, которая наверняка рано, очень рано увянет». Но про себя думала, что ничего она не увянет, просто надо будет почаще наносить увлажнитель. И вообще, все эти проблемы увядания и увлажнения были еще так далеко!

Но пробил час расплаты ибо справедлив Господь. Возможно, он только и ждал, пока она окончательно успокоится, чтобы, когда она уже отбросит всякие опасения, подвергнуть ее испытанию прыщами. И это в том возрасте, когда все нормальные женщины уже беспокоятся о морщинах!

Разглядывая себя в ванной в зеркале, Белла поддразнила собственное отражение: к чему такая паника? У тебя ведь не свидание с поклонником, а всего лишь встреча с Уиллом. А он уже видел все твои прелести: и прыщи, и щетину на ногах, и нечесаные лохмы, и размазанную тушь (а все потому, что ты до того ленива, что не можешь смыть ее на ночь).

Из зеркала, как ни в чем не бывало, гордо поблескивал прыщ. Господи, какой огромный, как маяк! Хоть навигацию открывай. Уилл, конечно, сразу его заметит и весь вечер, как загипнотизированный, будет пялиться на него и думать: «Только не ляпни что-нибудь, только не ляпни!» Пока мимо не пройдет, к примеру, неуловимый мистер Боуман, с которым он захочет пообщаться, и все-таки ляпнет что-нибудь, вроде: «Глянь, какой прыщ, ой, то есть, я хотел сказать — хлыщ!»

Может, замазать его тональным кремом? Но это всегда так некрасиво выглядит — точь-в-точь, как замазанный тональным кремом прыщ. А тон все равно отличается от кожи, всегда! К тому же ее тональный карандаш с деликатным названием «Нет красноте!» навсегда почил где-то в битком набитом шкафчике в ванной комнате. Археологические раскопки его содержимого могут дать полное представление об отдельных этапах ее личной истории: пурпурные тени, румяна дикого розового оттенка, распрямители для волос, так и не распакованная из целлофана зубная нить (была куплена в порыве стать примерной девушкой) и автозагар (был использован один-единственный раз, после чего она стала похожа на больного желтухой).

Придумала! Стратегический маневр: если надеть топ с низким вырезом, Уилл не станет обращать внимание на косметические дефекты на ее лице. С другой стороны, это же не урок обольщения, а деловая встреча; однако, пробежавшись пальцами по рукаву угольно-черного пиджака, она отвергла его как слишком официальный. Нет, лучше топ. Но с приличной юбкой — надо же показать, что она тоже может быть серьезной, профессиональной дамой. Надев топ, она еще раз взглянула на свое, чуть искаженное старым коротким зеркалом, отражение. Топ сидел на ней, как влитой — как в усмерть пьяный старый друг. Нет, это безобразие надо прикрыть пиджаком. Она чуть наклонила зеркало, чтобы посмотреть, как дела в тылу. Может, разориться и купить зеркало в полный рост? А может, и нет, потому что зачастую у нее было такое ощущение, что лучше ей себя целиком не видеть. Небольшими кусочками как-то приятней.

В дверь позвонили.

— Bay, неужели ты для меня так разоделась? — улыбнулся Уилл.

— Это мой официально утвержденный наряд для привлечения новых клиентов. Но ты тоже можешь полюбоваться. А вообще-то, он стратегически отвлекает от ужасного прыща на подбородке. Но ты не бойся, это не заразно.

«Боже, — подумала она, — заткнись, заткнись немедленно! Быстро смени тему и веди себя, как приличная женщина. А то он подумает, что ты намерена весь вечер его клеить».