Высший совет, в который вошли каджарский принц, депутаты разогнанного меджлиса, бывшие министры, религиозные авторитеты, крупные купцы и саррафы (менялы), принял решение о низложении Мохаммед Али шаха, а новым шахом был провозглашен его двенадцатилетний сын Ахмед. Регентом стал предводитель царствующего племени Каджар, либерально настроенный Мирза Али-Реза хан Азуд оль-Мольк.

Свержение шаха в известной степени устраивало Лондон, но совершенно не устраивало Петербург. В северные районы Персии были введены небольшие отряды русских войск. Еще летом 1907 г. по Мариинской водной системе с Балтики перешли на Каспий миноносцы «Пылкий» и «Пронзительный». Их появление у персидских берегов произвело фурор. П. Стрелянов писал: «В 1907 году, на Энзелийском рейде, появился русский миноносец и стал на якорь. На другой день, утром, был день тезоименитства Государыни Императрицы. Командир миноносца произвел установленный салют. При первых выстрелах Энзели опустело. Жители бросились в погреба, часть их поспешно, в лодках и пешком, направились по дороге к Решту»[78].

Глава 13

ПОЛНОМАСШТАБНАЯ ИНТЕРВЕНЦИЯ

И в этот момент царское правительство решилось на широкомасштабную военную интервенцию. Из секретного донесения № 1124 Главного штаба от 20 июня 1909 г.:

«Ввиду ожидавшегося в Тавризе нападения на консульства и европейские учреждения и подданных со стороны революционеров и населения Тавриза, доведенного от отчаяния голодом, Главнокомандующему войсками Кавказского военного округа телеграммой от 7-го сего апреля сообщено, что Государь Император повелел немедленно двинуть форсированным маршем в Тавриз отряд достаточной силы для защиты русских и иностранных учреждений и подданных, подвоза к ним продовольствия, а также для поддержания обеспеченного сообщения Тавриза с Джульфою».

Кавказский наместник граф Воронцов-Дашков направил в Джульфу отряд под командованием генерал-майора Снарского в составе: двух батальонов 1-й Кавказской стрелковой бригады; двух сотен 1-го Сунженско-Владикавказского генерала Слепцова полка Терского казачьего войска; двух сотен 1-го Полтавского Кошевого атамана Сидора Белого полка Кубанского казачьего войска; трех батарей (скорострельной, горной и мортирной) и одной роты сапер.

Переправившись через реку Араке, отряд под командованием генерал-майора Снарского двинулся на Тавриз.

Из инструкции начальнику отряда: «...совместное с русскими войсками пребывание в населенных пунктах и передвижение по охраняемым русскими войсками дорогам каких-либо вооруженных отрядов и партий, деятельность которых имела бы разбойничий характер, — не допускается...

Решение вопроса об употреблении в дело оружия зависит исключительно от войскового начальства. Раз принятое решение должно быть приводимо в исполнение бесповоротно и с полной энергией».

В июне 1909 г. в Персию был направлен 1-й Лабинский полк генерала Засса, 27 октября в состав Ардебильского отряда вошли сотни 1-го Кубанского полка Кубанского казачьего войска.

В Персии от войск Туркестанского военного округа содержались консульские конвои. С июня 1909 г. они располагались: в городе Мешхеде — сотня и взвод при трех офицерах 1-го Таманского генерала Безкровного полка Кубанского казачьего войска; в Гумбет-Хаузе — сотня казаков того же полка и сотня Туркменского конного дивизиона; в Турбет-Хейдаре — сотня 1-го Кавказского полка Кубанского казачьего войска, а также отдельные команды в Кермене и других местах.

Управление генерал-квартирмейстера (генерал-майора Юденича) Штаба Кавказского военного округа разработало три операционных направления, по которым производился ввод российских войск в Персию в 1909 г. и в 1911 г. Это были следующие направления:

Первое: Джульфа — Тавриз — Тегеран;

Второе: Энзели — Решт — Казвин — Тегеран;

Третье: Астара — Решт — Казвин — Тегеран.

Первое направление было самым длинным. Оно проходило по Азербайджану, где бродило огромное количество недружелюбно настроенных воинственных кочевых племен. Это было самое трудное направление, но оно давало возможность овладеть самой важной частью Персии — Азербайджаном.

Второе направление — через порт Энзели. В то время порт еще был недоступен для судов с большой осадкой. Глубина в порту — до 5 футов, то есть 1,5 м. Поэтому десанту приходилось пересаживаться с глубокосидящих пароходов на лодки на расстоянии 500—700 м от берега.

1-й Лабинский полк в составе экспедиционного отряда высадился на южном побережье Каспийского моря, в порту Энзели. Высадку русского десанта обеспечивала конвойная сотня под командой есаула Абашкина. С военных транспортов на больших лодках отправляли сначала пехоту, артиллерию, вьюки и седла, а лошадей выгружали прямо в воду. Затем в лодках переправлялись сотни, держа за поводья плывущих лошадей.

Лабинский полк двинулся в походном порядке через Решт на Казвин, где соединился с отрядом генерал-майора Довбор-Мусницкого.

Основной проблемой в походе были нестерпимая жара и нехватка пресной воды. На привале одновременно надо было напоить большое количество людей, лошадей и верблюдов. Колодцы иссякали, и солдаты расчищали завалившиеся от времени старые колодцы, довольствуясь тем небольшим количеством воды, которое они могли дать. По заведенному порядку к колодцу допускались сначала люди, потом артиллерийские лошади, за ними — казачьи и, наконец, верблюды.

Начальник охраны дороги Хой—Урмия капитан Арешев докладывал: «Курды захватили дорогу и грабят караваны». В своем рапорте он писал об армянских фидаях-дашнаках: «...они ничем не выразили своих симпатий к России, а наоборот, пропагандируют против нас курдов и персов. Я полагаю, что к дашнакам, хорошо консульству известным, должна быть обращена наша месть. Разбогатев, торгуя и живя под покровом русского флага, они при таком к нам отношении первые достойны смерти. Я, как армянин, более чем кто-либо этим возмущен. Капитан Арешев»[79].

Губернаторы западных провинций Персии вели среди курдов антирусскую пропаганду враждебного для России характера. «Они усиленно советуют курдам делать нападения на наши разъезды с тем, чтобы наши репрессии в отношении курдов восстановили бы против России последних». (Из донесения военных агентов в Штаб Кавказского военного округа.)

Консул из Ардебиля писал посланнику в Тегеране: «Шахсевены прячут имущество, распродают скот, закупили патронов, приготовились к быстрому сосредоточению. В случае необходимости, они могут уйти в Турцию и избежать наказания, что делает шахсевен крайне опасными. Вновь доношу о неотложной необходимости теперь же покончить с ними»[80].

За разбои и грабеж генерал Снарский призывал вешать и расстреливать виновных. Кроме того, он ввел коллективные наказания в виде наложения контрибуций на курдские племена и взятие заложников. Замечу, что подобная деятельность генерала поощрялась высшим начальством. Так, кавказский наместник граф Воронцов-Дашков писал: «Имея дело с кочевниками, надо знать, что среди них мирных от немирных отличить трудно... между тем иной войны с разбойничьими кочующими племенами шахсевен не может быть, как только жечь их селения, истреблять имущество и угонять стада...»[81].

В северо-восточных районах Персии русские купцы несли страшные убытки. Их грабили все — и персидские правительственные войска, и туркмены. Из донесения за июль 1909 г. Штаба Туркестанского военного округа: «...в Астрабаде грабежи туркмен помешали подвозу хлопка и шерсти к портам. Не могли быть своевременно отправлены на нижегородскую ярмарку и другие товары. Пострадали русско-подданные и наши клиенты... среди главарей раздавались призывы двинуться на Мешхед и перерезать всех русских».