Но Катерину такая перспектива не устраивала. Она мечтала о свободе, и ее основной целью на ближайшее будущее было уехать подальше от своей убогой семьи с ее однообразным унылейшим существованием. В Нижнем Новгороде Катя ни за что оставаться не хотела, и рассчитывала сразу после школы на свой страх и риск смыться от родителей в Москву, или в Питер, и поступить там учиться в какой-нибудь языковой вуз. Ее любимым предметом был английский язык — родной язык участников группы «Битлз». Поэтому, чтобы воплотить в жизнь свой план, Катя просто не могла позволить себе роскошь плохо учиться.

И вот теплым июльским утром, Катя, наконец, оказалась в Петербурге на углу Невского и Владимирского проспектов, прямо около бывшего «Сайгона». Она рассматривала это место, где теперь расположился отель, с нескрываемым восхищением. И вдруг рядом с ней остановился человек на кого-то очень похожий.

Он не сразу обратил внимание на эту темноволосую сероглазую девчонку в потертых джинсах и с разноцветным рюкзачком. Восхищение, с которым она глядела по сторонам, красноречиво говорило о том, что девочка явно не местная. Понаблюдав за ней немного, он подумал: «А почему бы и нет? Чем моложе, тем мощнее жертва». Она одиноко стояла на перекрестке, среди снующей толпы, и он решительно подошел к ней.

— Вы кого-нибудь ждете? — Спросил он.

— Да, нет. — Пробормотала она, немного смутившись. Мужчина так сильно был похож на одного из известных рок-музыкантов…

Они легко познакомились и целый день провели вместе. Прокатились на машине по всему городу, сходили в Эрмитаж, погуляли в Летнем саду и по Дворцовой площади. Потом пообедали в маленьком уютном кафе на Невском. После обеда заглянули в Петропавловскую крепость и осматривали ее достопримечательности весь остаток дня. Там же, рядом с крепостью, поужинали в дорогом ресторане. Когда новый знакомый предложил поехать к нему домой, Катерина согласилась сразу. Она была сторонница свободной любви, и разница в возрасте ее ничуть не смущала.

Вопреки ожиданиям Кати, в коттедже в Лисьем Носу, куда привез ее новый друг, было мрачно, как в склепе. Стены и потолки, окрашенные темно-красным, нависали со всех сторон, создавая ощущение настоящей преисподней. Совершенно черная мебель, похожая на коллекцию гробов разного размера, тоже не вызывала особой радости. Никаких афиш или гитар, которые были бы уместны в квартире рок-музыканта, а именно так на этот раз представился Кощеев, здесь не было и в помине. Вместо них на стенах висели страшные маски религии вуду и всевозможное холодное оружие.

Катерине вдруг стало как-то не по себе, и она внезапно усомнилась, что человек, который живет в такой мрачной берлоге может действительно быть музыкантом. В разговорах с ним о роке, Катя заметила, что для настоящего рок-гитариста новый знакомый слабовато знает репертуар Бориса Гребенщикова, групп «ДДТ», «Кино» и «Наутилус помпилиус». К тому же, он почти совсем не разбирался в творчестве «Битлз». Сначала, застигнутая волной восторга от новых впечатлений, нахлынувшей на нее во время осмотра петербургских достопримечательностей, Катя даже не обратила внимания на такие несоответствия, но сейчас, попав в это унылое жилище на отшибе за высоким забором, она сразу же вспомнила о них. «А вдруг это и не музыкант вовсе, а просто человек, который выдает себя за известного музыканта, пользуясь внешним сходством?» — внезапно подумалось Катерине.

Несмотря на свою неопытность и восторженность, она не была полной дурой. Отправляясь в далекое путешествие, она была готова постоять за себя. Ее любимой книжной героиней была Мин из «Возрожденного дракона» Роберта Джордана. И, в подражание любимой героине, в рукаве ее джинсовой курточки таился маленький, но острый метательный ножик. И Катя не пожалела, что взяла его с собой.

Она всегда чувствовала опасность. И теперь обернулась в тот момент, когда Кощеев начал уже поднимать свой ритуальный топор для удара. Катя метнула нож инстинктивно, даже не думая о последствиях. Лезвие рассекло горло Федору. Маньяк выронил топор и с хрипом рухнул на пол. Через пару минут агонии Федор Кощеев умер, а Повелитель даже не подумал прийти ему на помощь в этот раз. Ведь Повелитель Багрового Пламени никогда не помогает дважды слабакам.

Глава 25. Фея

Накануне они допросили пленника. Он оказался обыкновенным наемником. И, когда Марина предложила мужчине солидную сумму денег, чтобы он мог просто скрыться на какое-то время, тот честно рассказал, что нанял их с напарником некий странный ученый-оккультист, Виктор Николаевич Морозов, желающий заполучить какой-то Пространственный Ключ в виде маленькой пирамидки из нефрита, которой владел ранее покойный муж Марины, а ныне — она сама. А на Артема Морозов вышел и вывел их с напарником, запеленговав своими приборами место применения искомого артефакта. По приказу Морозова Артем даже был похищен и доставлен в лабораторию, но, поскольку он о пирамидке ничего не знал, то представлял интерес только как приманка для Марины. И приманка сработала. Засаду возле квартиры художника Святослава, друга Артема, не составило труда организовать.

Выслушав наемника, Мара попросила детально описать странного ученого. На что наемник даже показал фотографии нанимателя на своем айфоне. И Артем понял, что этот человек заходил к нему в квартиру после пожара. Именно этот старичок, представившийся экспертом некоего Бюро Безопасности, изгадил тогда его туалет. Марина тоже узнала этого человека. «Научные» изыскания этого типа финансировал ее покойный муж.

Теперь для Марины все было ясно. Пазл сложился. Она перекупила наемника, которому было совершенно все равно, на кого работать. И теперь у ее загородного дома появился охранник, пусть и безоружный, потому что пока хозяйка ему не слишком доверяла, но вполне профессиональный. Благо, караульное помещение возле ворот имелось, было просторным и теплым и давно пустовало.

На следующий день, когда опасности были позади. Артем и Марина сидели на крыше загородного особняка и завтракали, наслаждаясь лесными видами теплого летнего утра и вдыхая аромат соснового леса. Мара рассказывала, а Артем внимательно слушал рассказ девушки, открыв от удивления рот.

— Так вот, когда я была пленницей своего ужасного мужа, после того, как он расправился с моим братом, выбил мне множество зубов и разбил голову, рассудок мой помутился. — Говорила Марина. — Целый год я не соображала практически ничего, оказавшись бессловесной игрушкой в руках своих мучителей. Но как только способность мыслить стала возвращаться ко мне, в душе я начала молиться, хотя раньше была убежденной атеисткой. Я не знала никаких текстов молитв, но, тем не менее, несколько месяцев постоянно молила Иисуса и Богоматерь спасти меня и мою семью от Андрея. Я тогда еще не знала, что за время моего помешательства, моя мама умерла от последствий инфаркта в больнице, а вслед за ней, меньше чем через три месяца, слег и умер от инсульта отец. Он не смог вынести все сразу: бегство дочери, смерть жены и страшную гибель сына. Нет, я не хотела мести, ведь я даже точно не знала, что Сашу по приказу Андрея убили, а только могла догадываться об этом. Я молилась лишь о том, чтобы Бог смягчил сердце Андрея, и тот выпустил меня на свободу. Но я не знала о планах мужа. Я не знала, что отец мой умер, и что я Андрею больше не нужна. И что скоро он примет решение просто от меня избавиться, выбросить меня из своей жизни, как бессмысленный ни на что не годный хлам.

По мере того, как мой разум восстанавливался, меня стали посещать странные галлюцинации. Сначала я просто слышала голоса. Началось все с того, что как-то в ответ на мою молитву к Богородице, я услышала приятный женский голос, который произнес: «Все будет хорошо». Затем, после молитвы, обращенной к Иисусу, мужской голос сказал мне: «Помощь близка». Оба раза в комнате никого не было, но даже если бы кто-то и был, то мою молитву он ни за что не смог услышать. Я молилась, совершенно молча, даже не изменяя своей обычной дебильной позы. Я молилась внутри себя, в душе. Но я не удивилась этим голосам, потому, что в том своем состоянии я просто не была способна удивляться чему-либо. И я принимала их всем сердцем, с радостью и надеждой на спасение.