Первая пасха в Египте означала, что карающий ангел минует дома, отмеченные кровью пасхального ягненка. В пасхальную ночь евреи вышли из Египта и прошли через Красное море к свободе. Нынешняя пасха ознаменовывала как переход через Иордан, так и то, что угроза нападения врага во время обрезания миновала.

Как символ и предзнаменование новой жизни, начинавшейся для Израиля, люди собрали созревшее зерно с полей, окружавших Галгал. С радостью, которую ничто не сдерживало, они начали вкушать от щедрот земли, завещанной им Богом, а их стада тучнели на сочных пастбищах. Воистину, Израиль пришел в землю, истекающую медом и молоком.

Все, что обещал им Господь, Он выполнил.

И на следующий же день манна перестала падать с неба. Со старой жизнью было покончено. Началась совершенно новая жизнь.

Неподалеку от Галгала стоял город Иерихон. Целостность его стен, сложенных из огромных бурых камней, нарушали только массивные ворота, прочно запертые.

Иерихон выглядел неприступным. Эта устаревшая крепость нависала над долиной, словно исполинский рыжий лев, напружинившийся перед прыжком.

На закате, когда длинные черные тени тянулись от его бастионов, Иерихон выглядел еще неприступней. У Иисуса Навина не было таранов. У него не было стенобитных машин и лестниц. Его люди ничего не знали об искусстве ведения осады.

Наедине со своими мыслями, новый вождь Израиля вышел в сумерках из лагеря, чтобы обдумать свой следующий шаг. Одно дело перейти реку, не встретив сопротивления, и совсем другое — штурмовать город-крепость, прекрасно защищенный.

Как это обычно бывает с глубоко задумавшимися людьми, Иисус Навин шел медленно, опустив глаза вниз. Его обутые в сандалии ноги вздымали фонтанчики пыли. Какую стратегию ему избрать? Иисусу Навину требовались мудрость и опыт, намного превышавший его собственный.

Внезапно его размышления были прерваны. Подняв глаза, он обнаружил, что стоит лицом к лицу с человеком, державшим обнаженный меч. Реакция Иисуса Навина была автоматической и мгновенной — он выхватил свой меч и бросил незнакомцу вызов.

«Ты с нами или против нас?» — вскричал он, готовый броситься в атаку, словно леопард.

Незнакомец спокойно ответил: «Нет, я вождь воинства Господня; теперь пришел сюда».

Пораженный Иисус Навин упал лицом на землю перед небесным командиром. Он находился рядом с неземной властью. «Что господин мой скажет рабу своему?» — спросил Иисус Навин в изумлении. Он был готов немедленно выполнить любой приказ своего Господа.

«Сними обувь твою с ног твоих, ибо место, на котором ты стоишь, свято».

Иисус Навин немедленно повиновался. Когда он снимал сандалии, которые за сорок лет странствий по пустыне нисколько не износились, в памяти его вспыхнула другая волнующая сцена. Он вспомнил день, о котором часто рассказывал Моисей, день, когда он стоял перед пылающим кустом и слышал эти же слова.

Иисус Навин находился в присутствии самого Господа. Он встал по стойке «смирно» перед верховным главнокомандующим всех невидимых небесных сил.

И тут Господь Бог, представший перед Иисусом Наш/ном в человеческом облике, сообщил новому вождю Израиля, что рядом с ним стоят Его несметные силы. Как в случае с пророком Елисеем, много лет спустя, Господь послал слуге Своему видение колесниц и всадников Его армии, которые охранят Израиль.

…Эту встречу Иисус Навин никогда не сможет забыть. Он не одинок! В каждом сражении он сможет рассчитывать на небесных союзников. Это придавало ему невероятную отвагу и уверенность во всех его будущих сраженьях.

Иегова незамедлительно объяснил Иисусу Навину, как именно можно взять Иерихон. Любому другому человеку такая стратегия показалась бы абсурдной и смехотворной. Но только не Иисусу Навину, этому стойкому приверженцу несокрушимой веры во Всевышнего.

Прежде всего Иисус Навин был заверен, что перед ним падет не только город, но и царь Иерихонский и все его воины. Победа будет полной! Но она потребует времени и в высшей степени необычных действий.

Божественный план был изложен во всех подробностях. Иисус Навин и его люди должны будут подчиняться четким командам Всевышнего. Обычный план боя они ничем не напоминали, но только простое и полное их выполнение может принести успех.

Самым важным было то, что акция не рассчитывалась на один день. Иерихон, хоть он и был был поразительно хорошо укреплен, занимал площадь все-го в 320 акров[6]. Даже ребенок мог обойти город по периметру примерно за час.

И именно это предстояло делать израильскому народу — обходить иерихонские стены.

Порядок, в котором это предстояло делать, заслуживал внимания. В авангарде идут молодые вооруженные мужчины, примерно полмиллиона. За ними шествуют семь священников в белых одеждах, трубя в рога. Вслед за священниками несут Ковчег Завета, этот знак присутствия Всевышнего. А несметная толпа мужчин постарше, женщин и детей идут за ковчегом.

Это огромное количество людей должно в течение шести дней обходить Иерихон в полном молчании. Только дикие, свирепые звуки бараньих рогов будут нарушать зловещее шарканье четырех миллионов ног, растаптывающих камни в пыль.

Конечно, людям было бы куда приятнее отдыхать в тени своих шатров. В конце концов, кругом было полно спелой пшеницы, которую надо было собирать, была мука, чтобы печь свежий хлеб, были сочные фрукты, чтобы ими наслаждаться, и стада, чтобы их доить. Почему бы просто не оставить Иерихон, охваченный страхом, медленно умирать от голода в собственных стенах? Зачем утруждать себя, ровняя его с землей? Зачем маршировать вокруг города в жаре и пыли и слушать проклятия, которыми враг осыпает с крепостных стен?

Такого рода жалобами капризные израильтяне могли бы одолевать Моисея в дни его скорби. Но досаждать своему командиру никто не осмеливался. Иисусу Навину подчинялись безоговорочно, поскольку он был человеком, которого сам Господь облек властью. Иисус Навин делал то, что ему приказывал Иегова.

Божественная вертикаль власти действовала безукоризненно.

Шесть дней, шесть жарких дней израильский народ ходил вокруг Иерихона. Это требовало дисциплины. Это обязывало к согласованности. Это доставляло неудобства и занимало время — и без каких-либо видимых результатов. Казалось, ничего не происходит.

Но на седьмой день стратегия коренным образом изменилась. Вместо того, чтобы один раз промаршировать вокруг пышущих жаром городских стен, евреи обошли Иерихон семь раз, что заняло весь день. Тяжелый, утомительный путь — семь или восемь часов, более двадцати миль. Люди страдали от жары, жажды, пыли и были на грани изнеможения.

И когда они обошли город в седьмой раз, Иисус Навин приказал: «Кричите!» Громовой рев, который вырвался их двух миллионов пересохших глоток, был диким и нестройным. Но это был крик победы!

С сотрясающим землю гулом высокие и крепкие стены Иерихона начали трескаться, а затем осыпаться, словно сотрясаемые гигантской сейсмической волной. Башни стали клониться внутрь, а затем рухнули, подняв огромное облако пыли, известки и осколков.

Все вооруженные мужчины как по команде обнажили свои мечи и бросились на приступ… Никто из жителей Иерихона не уцелел… только блудница Раав и ее семья, укрывшиеся в их скромном жилище в городской стене. Вмешательство божественного провидения из всех стен Иерихона сохранило только тот кусочек, в котором жила Раав. Из ее окна все еще свисала пунцовая веревка, по которой спустились два лазутчика. Теперь от этой веревки, побелевшей от пыли, зависела жизнь самой Раав.

Два смелых разведчика и их товарищи пересекли развалины, по обвалившимся ступенькам вбежали в дом и вынесли Раав и всю ее семью. Только они и спаслись в иерихонской резне. Данное блуднице обещание было выполнено.

Без сомнения, за семь страшных дней осады Раав тысячу раз смотрела вниз на марширующие ряды израильтян и думала, переживет ли она надвигающийся ужас. Без сомнения, тысячу раз сжималось ее сердце от топота двух миллионов человек. Без сомнения, тысячу раз трогала она красную веревку, привязанную к окну, чтобы убедиться, что та по-прежнему на месте, и тысячу раз повторяла сама себе, что Господь, Бог Израиля спасет ее и ее близких.