Он совершенно свободен от собственного «я», кроток, трудолюбии и полон любви в словах и в хождении, прекрасный характер». Я рад слышать такое о нашем воспитаннике.

Относительно дяди Коримского писать особенно нечего. Хотя состояние отчаяния у него прошло, но думаю, пройдёт ещё много времени, прежде, чем он обретёт мир.

Однако мы все верим и молимся, чтобы это совершилось. Он теперь снова сам работает в аптеке — не знаю, возложил ли он это на себя как наказание или делает потому, что Мирослав там всё так хорошо устроил. Ах, если подумать, то и это благоустройство стоило ему частицы жизни. По утрам и вечерам дядя часто часами стоит у могилы Мирослава, но это теперь уже напрасно. Но я рад, что возникший между ним и Николаем разрыв, перешедший было и на Маргиту,

Слагодаря стараниям Тамары постепенно сглаживается.

Это меня и не удивляет. Дети Коримского сильно ошиблись в своём отце. Он был очень несправедлив к тому, кто нам всем был дорогим благодетелем.

И последнее сообщение. Большое волнение вызвало в Подграде и его окрестностях то, что Орловские перешли в евангелическую церковь. Они открывают теперь школу, а Коримский ту часть парка, где находится могила Мирослава, отдал для устройства кладбища. Оно уже освящено церковью.

Однако, я думаю, что лучшим его освящением было то, что мы похоронили там останки чада Божия. О, спи спокойно, дорогой брат? После того, что ты ценой своей Жизни разбудил нас от греховного сна, мы решили оживить мёртвую евангелическую церковь, для которой ты был только презренным «мечтателем».

Ты однажды увидишь, что жил и умер не напрасно.

Мы знаем, что в глазах мира, что бы мы ни делали, всегда останемся «мечтателями».

Но это ничего. Слава Богу, что ночь заблуждения у нас кончилась, и в наших сердцах засиял свет правды

— Иисус Христос.

Ему предаёт и Вас, сан маркиз, любящий Вас Аурелий Лермонтов-Орловский.

«Сия же есть жизнь вечная, да знают Тебя, истинного Бога, и посланного Тобою Иисуса Христа».

Иоан.17:3