Услышав, что король скончался, Джикки помчался было на колокольню, но споткнулся о ногу Поллипопа и растянулся на полу во весь рост. Потом он кое-как поднялся, но от падения плохо соображал, что делать.

— Куда ты помчался, любезнейший? — спросил его Поллипоп.

— Звонить в колокол. Чтобы народ узнал про смерть короля, — ответил Джикки.

— Нет уж, оставайся здесь, пока мы не разрешим тебе выйти, — распорядился главнокомандующий.

— Но кто позвонит в колокол? — удивился Джикки.

— Замолчи сейчас же, — прикрикнул на него королевский казначей. — Мы сами знаем, что надо делать. И чего делать нельзя.

Впрочем, это было не совсем так. На самом деле пять советников понятия не имели, как поступить в столь необычных обстоятельствах.

Если они сообщат ноландцам, что король умер, но не назовут нового повелителя, то народ потеряет к ним доверие и в стране начнутся споры насчет того, кто взойдет на трон, а это ничего хорошего не сулило.

Нет, нужно было сначала договориться, кто станет новым королем Ноландии и только потом уже сообщать ноландцам о смерти старого монарха.

Но кого избрать королем? Да, вопрос был не из легких! Пока советники обсуждали эту щекотливую проблему, снова возник Джикки и поинтересовался:

— А может, я все-таки сбегаю позвоню в колокол?

— Нет! — хором воскликнули все пятеро, и Джикки исчез, но ненадолго. Вскоре он опять задал тот же вопрос и получил тот же ответ.

Советники сидели и совещались всю ночь напролет, но когда за окном забрезжил рассвет, они так ничего и не придумали.

Когда совсем рассвело, Джикки просунул голову в дверь и начал:

— Может, я…

— Нет! — грянул возмущенный хор.

— Как вам будет угодно, — отозвался Джикки, — Я просто хотел узнать, не принести ли вам завтрак.

— Да! — снова раздался дружный хор.

— А потом, может, мне позвонить в колокол?

— Нет! — в один голос воскликнули все пятеро, а королевский казначей схватил чернильницу и запустил ею в Джикки, но тот успел скрыться, и чернильница разбилась вдребезги о дубовую дверь.

За завтраком они продолжали обсуждать сложившееся положение, и тут главному советнику пришла в голову мысль, от которой он даже вздрогнул и чуть не поперхнулся бутербродом.

— Книга! — прохрипел он, с диким видом уставясь на своих товарищей.

— Какая еще книга? — спросил главнокомандующий.

— Книга законов!

— Я и не подозревал, что есть такая книга, — удивленно отозвался главный палач. — Я всегда считал, что королевская воля — это и есть закон.

— Правильно. Так и было, когда здравствовал король, — ответил Пуллипуп. — Но законы писались давным-давно, чтобы ими можно было руководствоваться, если король заболел, уехал или заснул.

В зале наступила мертвая тишина.

— А ты читал когда-нибудь эту книгу? — полюбопытствовал Пиллипип.

— Нет, но сейчас я ее принесу, и мы узнаем, нет ли закона, который помог бы нам разрешить нашу задачу.

Вскоре главный советник явился с Книгой законов — огромным фолиантом, от которого пахло плесенью и пылью и который был заперт на серебряный замок. Чтобы открыть его, нужно было отыскать ключ. На это ушло немало времени, но наконец ключ появился, главный советник отпер замок и раскрыл том. Все пять толстяков-советников сгрудились, уставясь в книгу, и вскоре Пуллипуп ткнул своим толстым пальцем в строки и воскликнул:

— Вот то, что нам нужно!

— Читай! Читай вслух! — возбужденно заголосили советники.

В этот момент в зале появился Джикки и спросил:

— Можно мне позвонить в колокол?

— Нет! — взревели пять толстяков и уставились на Джикки с такой злостью, что старый слуга только скорбно покачал головой и удалился.

Пуллипуп между тем поправил на носу очки и, склонившись над страницей, стал читать вслух:

— Если король умрет и у него не окажется наследника, главный советник должен на восходе солнца отправиться к восточным воротам города Ноль, и когда стража их откроет, начать считать тех, кто входит в город. Сорок седьмой вошедший — будь то мужчина, женщина или ребенок, благородного или низкого происхождения, — объявляется законным королем или королевой Ноландии, и будет править страной до самой смерти. Тот же житель Ноландии, кто не пожелает подчиниться новому повелителю, должен быть тотчас же предан смерти. Таков закон.

Тут пятеро советников испустили вздох облегчения и хором повторили:

— Таков закон!

— Закон довольно странный, — пробормотал королевский казначей. — Интересно, кто же войдет сорок седьмым в восточные ворота завтра на восходе солнца?

— Поживем — увидим, — отозвался главнокомандующий. — А я прикажу моему войску завтра собраться у восточных ворот, чтобы подобающим образом приветствовать нашего нового повелителя. А кроме того, они проследят за порядком, когда народ узнает о случившемся.

Тут в дверном проеме опять возникла голова Джикки, и старый слуга спросил:

— Вы уверены, что мне не стоит звонить в колокол?

— Уверены, и еще как, балбес ты этакий, — рявкнул Пуллипуп. — Если люди услышат колокол, то все сразу поймут, а надо, чтобы они узнали о смерти старого короля, только когда в восточные ворота войдет сорок седьмой по счету человек.

3. Кому достался волшебный плащ

В двух днях пути от города Ноль, но в пределах королевства Ноландия, у большой широкой реки расположилась деревушка. Дома там были довольно убогие, потому что жили в деревне бедняки, которые и довольствовались тем немногим, что имели. Тем не менее один дом был получше остальных. Он стоял у самой реки и принадлежал паромщику, который перевозил через реку всех странников. Ну а поскольку движение здесь было довольно оживленным, паромщик зарабатывал неплохо и смог не только построить вполне уютный дом, но и купить хорошую мебель и теплую одежду для своих детей, девочки и мальчика.

Девочку звали Маргарет, но местные жители звали ее Мег, а отец — Пушинка, потому что волосы у нее были легкие и мягкие, как пух. Ее брата звали Тимоти, но Маргарет называла его Бат — именно так она выговаривала слово «брат», когда только училась говорить. Это имя пристало к Тимоти, и местные жители тоже звали его Бат.

Мама Мег и Бата умерла, когда они были еще совсем-совсем маленькими, и паромщик старался быть для них и матерью, и отцом. Он очень любил сына и дочь и заботился о них. Это были хорошие дети, и местные жители их тоже любили.

Но однажды с семьей случилось страшное несчастье. Как-то раз одним ненастным вечером паромщик поехал через реку забрать пассажира, но так и не добрался до берега. Когда буря утихла и настало утро, его бездыханное тело нашли на берегу. Так Мег и Бат остались сиротами.

Эти печальные новости вскоре дошли до города Ноль, где жила сестра паромщика. Несколько дней спустя она прибыла в деревушку и занялась воспитанием племянника и племянницы.

Тетя Рекка не была злой женщиной, но всю свою жизнь она трудилась не покладая рук, и это наложило свой отпечаток на ее характер. У нее был строгий голос и суровое выражение лица. Она была уверена, что лучший способ поддержания дисциплины — это давать детям подзатыльника или шлепка, напоминая, что для особо упрямых есть еще такое отличное средство, как розги. Бедняжка Мег и так была удручена гибелью отца, а появление в их доме тетки стало поводом для новых огорчений.

Бат же постарался дать тетке отпор и то и дело ей грубил и не выполнял ее распоряжений. Кончилось все тем, что тетя Рекка сочла необходимым устроить ему примерное наказание и больно высекла розгой. Бат выдержал порку без слез и жалоб, но после этого надулся и вообще перестал разговаривать со своей воспитательницей. Это только добавило огорчений маленькой Мег, и она так пала духом, что с утра до вечера плакала, думая о том, какой тяжелой стала их жизнь.