Похудевшая до 100 фунтов и полуослепшая от катаракты, Мери на корабле возвращалась в Соединенные Штаты в октябре 1880 года, когда высокая волна ударила судно, и она покатилась по мокрой палубе. Ее попутчица, актриса Сара Бернар, поддержала Мери и спасла ее от падения с трапа. Бернар позже писала в своих мемуарах: «Я сделала для этой несчастной женщины единственное, что делать не следовало — я спасла ей жизнь».
Вдова президента прожила последние полтора года с семьей сестры в Спрингфилде, в темной комнате, в окружении своих сундучков и корзинок. Мери всегда спала на одной половине постели, считая, что Авраам лежит рядом. Дважды она ездила в Нью-Йорк в надежде излечиться от частичного паралича. Конгресс увеличил ее пенсию до 5000 долларов и выплатил единовременно 15 000 долларов. К концу жизни она примирилась с Робертом. 15 июля 1882 года Мери Линкольн перенесла инсульт и впала в кому. На следующий день она умерла.
Гроб с телом Мери Линкольн выставили в зале, в котором она сочеталась браком сорок один год назад, и друзья приезжали попрощаться с ней. На службе в спрингфилдской пресвитерианской церкви преподобный Джеймс А. Рид сказал: «Для влачившей столь жалкое существование жизнь превратилась в затянувшуюся смерть... Она умерла вместе с Авраамом Линкольном».
Мери Линкольн похоронили рядом с мужем и детьми на кладбище в Спрингфилде и на могиле поставили обелиск высотой 120 футов.
Липатти Дину (Lipatti Dinu)
(1917-1950)
Память о легендарном румынском пианисте сохранилась прежде всего благодаря прекрасным записям, сделанным во время его долгого лечения от раковой болезни. Распухшие лимфатические узлы впервые стали беспокоить Липатти за семь лет до смерти. Началось это в декабре 1943 года в Швейцарии, и пианист оказался на несколько месяцев прикованным к постели в своем доме под Женевой. В апреле Липатти сказали, что он заразился «инфекцией желез нетуберкулезного происхождения». Пианист написал в письме от 16 мая 1944 года: «Я начал облучаться 1 мая, чтобы выжечь эту железу, которая была, судя по радиографии 1942 года, величиной с пуговку, в январе 1944 года увеличилась до размеров ореха, в апреле достигла размеров груши. Сегодня я был на десятом сеансе и чувствую себя гораздо лучше».
Удивительно, но Липатти удавалось доводить до конца все, что он задумал. Неоднократно приходилось отменять поездки с концертами по Европе и Соединенным Штагам. Облучение вызывало у него мигрени, головокружение и частую рвоту. Когда закончилась вторая мировая война, руководитель компании «Коламбия Рекорде», Уолтер Легг, пригласил Липатти в Лондон. У пианиста «были огромные и сильные руки, — писал Легг, — мизинец величиной с безымянный палец и плечи борца совершенно не сочетались с хрупкой фигурой». Дирижер Артуро Тосканини, несмотря на то, что его зятем был великий Владимир Горовиц, называл Липатти «величайшим из живущих пианистов». Кажется парадоксальным, но Липатти писал своему другу в марте 1947 года: «Моя болезнь не улучшает моей игры, но духовно она мне очень помогает».
Очевидно, он имел в виду необходимость ограничивать движения рук — играть, так сказать, экономично, — чтобы уменьшить боль в распухшей подмышке.
Наконец врачи смогли уточнить диагноз. У пианиста оказался злокачественный лимфогранулематоз, венерическая болезнь, называемая также болезнью Никола — Фавра.
В последние годы благодаря облучению и химиотерапии в сочетании с медикаментозным лечением уровень вьгживания подобных больных составляет 90 процентов. Липатти не выпало этого счастья.
В мае 1950 года он начал курс лечения недавно введенным в практику терапии кортизоном. Результат превзошел все ожидания, но лечение стероидами не могло длиться более нескольких недель. Нужная сумма денег была собрана товарищами-музыкантами, среди которых были Йегуди Менухин и Игорь Стравинский. Легга уговорили прислать бригаду звукозаписи из Лондона, чтобы записать чудесную игру Липатти. С 3 по 12 июля он записывал в Женеве вальсы Шопена, сонату Моцарта, фортепианную музыку Баха, в том числе и его любимое «Иисус, восторг устремлений людских» в переложении Мира Хесса.
Некоторые из этих произведений пианист исполнил на своем сольном концерте, всего за одиннадцать недель до смерти. Липатти приехал во французский город Безансон на границе со Швейцарией, обессилевший, не способный сесть за фортепьяно. Доктора уговаривали его отменить выступления, но пианист отвечал: «Я обещал, и я должен играть». На следующий день, сделав несколько уколов, Липатти привезли в зал.
Как писала его жена Мадлен, «для него было сущей Голгофой подниматься по лестнице. Так как его дыхание было затруднено, все понимали, что Липатти может потерять сознание в любой момент». Записи радио не выдавали физического состояния пианиста. Только во время последней записи самочувствие Липатти ухудшилось, и он вместо последнего из четырнадцати включенных в программу вальсов Шопена исполнил хорал Баха, свою лебединую песню.
Дину Липатти тихо скончался 2 декабря 1950 года в своем доме под Женевой на руках у Мадлен и своей матери Анны. Слушая перед смертью квартет Бетховена, он произнес: «Лишь тот, кто избран Богом, мог написать подобную музыку».
См. Д. Танасеску и Г. Баргауану (1988).
Лорел Стен (Laurel Stan)
(1890-1965)
Комедийный дуэт Лорела и Харди снялся в 1940 году в веселом фильме «Дураки в море». Англичанин по происхождению, Стен Лорел (очень худой, ростом пять футов десять дюймов) и Оливер Харди (дородный, весом в двести пятьдесят фунтов и шести футов ростом) закончили девятнадцатилетнюю карьеру в Голливуде откровенно слабой картиной «Ничего, кроме неприятностей», снятой в 1945 году. К этому времени у Стена, страдавшего от переутомления, раздражительности и депрессии, обнаружили диабет.
В апреле 1946 года Рут Лорел (в девичестве Роджерс) и Стен развелись после пяти лет совместной жизни (перед этим они расходились дважды.) Стен тогда уже встретил киноактрису Иду Китаеву-Рафаэль, и они обвенчались в Юме, шт. Аризона, в июне 1946 года. Это был последний из восьми браков Стена, а его жена была четвертой.
Дуэт Лорел — Харди пожинал плоды работы на сцене — комики были чрезвычайно популярны в Англии, где гастролировали по мюзик-холлам в течение 1947 года и дважды в начале 50-х годов. Фильм, снятый ими во Франции — «Атолл К» (1950), — не получил широкой популярности.
Стен понял, что их карьере пришел конец, когда в 1955 году Оливеру после двух сердечных приступов пришлось сесть на диету и похудеть. Сбросив половину своего веса (составляющего к тому времени триста фунтов), Харди стал неузнаваем. Сам Лорел тоже перенес инсульт, после которого начал заметно хромать. Он был безутешен, когда, после длительной мучительной болезни Харди умер 7 августа 1957 года в доме своей мачехи в Голливуде. На его похороны пришли Ида и Рут. Встреча бывшей и настоящей миссис Лорел прошла весьма натянуто.
Права на повторный прокат последней картины с участием комедийного дуэта жестко контролировались Хэлом Роучем, и оба актера не получили от этого никаких доходов. Стесненные в средствах Лорелы вынуждены были переехать в двухкомнатную квартиру в многоквартирном доме (похожем на мотель) в Санта-Монике, шт. Калифорния, с видом на Тихий океан.
Стен тяжело переживал смерть Оливера и с теплотой вспоминал проведенные вместе годы: «Смешно, но мы никогда не старались получше узнать друг друга, пока не отправились вместе в турне... Что бы я ни делал вместе с ним, получалось замечательно. Мы ни разу не поссорились...»
Номер Лорелы был в телефонной книге, и у них стали появляться посетители. Это были телевизионный комедийный актер Дик Ван Дайк, поклонник старых черно-белых фильмов; Дик Каветт, Джерри Льюис, Денни Кей и французский мим Марсель Марсо. Лорел принимал дань уважения скромно, как подобает английскому джентльмену.
В 1961 году ему была присуждена специальная премия «Оскар», но из-за ухудшившегося зрения актер вынужден был попросить Кея получить свою награду. В середине апреля 1965 года Лорел перенес дома сердечный приступ и через несколько дней, 27 апреля умер. Сознавая, что близится его час, он сказал находившейся при нем сиделке: «Я бы лучше прокатился на лыжах, чем быть в таком положении». — «Вы катаетесь на лыжах, мистер Лорел?» — «Нет, но сейчас я бы предпочел лыжи».