* * *

Элайни, удерживая Альмавер, понеслась во дворец, а ей навстречу уже мчался Хамми, который, позабыв образ кота, мчался в небе рыжей кучей. Зависнув возле неё, он спросил:

— Ты долетишь до дворца?

— Конечно, — ответила Элайни, узнавая Хамми, и спросила: — А ты куда?

— Я встречу тех, кто идёт по земле, — сообщил Хамми и сиганул вниз, туда, где шагали бойцы Шерга. Дальнейшее Элайни не наблюдала, потому как полетела во дворец, иначе ей плохо спалось бы по ночам, так как Хамми, её милый котик, стал не убивать, а рвать лица наступающих, что было страшнее смерти. Через несколько мгновений всё войско Шерга с воем носилось по полю, пытаясь убежать от кошмара, рвущего им носы и щёки, но рыжее чудовище без устали гонялось за ними, так что воинство разбежалось во все стороны, убегая домой, подальше от этого страшного края земли.

Утолив свою жажду мести, выкопанную из дальних глифом кошачьей души, Хамми отправился во дворец, чтобы успокоить Элайни. Возле дверей дворца стоял Анапис с палкой в руках и подозрительно смотрел на рыжее безобразие, приземлившееся во дворе. Кот обрёл облик кота и сообщил: «Я Хамми», — успокоив Анаписа.

— Всё в порядке? — спросил кот, чтобы Анапис расслабился.

— Да, — ответил Анапис и поинтересовался: — А что с нападающими?

— Их больше нет, — ответил Хамми и отправился к Элайни. Когда он открыл дверь в её комнату, все были в сборе: Алида носила на руках маленькую Марго, Элайни успокаивала Альмавер, до сих под не пришедшую в себя от прыжка без парашюта, а племянники Алиды стояли возле дверей и молчаливо глазели на всех.

— Где Сергей? — первым делом спросила Элайни.

— Он справиться с Шергом и со змеем, — успокоил её Хамми, раскидывая свои симпоты для поиска Бартазара Блута.

— Ты можешь ему помочь? — прервала его поиски Элайни.

— Хорошо, — согласился Хамми и добавил: — Сюда никто не придёт, я позаботился.

— Спасибо, котик, — погладила его Элайни. Котик предпочёл бы остаться но, заглянув в голову Элайни и увидев её беспокойство, отправился на улицу. Превратившись в рыжего глея, он махнул крыльями и отправился в сторону станции репликации — именно туда улетели глеи, Шерг и Бартазар Блут.

Когда он подлетал к зелёной горе с частоколом скал наверху, он уже знал, что станции репликации нет, также как нет ни Бартазара Блута, ни глеев. Чтобы найти какие-то следы, Хамми перелетел скалы, увидел озеро и пустой остров, на котором, кроме сорок, о чём-то спорящих, никого не было. «На безрыбье и рак рыба», — вытянул он из глифом земную пословицу, а потом бросил симпоты в головы сорок. И вовремя, а не то они бы забыли ничего для них не значащий эпизод, когда три летающих белых зверя, с мужчиной на одном, улизнули в большое кольцо, а за ними, туда же, бросилось трёхголовое чудовище, осёдланное одноглазым мужчиной в маске.

— И что мне теперь говорить Элайни? — спросил он у сорок, но тем не было никакого дела до одиноко сидящего рыжего кота, решающего задачу, любые ответы на которую были неприемлемы.

* * *

Расспросив Вету и Лотта, Маргина решила лететь в столицу Арбинар, вдогонку Рохо, чтобы узнать от него самого, что передал Хамми, а потом думать, что им делать дальше. Балумут настаивал лететь с ними, заявляя, что Мо не лучшая компания для Маргины, но она, смеясь, предложила ему заиметь крылья, чтобы лететь с ними. Озадаченный медведь тут же размечтался, как он, точно пчела, будет собирать мёд из цветов, на что Вава резонно ему заметил, что не вырос ещё цветок, в который залезет пасть Балумута. Но мечты медведя на этом не остановились, и он потребовал от Маргины, чтобы она прилепила ему крылья.

— Балумут, не морочь мне голову, — отмахнулась от него Маргина, чем оскорбила его до глубины души. Когда они улетали, Мо шепнул медведю на ухо: «Когда вернусь, я тебе сделаю крылья». «Не занимайся глупостями», — посоветовала ему Маргина прямо в глифомы, и хорошо, что Балумут не слышал, иначе обиделся на неё до конца своей жизни.

Маргина и Мо набрали высоту и снова полетели по дуге в сторону Арбинара, намереваясь приземлиться прямо во дворце у короля Ладэоэрда. Возле Месаки под ними ввинчивался в землю огромный антициклон, высасывая из земли, как пылесос, всё, что плохо лежит. «Самусь», — машинально подумала Маргина, представляя, как трудно людям внизу.

Музыканты в саду перед королевской резиденцией, внимательно наблюдали за небом, чтобы не пропустить момент, когда Русик и Лоори появиться в небе. Увидев два мчавшихся силуэта, они грохнули бравурную музыку, а из внутренних покоев высыпал народ, чтобы не пропустить зрелище.

Король Ладэоэрд, сидящий вместе с Доностосом Палдором на балконе, подняли вверх головы, вглядываясь в приближающиеся фигуры.

— Да это же Маргина! — воскликнула Полиния, увидев знакомый силуэт.

Под сбившуюся музыку Маргина и Мо приземлились, удивив заморских послов, никогда не видевших летающих людей и предположивших, что они и есть ожидаемые Русик и Лоори. Их удивление было ещё больше, когда они узнали, что прибывшие — только гости. Неизвестно, что они нафантазировали о Русике и Лоори, но их внимание было отвлечено самим королём Ладэоэрдом, вышедшим встретить никак не ожидаемым гостей.

— А где Лоори и Русик? — спросила Маргина у короля, только успев с ним поздороваться.

— Ещё не прилетели, — сказал Ладэоэрд, недоумевая. Маргина, увидев выходящую из зала Полинию, не стала спрашивать о Онти и Рохо, чтобы её не беспокоить, так как было ясно, что все они попали в ураган под Мессакой.

«Онти жива», — сообщил ей Мо. Маргина бросила симпоты, но ни Онти, ни Русика, которых она могла узнать, нигде не было. «Где ты их видишь?» — возмутилась она, и Мо показал ей блёклые точки, которые никак не были похожи на те, которые знала Маргина. «Нам нужно вернуться», — сообщила она Мо, и обернулась к Ладэоэрду.

— Мы полетим им навстречу, — сообщила она королю и, улыбнувшись на прощанье Полинии, с места сиганула вверх. Зрители ахнули, а Мо взлетел вслед за Маргиной, направляясь в Мессаку.

А Балумут смотрел в безоблачное небо, представляя свой полёт, и ждал возвращения Мо, как любимой невесты, облизывая свою пасть длинным языком.

* * *

Года летят, как птицы, только никогда уже не взлетит любимый Флорик, чтобы отдаться ветру и нестись навстречу утренней заре. Затосковал по своей родине, а в одно утро не вернулся с охоты: то ли сам пропал, то ли нашёл смерть в лапах какого-то хищника. А так как горе не бывает одно, то вслед за ним почил во славе друг и сподвижник, царь Алулим. Не только в народе была скорбь, но и бог Энки, глубоко сожалел о нём, взявшем на свои плечи большую часть из намеченного Бартазаром Блутом. Двадцать лет, как один день, трудились они вместе, и много бог сообщил царю, так как не было ближе к нему человека.

Из учеников посажен на трон Алалгар, и снова пришлось Бартазару Блуту учить и наставлять нового царя, отправлять экспедиции в глубь ближнего материка, добывать так нужные ему металлы, учить его искусству управления, навигации и постройки водных каналов.

Самые умелые обработчики металлов работали в закрытых лабораториях, изготавливая для Бартазара Блута детали для экспериментов. Если бы у Бартазара Блута был металл саритиум [22], то не нужно было бы городить огород, налаживать технологии и долгие годы ждать результата — он бы давно улетел и был бы вместе с Элайни.

Вся суть была в том, что только в одном месте Кольца создавались репликаторы — на планете Дакорш, единственном месте, где был саритиум. Почему получилось, что такой металл находился в одном месте, никто не знал, но поиски его в других местах не дали результатов.

Поэтому Бартазар Блут делал эксперименты, пытаясь заменить выгоревший регулятор из саритиума, на что-нибудь подобное, но, пока, похвастаться ему было нечем. Была ещё одна упущенная возможность, которая помогла бы Бартазару Блуту в данной ситуации — перстень с голубовато-зелёным камнем, подаренный Элайни Творцом Глаурии, Харомом.