– Ты не слышала? – печально спросила я.

– Что? – Лера наконец завершила смешивание ингредиентов и подняла на меня глаза. – Ирина Анатольевна, да на вас лица нет!.. Что-то случилось?

– Случилось, Лера, и боюсь, что когда ты об этом узнаешь, у тебя тоже испортится настроение.

– Боже мой, что же произошло? – Казаринова прижала руки к груди.

– Ничего хорошего. Мне сегодня утром позвонил Гурьев и сообщил пренеприятнейшую новость. Об Анжеле.

– Что? – непонимающе уставилась на меня Лера.

– Анжела сейчас находится в СИЗО по подозрению в убийстве, – объяснила я.

– Как?! – Глаза Леры, и без того невероятных размеров, стали еще больше, когда она услышала это известие. Она замерла с ложкой в руке и открыла рот. – Не может быть… – недоверчиво произнесла она. – Вы уверены, что это она… в СИЗО?

– Я тоже не могу в это поверить, – проговорила я, усаживаясь на стул и расстегивая пальто. – Но таковы факты…

– Боже… – Лера тоже опустилась на стул и не сводила с меня глаз. – Вот так новость!..

В этот момент раздался телефонный звонок, мы с Лерой переглянулись, словно боялись, что звонивший подтвердит наши опасения. Лера протянула руку и сняла трубку:

– Алло… Да… Да, конечно… Хорошо… – Она положила трубку и обреченно посмотрела на меня. – Кошелев… вызывает к себе… Всех нас, – добавила она безысходно. – Вас, Галину Сергеевну и меня.

– А Павлика? – спросила я.

– Нет, сказал, его пока не надо, – покачала головой Лера. – Говорит, это касается только нас.

– Надо позвонить Галине Сергеевне, – рассеянно проговорила я и потянулась за телефоном.

– Не надо никому звонить, – услышала я голос и обернулась. – Я уже здесь. – В дверях стояла Моршакова собственной персоной. Она прошла в кабинет, расстегивая пальто. – Что-то жарко сегодня…

– Галина Сергеевна, Кошелев вызывает нас всех к себе. Прямо сейчас, – сообщила я ей новость.

– Я в курсе. Он позвонил утром. – Не знаете, по какому поводу? – все еще c надеждой спросила Лера.

– Примерно… – Моршакова обвела нас загадочным взглядом.

– Это из-за Анжелы? – спросила я с тревогой.

Галина Сергеевна, ничего не ответив, только кивнула.

– Боюсь, что да. Ну что, братцы кролики, пойдемте? Да ладно, не дрейфьте, – подбодрила она, видя, что Лера даже переменилась в лице.

Мы втроем направились к кабинету нашего шефа – Евгения Ивановича Кошелева. Он уже ждал нас и находился не в самом лучшем расположении духа. Вообще-то, я довольно редко видела своего шефа в хорошем настроении, чаще он был насуплен и рассержен, хотя случались и редкие моменты, когда он даже хвалил нас, но это было последний раз так давно, что я уже успела забыть об этом.

– Здравствуйте, – мрачно произнес он, и я поняла, что дело пахнет керосином. – Садитесь, – Кошелев кивнул на ряд стульев, стоявших вдоль стены, подтвердив тем самым мои худшие опасения. Обычно, когда разговор не обещал быть тяжелым, мы рассаживались возле его стола.

Усевшись и невольно затаив дыхание, мы ожидали услышать что-то плохое.

Кошелев сидел в начальственном кресле, постукивая ручкой по крышке стола. Наконец поднял голову и посмотрел на меня:

– Ирина Анатольевна, я хотел поговорить с вами по поводу вашей вчерашней героини, некой Арутюновой Анжелы Альбертовны.

Так я и знала! Пронюхал. Не иначе как от Валерки узнал о печальной новости!

– Вы в курсе, что произошло?

– Да, Евгений Иванович, – опустила я глаза. – Но это все еще не подтвержденные данные… – начала оправдываться я.

– Это у вас данные не подтвержденные! – оборвал он меня на полуслове. – А у меня самые что ни на есть подтвержденные. Я лично звонил в прокуратуру и узнавал… Все так и есть! Арутюнова убила вчера человека, ее взяли на месте преступления с поличным. Как вы это объясните? – Кошелев грозно воззрился на меня.

А как я могла это объяснить? Я что, личный попечитель Арутюновой и обязана отвечать за все ее действия? Да, мне тоже неприятно, что все так получилось, но что теперь поделать?.. С этих слов я и решила начать свой монолог, но почему-то вместо этого сказала:

– Никак.

– Что значит – никак? – недовольно засопел Кошелев. – Вы приглашаете на передачу какую-то уголовницу, расписываете ее перед зрителями как человека глубоко порядочного, честного, замечательного и все такое, едва ли не как святую… О детях она, видите ли, заботится! А выходит, что она убийца?.. Да? – Евгений Иванович снова вперил в меня злой взгляд и забарабанил пальцами по столешнице. – Что же вы молчите, Ирина Анатольевна?

– Не знаю, что вам ответить, Евгений Иванович, – честно призналась я. – Откуда мне было знать, что Анжела окажется такой?..

– А что, теперь вы приглашаете на передачу всех кого ни попадя, даже не удосужившись проверить, что это за человек?! – Голос Кошелева становился все громче и грознее. – Кто отыскал эту Арутюнову?

Я покосилась на бедную Леру, она сидела ни жива ни мертва. На девочке не было лица, и тогда я решила прийти ей на помощь.

– Евгений Иванович, это моя идея! – начала я было выгораживать Казаринову, но Лерино благородство не знало пределов.

– Не надо, Ирина Анатольевна! – звонким от волнения голосом перебила она меня. – Евгений Иванович, это я нашла Арутюнову. Но не могла даже предположить, что все так получится…

– А почему не проверили ее? Ведь это же… – Кошелев умолк, пытаясь подобрать нужное слово, но, так и не найдя его, досадливо махнул рукой. – Нас ведь смотрят миллионы, не побоюсь этого слова, миллионы телезрителей. А вы им вместо приличного человека, популярного и порядочного, подсовываете черт знает кого! – голос шефа уже грохотал под сводами кабинета. Испуганная его секретарша Анастасия, приоткрыв дверь, заглянула в кабинет узнать, не случилось ли чего. – Откуда, я вас спрашиваю, взялась эта уголовница?!

– Евгений Иванович, уверена, что это просто недоразумение… – попыталась вставить я, но Кошелев вовсю разошелся и уже ничего не слышал.

– Что теперь подумают наши зрители? Что будет с рейтингом передачи?! Ты подумала, Лебедева? – Я молча сидела, больше не пытаясь вставить и слово. – Какое недоразумение? О чем вы говорите? Ее взяли с поличным на месте совершенного преступления. Она убила человека, налицо все доказательства ее вины. А вы – недоразумение! Черт побери! «Женское счастье» теперь станет притчей во языцех. Нас начнут склонять все, кому не лень… – Кошелев так разволновался, что не смог усидеть на месте, поднялся со стула и принялся расхаживать по кабинету, скрестив руки за спиной. – Лебедева, что думаешь делать? Как спасать передачу?

– Не знаю, Евгений Иванович… Может быть, дать опровержение?.. – сама не знаю как предложила я.

– Опровержение чего, Лебедева?! – Кошелев остановился напротив меня, испепеляя взглядом. – Опровержение того, что Арутюнова убила человека? Или что она порядочная и честная?

– Евгений Иванович, я уверена, что мы обязательно найдем выход из сложившегося затруднительного положения, – вступилась за меня Галина Сергеевна.

– О боже! – стонал Кошелев. – Теперь газетчики замучают… Лебедева, никаких комментариев по поводу случившегося никому не давать! – приказал шеф. – Направлять со всеми вопросами ко мне лично. Никому никаких интервью! Ясно? – напоследок рявкнул он.

– Ясно, ясно, Евгений Иванович, – примирительным тоном произнесла Моршакова и подтолкнула меня в бок – дескать, вставай и иди, я сама с ним договорюсь.

Я осторожно поднялась со стула и бросила взгляд на Леру. Она сидела бледная, не двигаясь с места. Я взяла ее за руку и вывела из кабинета Кошелева, оставив его наедине с Галиной Сергеевной. Пусть она сама попытается как-нибудь все уладить. Ведь в конце концов мы же не виноваты, что Арутюнова оказалась такой… При чем здесь я и моя передача?

– Пойдем посидим, попьем чайку, успокоимся, подумаем, что делать, – взяла я за руку Леру. – А Галина Сергеевна пока поговорит с шефом.

Наш режиссер Галина Сергеевна Моршакова когда-то, в начале своей карьеры, работала с Кошелевым, поэтому между ними были теплые, доверительные отношения. Обычно, если шеф начинал наступать на нас по какому-нибудь поводу, улаживание дела всегда брала на себя Галина Сергеевна. И на этот раз, почувствовав, что вопрос далеко не прост, решила попытаться все уладить и успокоить шефа.