— Только что я качался на вершине тонущей башни со скопищем яростных злодеев, висящих у меня на пятках, а десять минут спустя… — Уоверли удивленно осмотрел роскошно меблированную гостиную.

— Я оставил яхту здесь, в двухстах тысячах футов от планеты, и спустился вниз пошпионить за Бальвоватсом, — объяснил антрепренер. — Должен признаться, я даже был готов спуститься, чтобы похитить часть отснятого материала. Затем я увидел вас, сэр, в действии presto! Я уловил Новую Волну в кино в момент ее зарождения. Конечно, отснято всего лишь около трех минут настоящего материала. Этого, разумеется, мало — нам потребуется не меньше сотни часов таких записей. Я всегда могу снять продолжение, в котором вас будут преследовать плотоядные динозавры, и ради спасения вы заберетесь на растение-людоеда, а потом на вас нападет сотня летучих вампиров. Вы будете прыгать через пропасть с пылающими углеводородами и, запрыгнув в свой твифлер, почувствуете себя в безопасности как раз в тот момент, когда твифлер столкнется с вершиной горы!

— Ох… Я высоко ценю предложение, — вставил Уоверли, — но, боюсь, у меня маловато актерского таланта.

— О, это не имеет значения. — Миксиз передал Уоверли тонкий стакан с бледной жидкостью и уселся напротив гостя. — Нет, в самом деле! Смею заверить, что сначала мы производим запись дикой природы, а потом с помощью рир-проекции снимаем сцены со страшными опасностями. Мне придется позаботиться лишь о том, чтобы страхи были достаточно реальными, иначе будет трудно вдохновить вас на высочайшие усилия.

— Нет. — Уоверли осушил свой стакан и икнул. — Я высоко ценю риск и все такое, но вынужден вернуться к своей работе.

— Какое жалованье вы получаете сейчас? — требовательно спросил Миксиз.

— Пять сотен.

— Ха! Я удвою его. Одна тысяча Универсальных Кредитов!

— И сколько это будет в долларах?

— Вы имеете в виду местную валюту? — Миксиз вытащил блокнот из споррана и стал листать. — Кокосы… вампупы… морские раковины… зеленые бумажки… ага! Это они! Доллары. Один Уникредит равен двенадцати сотням шестидесяти пяти долларам и двадцати трем центам. — Он захлопнул блокнот.

— Цент — это что-то типа коровы, я полагаю. Их всегда включают в местные сделки для умиротворения Вишну или кого-то, ему подобного.

— Это… это немногим больше миллиона долларов в месяц!

— Минутку, — поправил Миксиз. — За свою следующую картину вы, разумеется, получите больше.

— Ваше предложение очень заманчиво. Но, боюсь, я не смогу достаточно долго спасаться, чтобы потратить свои деньги, — рассудительно заметил Уоверли.

— Что касается этого, если вы будете играть супергероев, вам действительно потребуются суперсилы. Я снаряжу вас полным СС-экзоскелетом. Не могу же я позволить своей «звезде» получать травмы!

— СС-экзоскелет?

— Самосохранение. Разработан в моей собственной лаборатории Космических изделий. Он намного лучше, чем армейские модели. Настоящие полистальные мускулы, неуязвимый панцирь, инфракрасный и ультрафиолетовый обзор, покров невидимости, хотя последним вам будет разрешено пользоваться только при настоящей опасности.

— Это звучит… — Уоверли сглотнул, — достаточно ошеломляюще.

— Подождите, — раздался слабый голос. Уоверли и Миксиз повернулись к раскладушке, с которой пыталась встать Фом Бердж.

— Ты не должен… падать так низко… твой договор… с этими вандалами…

— Вандалы! — фыркнул Миксиз. — Осмелюсь напомнить, мадам, что я взял на буксир ваш брошенный твифлер, когда он стремительно уносился на трансплутонианскую орбиту.

— Лучше аннигиляция, чем помощь… от такого, как вы!..

— Я, э-э, думаю, что у вас ошибочное представление о мистере Миксизе, — вставил Уоверли. — Он не производит здесь Галакуляры, а собирается снимать прекрасное семейного типа представление, благодаря которому фильмы о разрушении планет просто уйдут с экранов.

— Дни Галакуляра сочтены! — уверенно заявил антрепренер. — Что такое разломанный континент по сравнению с одиноким героем, борющимся за свою жизнь? Когда я поставлю свой эпос о схватке одинокого бойца, сражающегося с бесстыдным бестиарием беснующихся берсеркеров, будет нажито состояние!

— О, действительно. — Выслушав наметки возможного воздействия на зрителей, Фом Бердж представила себе обывателей в новых Миникулярах. — Пожалуй, Уиври… ты решил проблему! — признала она наконец. — Я и правда… не представляла… — Она перекатила огромные глаза на Айзека Миксиза. — А как насчет того, чтобы пригласить меня на главную женскую роль?

— Ну… Я не знаю, — попытался увильнуть Миксиз. — В аудитории семейного типа могут появиться обвинения в смешении рас…

— Чушь! Уиври, сними маскировку.

— Если быть абсолютно честным, я ее не ношу, — с достоинством ответил Уоверли.

— Ты хочешь сказать… — Фом Бердж уставилась на него. Затем с ее широких губ сорвалось хихиканье. Она выпрямилась, пошарила у себя на шее и, резко дернув руку вниз, расколола свое туловище пополам, вывернув его, как банановую кожуру. Тонкая рука стянула широкий костюм с округлых плеч. Показалось миленькое личико со вздернутым носиком, за ним последовала великолепная грудь. А над всем этим возвышалась копна морковно-рыжих волос.

— А я-то думала, что должна скрывать от тебя свою настоящую внешность!

— сказала Фом Бердж, выскользнув их съежившегося костюма ворплишерианки. — А все это время ты действительно был борудианцем!

— Борудианцем? — Уоверли потрясенно улыбнулся изящной фигурке, скромно одетой в обтягивающий лоскуток марли.

— Как и я, — сказала Фом Бердж. — Меня бы никогда не взяли на эту работу, если б я осталась в естественном облике. Да и ты тоже достаточно похож на земных туземцев.

— Эй, — прервал ее антрепренер. — Если вы двое относитесь к одному и тому же виду, почему у нее есть эти формы, а у вас нет?

— Это часть красоты существ вида… м-м… борудиан, — сказал Уоверли, взяв в ладони сильную руку женщины-детектива и глядя в ее сияющие зеленые глаза. — Вперед, мистер Миксиз, давайте контракты. Вы сами напросились на эту сделку!