Судя по всему, к мед.центру они шли по центральной улице. От нее в разные стороны расходились прямые дорожки, ломающиеся возле домов под прямыми углами. И по ней без конца туда-сюда сновали твари. Кто-то также как они шагом, а кто-то куда-то спешил. И передвигался громадными стремительными прыжками. И Алена вздрагивала каждый раз, когда смертельно-опасная масса мыщц и когтей проносилась мимо нее. С тех пор, как они вошли на территорию поселения, в ее сердце снова началось неприятное жжение страха. Судьба выбрала совсем не того шпиона, - думала она. Сейчас светлой мечтой всей ее жизни было оказаться где-нибудь, где есть люди, и нет тварей. И осуществление этой мечты почему-то сейчас казалось ей невозможным. Что она могла сделать против любого, даже самого слабого из них? Ничего. Если ее поймают, если хоть как-то, хоть чем-то она им не угодит, у нее не будет никаких шансов выжить. И словно в подтверждение ее мыслям, что-то резко и сильно откинуло ее в сторону и назад, на носилки. Но, от удара она влетела не в них, а во что-то более мягкое и что-то ощутимо сдавило ей плечо. Что это было, ее не интересовало. Широко открыв глаза, она смотрела на ярко блеснувшие алым в лучах заходящего солнца длинные когти, несущиеся ей в лицо.

   - Мааама! - обреченно-истерично вырвался ужас из ее горла.

   И, почти одновременно с криком, когти сомкнулись на коричневом рукаве руки, мгновенно возникшей у ее лица.

   - Баран! Под ноги смотри, - раздраженно произнес над ее головой знакомый голос.

   Над рукавом показалось обалдевшее лицо взъерошенной твари, поднимавшейся с дорожки, опираясь на руку в коричневом рукаве. Алену всю трясло от неожиданно пережитого кошмара, ноги отказывались держать, и она просто опиралась спиной на то, что не дало ей упасть.

   - Какого... толпой по всей улице растянулись! - возмущался поднявшийся и отряхивающийся нападавший, восстанавливая сбившееся дыхание, - я что, через головы прыгать должен?!

   - У нас вообще-то раненые, - бесцветным голосом произнес Андред, - превентивные меры. От баранов. Идти кучей не рекомендуется, чтобы при подобных обстоятельствах не повредить им и аппаратуре.

   - Это я баран?! - разозлился взъерошенный, - у меня "молния" в порт. Бежал по своей стороне. Док, не были бы Вы таким как есть, не посмотрел бы КТО Вы есть и сказал бы народным языком... рр-эх... Эта ваша ультразвуковая курица сто раз могла дорогу освободить!

   Он злобно уставился на Алену, загипнотизировано не отрывающую от него взгляда с самого начала нападения. И его злость начала сменяться удивлением от осознания так долго доходившей до него очевидности.

   - Она... не человек?

   - Она - моя жена, - спокойно раздалось над ее головой. Что-то прекратило сдавливать ее плечо, переместившись на запястье. В лицо взъерошенного ткнули ее рукой с браслетом.

   - В следующий раз не буду таким добрым к невнимательным баранам. И не болтай там о моих делах на другой стороне... - закончил Андред со странно жесткими интонациями в голосе, выпуская во всю длину когти, державшие руку Алены.

   Но, почему-то на этот раз их вид не испугал девушку, а наоборот, успокоил.

   - Да ты... извращенец, - выдохнула споткнувшаяся об Алену тварь с не менее странным оттенком интонации, окрасившим изумление едва уловимой ноткой восхищения. Но заметив, как из руки, на которую он опирался вставая, также вытянулись когти, вдруг встряхнулся и сосредоточился, - черт, донесение... мне пора.

   И с какой-то обидой в голосе добавил:

   - Излишне было предупреждать. На той стороне болтать о коллективе меня ни с кем не тянет.

   Затем он обошел Алену, направляясь вверх по дороге. Но обернулся, скривившись в усмешке:

   - Дело ведь не в доброте док, а? Трудно сосредоточиться на драке, если тебе так вопят в ухо.

   После чего мгновенно скрылся с места происшествия.

   - Стоять можешь? - спросили сверху.

   До Алены не сразу дошло, что обращаются к ней. Она все еще смотрела на то место, где недавно стоял взъерошенный, все еще пытаясь понять, угрожало ей что-то или нет.

   - Прекращай дрожать, - начал он ровно и спокойно, - тут каждый сильнее тебя и все это знают. Сила нужна для уверенности в том, что можешь защитить себя от опасности. Ты опасности пока что не представляешь... Нападать на тебя сейчас глупо. Особенно когда ты рядом со мной. К тому же, я быстрее и сильнее многих других. В силу особенностей моей расы. Уверяю тебя, ты в безопасности. Только не надо больше так орать. Ты чуть не убила мне мозги.

   Загипнотизировать Алену монотонной речью и спокойствием ему не удалось. Последняя фраза привела девушку в чувство. Она отпихнула с себя его руки, твердо встав на ноги. Повернулась к твари и посмотрела в ее спокойные аквамариновые глаза своими серо-металлическими, в которых сейчас горели искры мощного электрического напряжения обреченной ненависти. Которые начинали наполняться слезами, против ее воли.

   - Если крик может вас убивать, я начну кричать прямо сейчас. И буду кричать до тех пор, пока вы все не умрете, - громко и четко произнесла Алена.

8

    Тварь, немигающе смотревшая в глаза девушки, сквозь колыхающуюся на ветру светло-пепельную челку, на несколько мгновений сомкнула длинные пушистые ресницы. И, тяжело выдохнув, крепко сжала челюсть. Потом медик открыл глаза, ставшие безжизненно-уставшими. И они почему-то напомнили Алене мальчика-тварь.

   - Я уже уби..., - вырвалось у нее само собой, но договорить она не успела. Тварь приложила указательный палец к ее губам.

   Девушка непроизвольно дернулась, но замолчала, замерев на месте.

   - У меня все еще звенит в ушах от твоего крика. Если начнешь кричать сейчас, хуже мне уже не станет. Подожди полчаса, - громко заявил Андред.

   И, пока она пыталась понять, как среагировать на его заявление, он повернулся к группе с носилками:

   - Мы пойдем вперед.

   После чего схватил Алену обеими руками за плечи и колени, оторвав от земли и прижимая лицом к себе. И помчался по дороге. Кричать в таком положении она не могла. Сопротивляться сил не было. Или не было сил сопротивляться именно этой твари. Потому что как бы то ни было, именно она и только она защищала Алену. Потому что, может быть только поэтому, девушка ненавидела ее сейчас больше всех. За всех остальных, внушавших ей ужас бессилия и отчаяния. Эта тварь не была для нее такой опасной как другие.

   Этой твари она могла противостоять и сорвать на ней зло за других. Хотя бы даже только потому, что он сам разрешал ей такую возможность. Она чувствовала, что это было неправильно. Но ничего не могла с собой поделать. Сейчас она была совершенно одна, ей не на кого было надеяться, рассчитывать, опереться. Неоткуда ждать поддержки и некуда выместить свою физическую и душевную боль, накопившуюся за этот ужасный день. Поэтому стресс она непроизвольно снимала на нем.

   - Куда ты меня тащишь? - апатично спросила она, не ожидая ответа.

   Ожидания себя оправдали. Он не ответил.

   - Ну ладно, тащи, - разрешила девушка.

   Ей показалось, она поняла, что он делает. Изолирует ее от объектов, вызывающих уже почти неконтролируемый в настоящий момент страх. Ей больше не хотелось вымещать на нем зло. Какое-то шестое чувство или предчувствие ее обнаженных нервов говорило, что он осуществляет половину ее мечты, тащит куда-то, где нет тварей. Она все-таки заплакала. Но теперь этого никто не видел. И кто-то был рядом для того, чтобы больше никто не увидел ее сломленной души. Кто-то, кто ни словом, ни жестом не осудит ее за это. Сейчас это были слезы не обиды и унижения, а очищения и освобождения от обид и страхов. И кем был этот кто-то, тварью или врагом, сейчас было неважно. Он был единственным, с кем ей было не страшно.