Ну и, наконец, о самом важном: какая система письма отражена во всех этих надписях? Уже первые исследователи сразу заметили, что надписи не являются однородными, а состоят из символов, принадлежащих трем разным системам письма. Одна из них является клинописью, вторая группа знаков представляет собой редуцированные египетские иероглифы. А третья — совершенно неизвестную систему письма, ранее не встреченную в таком виде нигде. Все три группы знаков идут в надписях вперемешку. Именно поэтому уже самые ранние скептики в XIX веке охарактеризовали эти надписи как «ужасную смесь финикийских, египетских и древнегреческих символов». Однако следует подчеркнуть такой простой факт: при знакомстве с надписями становится очевидным, что основная часть текста состоит всегда из знаков третьей группы. Клинописные символы и иероглифы вкраплены в текст в значительно меньшей степени. Можно предположить, что это какие-то сакральные идиомы, традиционно вставляемые в текст.
В любом случае, пока не проведено комплексное исследование мичиганских древностей, ответа на эти вопросы мы не получим. С другой стороны, никого не удивляет тот факт, что текст знаменитого Розеттского камня написан тремя разными системами письма на двух разных древних языках. Именно этот артефакт лег в основу расшифровки египетской иероглифической письменности. Поэтому также не должно вызывать удивление, если выходцы из Старого Света, оставившие мичигансике древности, представляли собой смешанную этническую группу. Возможно, они были объединены по религиозному принципу и являлись какой-то раннехристианской сектой. Возможно также предположить, что и в Америку они бежали в результате преследования их как еретиков. Однако пока это только предположения.
Глава 6
ЗАОКЕАНСКИЕ СТРАНИЦЫ КЕЛЬТСКОЙ ИСТОРИИ
Так уж повелось, что, говоря об Америке, мы начинаем этот разговор с Африки. Как часто в истории она оказывалась своеобразной увертюрой к будущим открытиям Нового Света…
Несколько лет назад в английском периодическом издании «Атлантида. Журнал исследований» появилась небольшая заметка. Обычно любая публикация этого журнала вызывает обсуждения и споры, в редакцию приходит множество писем. На этот раз ничего подобного не случилось. Заметка без подписи (в маленьком примечании есть только ссылка на архивы какого-то британского морского ведомства) встречена в научных кругах молчанием.
Вот что послужило основой для сообщения. Английский торговый корабль под командованием капитана Бэлла стал на якорь у берегов острова Горе, недалеко от Зеленого Мыса, на крайнем западе Африканского континента. Команда состояла в основном из англичан, но было также несколько валлийцев, уроженцев Уэльса. Вскоре после швартовки и выполнения необходимых формальностей капитан получил разрешение начать торговлю с местными жителями, пришедшими из внутренних районов.
Уже несколько часов шел бойкий обмен товарами, как вдруг к капитану прибежали возбужденные матросы с потрясающим известием: их валлийский язык оказался понятен жителям Африки! Капитан Бэлл, человек педантичный и добросовестный, позвал африканских торговцев на корабль и устроил им настоящий экзамен. Африканцы действительно говорили на ломаном, устаревшем, но определенно валлийском языке, говорили бегло, как будто это был их родной язык. Лишь изредка их речь прерывалась непонятными громкими возгласами. Удивление команды можно было понять: африканцы говорили на языке валлийцев, который и в Европе мало кому известен.
Скупые строчки журнального сообщения дают возможность более или менее точно определить время странного происшествия. Капитан Бэлл — лицо историческое, фигурирует в старых справочниках. Он жил в конце XVIII — начале XIX века и был известным английским мореходом, носил титул баронета, был порядочным и честным человеком.
Предположим, что случай, описанный в журнале, имел место. Сразу возникает вопрос: откуда жители Западной Африки могли знать валлийский язык? Наиболее вероятной представляется такая мысль… Торговый или военный корабль с командой, состоявшей из матросов-валлийцев, прибыл в Средневековье или в Новое время к берегам Западной Африки, и команде удалось наладить контакты с местными жителями. Это кажется возможным. Но зачем африканцам перенимать язык моряков? Правда, нечто подобное было в период империалистического раздела Африки, когда захватчики навязывали жителям колоний язык метрополии — Англии, Франции. Но ведь это было намного позже описываемого эпизода. Да и язык-то валлийский, говорит на нем всего около 900 тысяч человек, принадлежит он к бриттской ветви кельтских языков и распространен только в Уэльсе. Добавим, что вероятность плавания в этих местах в Средневековье или в Новое время команды, говорившей по-валлийски, очень невелика. Как явствует из сообщения в журнале, жители говорили на устаревшем валлийском языке, так что предполагаемые контакты могли быть задолго до XVIII века. Но, как известно, в Средние века не только валлийские — португальские каравеллы были редкостью в этих широтах.
К сожалению, до нас не дошла информация об антропологическом типе африканцев, говоривших по-валлийски; мы ничего не знаем об их обычаях, повседневной жизни, религии, преданиях; мы лишены важнейших компонентов, без которых нельзя изучать историю той или иной этнической группы. Известно только, что жили они на побережье Атлантики, неподалеку от острова Горе.
Океан… В древности он не разделял, как это принято было считать еще несколько десятилетий назад, а соединял страны и народы. Соединял Египет и Крит, Полинезию и Америку, соединял и Западную Европу с Африкой. Об этих связях до сих пор известно мало. Есть, однако, и мы в этом уже убедились, надежные свидетельства, что вдоль берегов Западной Африки плавали на юг карфагенские мореходы. Считается также, что в облике гуанчей, коренного населения Канарских островов, что лежат у северо-западного побережья Африки, есть элементы, роднящие их с древним населением Северо-Западной и Западной Европы. Некоторые ученые находят сходство между языком басков и языком фула, одним из самых распространенных языков Западной Африки, на котором говорят около 10 миллионов человек в десятке стран. Доказано, что Сахара в древности не была пустыней и не являлась препятствием для проникновения на юг неолитических народов Средиземноморья. Свидетельства тому— колесницы, изображенные на скалах в песках Великой пустыни.
Выходит, что известно все-таки не так уж мало? Может быть, в свете всего сказанного можно представить себе такую картину…
Корабль с западного побережья Европы отправляется в плавание в сторону Африки. Нет ли здесь неточности? Ведь валлийцы живут на Британских островах! Но вспомним, что в древности кельты жили на более обширной территории, чем сейчас, и были гораздо многочисленнее. Потом под давлением англосаксов валлийцы отступили в Англию, в Уэльс, на юго-запад Британских островов.
Это произошло около VII века. Так что ареал валлийцев до VII века был обширнее. Важно и то, что они были вынуждены отступать, спасаться.
Итак, валлийский корабль идет вдоль побережья неизведанного материка. Плывут на нем беглецы. Возможно? Наверное, все-таки возможно. В истории подобное случалось, например у вандалов в период их правления в Северной Африке, в первые века нашей эры. Хронисты тех времен неоднократно упоминали отдельные группы беглецов, спасавшихся от того или иного тирана: следы их находят и в Сахаре, и на Атлантическом побережье, и на Канарских островах.
Устье Сенегала могло показаться экипажу прекрасным местом. Тяжелое, влажное дыхание тропического леса не так сказывается здесь, сдерживаемое прохладным ветром с океана. Путникам тут понравилось, они оставили корабль и углубились в лес. Дичи здесь и сейчас достаточно, а прежде было еще больше. Все условия для поселения. Местные жители встретили странников дружелюбно. Подтверждение тому — свидетельства первых европейских путешественников, нередко оказывавшихся один на один с африканцами. Беглецы прижились и, как водится, «не смогли сохранить своего первоначального антропологического типа», а проще говоря, женились на местных женщинах. Предположим, что, живя в изоляции (африканские деревни в джунглях часто находятся на значительном расстоянии друг от друга), пришельцы смогли удержать какую-то часть словарного запаса родного, валлийского языка, как бы законсервировав его, слегка лишь смешав с каким-то местным языком. Такими и могли застать английские моряки в конце XVIII века их потомков.