— Демагогия, — презрительно махнул лапой Василий.

— Я знаю, что они хотят моей смерти. Я заслужил ее. Только не надо, чтобы тело мое поглотила тьма. Исар-Ма, я тебе сочувствую. Что ты будешь делать с этой девочкой? Ладно, мне все равно. Мой родной мир уже погиб. Зверя, которого я поселил в своей душе, зовут Игидор. Он — один из девяти Первых. Бесплотный, враждебный всем. Иногда он оказывается сильнее меня, но это уже не важно.

— Может, удастся их как-нибудь разделить? — сочувственно произнесла Сви.

— Невозможно. Сол давно мертв. Это — иллюзия, представленная демоном. Игидор спит, ему снится, что он — Сол, — ответил Исар-Ма.

— Почему? — спросил Мурзик.

— Не у каждого хватит мужества увидеть свое истинное лицо, признать себя демоном. Обычно все хватаются за любую соломинку, лишь бы не делать этого, — объяснил колдун, а про себя подумал: «И я тоже».

— Тогда убей его, — предложила собака.

— Невозможно убить одного из девяти Первых, — вздохнул Исар-Ма. — Но у меня есть идея…

В тот же миг Сол и колдун исчезли.

В логове змея было темно. Исар-Ма и его пленник одновременно подпрыгнули. Вовремя. Потому что внезапно из каменных стен пещеры брызнули сотни стрел с серебряными наконечниками. Когда закончилась эта атака, колдун и Сол опустились вниз и зашагали по усыпанному стрелами дну пещеры. Их шаги отдавали лязгом и хрустом.

Люцик открыл один глаз на шестой, если считать справа, голове. Это было верхом доброжелательности с его стороны.

— Как я рад тебя видеть, дружище! — воскликнул Исар-Ма, подойдя к чудовищу.

Никакого ответа. Но, зная Люцика, колдун обрадовался такому приему. И стал ждать. Один из девяти Первых с любопытством уставился на огромную серо-зеленую тушу с восьмью головами, тремя ногами, шестью руками.

Наконец, чудовище соизволило почесать средней ногой собственное брюхо, размером с баскетбольную площадку, и гнусавым голосом прошепелявило:

— Я вас съем!

Исар-Ма не смог удержаться от улыбки:

— Тысячелетия проходят, а ты все тот же. И шутки у тебя дурацкие.

— Вовсе нет. Что, по-твоему, я делаю с трупами из ловушки?

— Ах ты, проказник! Никак не насытишься? А что насчет моего спутника? — поинтересовался Исар-Ма.

— Тело я съем, но дух одного из девяти Первых переварить невозможно. Он станет одной из моих личностей. Выделю пятую голову. Не так уж и плохо.

— А сможет ли Игидор сбежать?

— Я тоже один из девяти Первых, и мне здесь нравится, — вмешалась в разговор третья голова. — Привет, Игидор, нам будет о чем поговорить.

— Здравствуй, Плинитопрах, и впрямь давно не виделись, — ответил пленник.

— Хочешь что-нибудь сделать напоследок, или мне сейчас же приступить к трапезе? — прервал двух приятелей Люцик.

— Да нет, я готов, — ответил Игидор.

Исар-Ма не успел и мигнуть, а человеческое тело скрылось в недрах чудовища. Почти сразу же заверещала пятая голова:

— Спасибо тебе колдун, я — твой должник.

— Прощай, Игидор, спокойных тебе столетий, — пожелал Исар-Ма.

Милая получилась прогулка. Особенно, если учесть, что души всех, съеденных Люциком, исчезают бесследно. Очаровательный восьмиголовый монстр был страшнее всех смертей, вместе взятых. Вечно голодный пожиратель душ. Но в этот раз получилось сделать доброе дело, совместив два разных зла и предложив устраивающий всех вариант.

Кто и когда создал Люцика и поместил в этой пещере? Или он существовал всегда? Еще одна загадка, из числа тех, что Исар-Ма распутывает уже бесконечно долго.

Колдун вернулся на остров к недоумевавшей компании.

— Какой разношерстный сброд! — удивился он, взглянув со стороны на соратников.

— Можно подумать, ты — нормальный, — проворчала Сви. — Что сделал с беднягой?

И Исар-Ма рассказал про Люцика. Это произвело впечатление. Знакомый колдуна не мог не вызвать ужаса у живых. Но Игидору так будет лучше, все-таки он не человек.

Чтобы как-то преодолеть мрачное настроение, колдун попросил Василия рассказать свою смешную историю. Кот не стал спрашивать, как этот странный тип узнал о ней. С некоторых пор он уже ничему не удивлялся.

— Мяу! Мяя-уу! Мя-я-у! Это было во время предвыборной кампании, когда я выиграл у Мурзика. Ха-Ха-Ха! Сделал его, как зюзю. Что, лопухнулся, дружок? Впредь не будешь воображать о себе невесть что. Не по усам честь!

Вообще-то, мы — братья. Только матери у нас разные, и еще я — незаконнорожденный. И хотя это тайна, в нашей деревне все ее знают. Наш отец мэром никогда не был, но ухитрился всю жизнь проходить в советниках у разных глав. И реально всей деревней управлял он. А вот сыночка своего, Мурзика, решил протащить в начальство.

Помню, приходят ко мне трое наших авторитетов — Рыжик, Тимоха и Фантик — и говорят: «Что, мол, ты делаешь? Твой отец снова будет самодурствовать за спиной этого маменькина сынка. А ты? Так и будешь делать вид, что политика — не твое дело? К чему тогда твой королевский черный цвет?» Ну и все в таком же духе.

Вот я сдуру в борьбу и включился. Ничего особенного. Только жаль: маму всякими словами обижали оппоненты. Ладно, Мурзик за все извинился. А когда понял, что народ настроен голосовать за черного, вопреки всем посулам папаши, сам снял свою кандидатуру. С тех пор мы не только братья, но и друзья.

Что здесь смешного? А то, как я в начале рассказа потешался над Мурзиком. Он мне сейчас морду набьет.

Высказанное в конце рассказа пророчество Василия сбылось сразу же. Под дружные аплодисменты слушателей. Это был достойный финал. Развеселилась даже Алина, все это время стоявшая поодаль. Ее звонкий смех заставил Исара-Ма вспомнить о необходимости преодолеть тьму вокруг острова.

— Алина, я не могу сейчас помочь тебе. Но уменьшить твою тень до разумных пределов — в моих силах.

— Мне страшно, — ответила девочка.

— Чего ты боишься? — удивился колдун.

— А вдруг тень — это и есть я? И когда вы ее уменьшите, я исчезну?

— Глупости, — улыбнулся Исар-Ма, — или ты хочешь всю жизнь проторчать на этой планете одна? Учти: я и мои друзья здесь не останемся.

— Не хочу. Но вряд ли когда-нибудь смогу стать обычной, — вздохнула Алина.

— Сможешь, у меня есть кое-какой план, — подбодрил девочку колдун.

— Тогда хорошо, — решила она.

Исар-Ма ходил вокруг хозяйки тени, бормоча себе что-то под нос. Через десять минут тень начала делиться на две части. Все, что было между колдуном и девочкой, стало темнее, мрачнее и тяжелее. А остальная часть тени начала на глазах светлеть и таять.

Глазам пестрой компании, собравшейся на острове, предстала пустая, безжизненная, серая земля на берегах реки и отдающая металлом жидкость, омывающая сушу.

— Неужели вся планета такова? — вырвалось у Лидса.

— Да, — ответил Исар-Ма, — здесь нет ни одной живой души, кроме нас.

— Ой, простите меня, — сказала Алина.

— Ты ни в чем не виновата, девочка, а вот тот, кто создал тебя такой, погубил эту планету, — произнесла Сви.

— А кто он? — испуганно всхлипнул ребенок.

— Если мой план удастся, ты сможешь отомстить ему, — пообещал Исар-Ма.

— Ты все еще не вспомнил своего прошлого? — спросила Свирилил.

— Только отдельные моменты, смутные ощущения и весьма одиозных личностей почему-то, — Исар-Ма и сам недоумевал над явной избирательностью своей памяти.

— Тебе нужно взглянуть в зеркало Астры.

— А оно что, существует? Я думал, это только миф. Зеркало, взглянув в которое, каждый может увидеть свое прошлое, настоящее и будущее, как оно есть на самом деле, а не представляется нам.