- Да нет.
И бармен ушел отсчитывать выигрыш, оставив их за стойкой.
Вокруг бурлили разговоры, передвигались десятки людей. Для развлечения такой исключительной тусовки музыку включили гораздо громче обычного…
Но Эд ничего этого не слышал - следил за рукой Натали: она сидела вполоборота, расчетливо высоко закинув ногу на ногу, и небрежно поглаживала колено пальцами. Эд едва мог дышать.
Вечность спустя вернулся бармен с увесистым пакетом, аккуратно опустил его на стойку и с отчетливым уважением в голосе назвал сумму. Ее одобрили пьяными криками. Эд скупо кивнул и передвинул пакет к Натали.
Она уставилась на него с опасливым подозрением.
- Эт-то что? - и от неожиданности даже начала слегка заикаться.
- Моральная компенсация, - Эд откинулся на спинку стула, продолжая изучать реакцию девушки.
Она стремительно побледнела и заглянула в пакет. Тихонько присвистнула и наклонилась к Эду.
- И что я тебе за это буду должна?
Эд усмехнулся, не желая разубеждать ее. И не желая пугать.
- Не знаю. Посмотрим.
Натали замерла, испытывая его взглядом. Потом кивнула, улыбнулась одними губами и шустро спрятала пакет в сумочку.
Цвет понемногу возвращался к ее лицу. В конце концов она вздохнула с облегчением и, ослепляя бармена по-голливудски белоснежными зубами, заказала «отвертку»!…
Их долго не отпускали - угощали самые разные люди, пытаясь разделить хоть каплю победы. Эду пожимали руку, а на Натали откровенно пялились: мужчины - с ясно различимой похотью (от чего у Эда тут же наливались кровью глаза), а женщины - со жгучей завистью (дуры, как обычно). Все это было утомительно и скучно. Но еще скучнее были сами обыватели, уверенные, что стали свидетелями невероятного. Тьфу! Да любая из их схваток с Игорем превосходила на голову все, что Эд сделал сегодня!…
Но его юная спутница наслаждалась вниманием - купалась в нем, словно в теплых лучах солнца. Льнула к Эду, нежно оглаживая его затылок когтистой лапкой, и мягко хлопала ресницами. И бросала косые взгляды из-под волос. Словом, метила территорию как могла.
Эд расслабился. После душераздирающего страха (а вдруг что-то пойдет не так?) и изматывающего напряжения он просто сидел рядом с ней и вдыхал ее запах, как бы случайно касаясь небритой щекой ее полированной кожи…
Но в происходящем все больше проступал тревожный запашок.
Натали слишком громко смеялась и жарко тараторила ему на ухо что-то крайне завлекательное - по ее мнению. А тонкие пальцы, теребившие прядь волос, и точно рассчитанная улыбка, не сходящая с лица, невольно вызывали воспоминание о женщинах, которые сотни раз точно так же висли на его плечах и доверяли его уху милые (а на самом деле банально-пошлые) непристойности.
Эд вдруг остро почувствовал, что вокруг - кабак. С дешевым пойлом, пьяными рожами и продажными девками…
Следовало немедленно увести ее отсюда.
- Пойдем, - ему так и не удалось придать своему голосу вопросительную интонацию.
Она хотела возразить и даже уже скривила капризную рожицу, надув губки. Но наткнулась на жесткий взгляд Эда и с покорным изяществом соскользнула с барного стула.
К выходу приходилось проталкиваться. И чем дальше они продвигались в толпе, тем больше вокруг становилось мужчин. Их глаза с вожделением льнули к белому платью. А возможно, и не только глаза - было слишком тесно. Эд накалялся. Вдруг его спутница задержалась на шаг. Оглянувшись, Эд увидел: какой-то парень (да, в общем-то, мальчишка - в рваных джинсах и с модной прической) схватил ее локоть и, почти касаясь губами уха, что-то говорил ей, смеясь. Он стоял вполоборота - очень удачно…
- Эй, ты чего? - острая боль в заломленной руке отрезвила малолетнего нахала, который казался больше напуганным, чем разозленным (как осмотрительно с его стороны!).
- Он тебя трогал?
Удивленная Натали отрицательно мотнула головой.
- Извини, я ошибся, - Эд рванул напоследок руку несчастного парнишки еще яростней, вызвав у того глухой стон вперемешку с ругательствами, и наконец отпустил.
Нервы были как звенящая леска.
Вверх по лестнице Эд тащил Натали уже почти силой, но она почему-то молча терпела его мертвую хватку и только следила за ступенями, чтобы не упасть. А едва они вывалились во влажную мглу сентябрьской ночи, неожиданно прижалась к Эду всем своим звонким юным телом и жадно его поцеловала. Привкус ее губ казался неуловимо знакомым… Но жар языка и ощущение обнаженных ягодиц под легким платьем тут же выбили из головы все мысли. Ноги враз стали тряпичными, непослушными опорами, а тело - чужим… Эд зашатался, безнадежно ужаленный оранжевым демоном страсти…
Глубоко дыша, он смотрел на Натали, которая демонстративно облизывалась под сальными взглядами многочисленных свидетелей их поцелуя. Она набросила на плечи куртку и поинтересовалась без тени смущения:
- Куда едем?
- Ко мне, - у него не было желания кривить душой или изображать несуществующее. Рядом серой тенью носилась его судьба, и он не намерен был ее упускать!
Вдруг он понял, что Натали уже долго молчит. Почва вновь поплыла из-под ног: а если она не согласится… Что тогда делать? Запихивать в машину насильно? При всех?
Но вот она улыбнулась мягко, загадочно, подняла лицо к небу, сеющему бесконечный дождь, прикрыла глаза и спросила:
- А ты, Эд, часом… того… не маньяк?
Эд заставил свои заиндевевшие губы сложиться в ответную улыбку.
- Посмотрим, - сказал совершенно искренне.
И настойчиво увлек ее к машине.
Непонятно, как они не разбились.
Рев «хонды», развивавшей сумасшедшую скорость, отражался в коридорах улиц и волочил за собой громогласное эхо, запоздалые сигналы и испуганный визг чужих шин… Но Натали только заливисто смеялась и кричала что-то о любви к быстрой езде и быстрым мужчинам… Тогда Эд бил по тормозам где придется и тянул ее к себе. И они целовались - яростно, долго, до боли! А снаружи, во тьме, боязливые фары издалека огибали их раскаленный от страсти железный дом…
Он даже пустил ее за руль. Счастливо взвизгнув, Натали сорвала машину с места, как торпеду, и на какой-то миг Эд был абсолютно уверен, что на этом все - его небезынтересной жизни крышка… но кривая вывезла, и после еще нескольких плавящих тело и разум остановок они наконец заглушили мотор у подъезда.
Осень напомнила о себе холодом, и Натали надела куртку. Ее яркие волосы упали на кожу, черно поблескивавшую в свете фонарей…
Вся прелесть бесшабашной поездки исчезла.
Эд безотрывно смотрел на золотую волну, колыхавшуюся перед ним, пока они поднимались по бесконечной вонючей лестнице.
Вот она - его цель, его самая страшная тайна. Вот она делает шаг, и платье натягивается на ее округлом бедре, и рука плавно скользит по перилам. И он сам скользит вместе с ней и с каждым ее движением…
Но все ли было правильно?
Что-то заставляло его медлить, отставая, и раз за разом неуверенно вглядываться в фигуру, мерцавшую впереди.
Она же пошла с ним сама!… На случайность не похоже.
Но тогда откуда этот страх: не идет ли в логово зверя совсем другая добыча - не та?
Впервые Эд понял людей, молящих о знаке. О, если бы ему сейчас был знак! Если бы кто-то могущественный и всезнающий подсказал ему, что делать! И как именно. И нужно ли вообще…
Вдруг Натали повернулась, порывисто обняла его и вместо поцелуя совсем по-детски повисла на шее. Он ощутил крупную дрожь, пронзавшую девичье тело, и прижал ее крепче к себе в ответ на видения годичной давности, не смея спугнуть красоту момента - возможно ли это? Возможна ли она, сегодня, с ним?…
Она слегка отстранилась и посмотрела прямо в его глаза - серьезно, без тени улыбки.
- Эд… - шумный выдох, - Эд, скажи… Ведь мы с тобой… это не просто так?
И застыла в ожидании, полном надежды.
А Эд не мог поверить - что это еще, если не знак?
Он взял в ладони ее прохладное атласное лицо (собственные пальцы показались ему слишком большими и неловкими для ее изящных черт) и шепнул почти беззвучно: