Н и к о л а й I
Ах, так! Я видел бешенство народа
И обуздал его, явившись сам
На площадь, где бунтовщики, владея
Порывами толпы слепой, могли бы
И царскую фамилью истребить.
Граф Милорадович, вступив один
В переговоры, был смертельно ранен.
Все растерялись. Тут я принял меры
И об охране Зимнего дворца,
И подавленьи мятежа до ночи.
Я приказал картечью всех рассеять,
Иначе бунт мог разрастись на воле
До гибели империи, быть может.
П у ш к и н
О государь, я в полном восхищеньи.
По сердцу мужество мне и в поэте,
И в венценосце, призванном судьбой
Блюсти закон и правду в государстве,
Хотя среди мятежников, признаюсь,
Немало было и моих друзей.
Н и к о л а й I
Умен и смел ты, Пушкин. А, скажи-ка,
Когда бы в Петербурге был в тот день,
Что сделал б ты?
П у ш к и н
Пожалуй, не отстал бы
Я от друзей в рядах мятежников.
Одно отсутствие меня спасло,
За что благодарю я небо.
Н и к о л а й I
Бога!
А также и покойного царя,
Сославшего тебя в деревню.
П у ш к и н
Правда!
Нет худа без добра.
Н и к о л а й I
Я тоже рад,
Что прямо не замешан ты в сем бунте.
Я б был в отчаяньи в одном ряду
С Рылеевым и Пестелем увидеть
Поэта, близкого и мне, как многим
В России, в честь ее творяшего,
Как мне Жуковский прожужжал все уши.
(С важным отеческим видом.)
Тебя мой брат, покойный император,
Сослал в деревню, я ж освобождаю.
Что ж, доволен ты, что возвращен,
А, Пушкин?
П у ш к и н
(вспыхнув весь)
Государь, до слез я тронут.
Н и к о л а й I
Живи, где хочешь, но с условием -
Против правительства не выступать.
П у ш к и н
Да, разумеется. Вы милостивы
Ко мне, когда мои друзья несут
Жестокое чрезмерно наказанье.
Надеюсь я на вашу милость к ним.
Н и к о л а й I
Ручайся, Пушкин, за себя покамест.
Что пишешь ты?
П у ш к и н
А, ничего почти.
Цензура очень уж строга, вернее,
Нерассудительно марает все
И самые невинные безделки.
Н и к о л а й I
Пиши свободно. Цензором один
Твоих же сочинений буду я.
Твори со всею силою для славы
Отечества и имени в веках.
П у ш к и н
Благодарю вас, государь! Отныне
Я всем обязан вам - свободой, жизнью
И славой, если музы не оставят
Поэта мирного в его исканьях.
Пушкин раскланивается, Николай провожает поэта до двери.
Сцена 2
Москва. Салон Зинаиды Волконской. 26 декабря 1826 года. В глубине зала с колоннами и статуями меж ними звучат музыка и пение. Пушкин и графиня Екатерина Николаевна Орлова.
Г р а ф и н я
Как вы оглядываете меня.
П у ш к и н
А как, графиня?
Г р а ф и н я
Будто узнаете
Уж очень хорошо, хотя ведь мы
Не виделись давно и ясно оба
Переменились: старше я еще,
А вы взрослее стали, что, конечно,
К лицу мужчине, - женщине навряд ли.
П у ш к и н
Я помню вас так хорошо, выходит.
Вы в юности блистали красотой,
Девичьи слабой, вянущей приметно,
Что я взглянуть на вас не мог без муки.
Г р а ф и н я
Болела я, как вы в ту пору тоже, -
Судьба испытывала нас на твердость.
П у ш к и н
И правда! Вдруг предстали вы женой,
С характером и волей, столь могучей, -
Вас Марфою Посадницей прозвали,
Недаром, думаю. Грозу над мужем
Не вы ли отвратили силой духа?
Г р а ф и н я
Нет, брат его, любимец государя,
Его величество склонил к прощенью,
Хотя зачинщик он не из последних.
П у ш к и н
В деревню сослан, не скучает он?