Наконец она спросила:

— Это я?

Тони прикусил губу, раздумывая, что ей ответить. В конце концов он сказал:

— Нет. Это не ты, это просто изображения, которые очень на тебя похожи.

— Изображения? Типа, это ты их нарисовал? Или сфотографировал?

— Нет, не я. Их рассчитал компьютер.

Миранда ткнула пальцем в его компьютер:

— Вот эта штука?

— Да нет, — ответил Тони. — Суперкомпьютер корпорации «Диджитал».

— Это фирма, в которой ты работал?

— Да.

— А зачем компьютер рисует… э-э, рассчитывает мои изображения? Знаешь, они не такие уж точные.

— Просто это не ты. Здесь все подряд. Я только сохранил некоторые, показавшиеся мне похожими на тебя.

Миранда, в сущности, не понимала, о чем идет речь. Тони явно неровно на нее дышал, но она и представить себе не могла, что дошло до такого. Она торопливо проверила, полностью ли одета. На ней все еще был пиджак Фердинанда.

— По-моему, это может быть одна из причин, почему они приходили к тебе домой.

— Кто-кто ко мне приходил?

— Ну, это могли быть люди из «Диджитал» или из «Сикрет сервис», или какие-то агенты Великих Магистров. Не могу сказать точно.

Все это было чересчур странно. Мелькнула Миранда, играющая на рояле.

— Великие Магистры? Это что, рэп-группа или…

— Нет, их две с половиной сотни, тех, кто на самом деле правит нашей страной, всем миром. Это заговор. Я о нем узнал, потому что прочитал об этом. Прочитал здесь, — Тони показал на экран, на котором Миранда как раз делала мостик. — Я прочитал так много об их тайнах, что теперь они хотят избавиться от нас.

Миранда кивнула, стараясь сохранять серьезное выражение лица.

— За-а-агово-о-ор, — протянула она, — а-а-а, — отнеся Тони наконец-то к категории безобидных психов.

— Ты умеешь хранить тайны?

— Да, думаю, да, — ответила Миранда, стараясь убрать из голоса всякую снисходительность. Ее беспокоило только одно — как бы успеть отсюда выбраться, прежде чем Тони начнет рассказывать, что все масоны в действительности пришельцы из другого мира.

— Эти изображения, то есть как они получены… я как бы поэтому и ушел из «Диджитал».

Миранда кивнула и улыбнулась, прекрасно зная — что бы там ни собирался объяснять Тони, до нее не дойдет ни единое слово.

— Это программа, которую я написал, когда там работал, — оседлав своего конька, Тони вдруг заговорил решительно и членораздельно. — Я назвал ее «ВСЕ 1.0». Небольшая программка, которая один раз загружается и начинает считать себе и считать, в двоичной системе. И на каждую единицу в массиве она выводит на экран черную точку, а на каждый ноль — белую. И так постепенно она пройдет через все варианты от совершенно белого экрана до совершенно черного. Ты уже поняла, что это значит.

Миранда смотрела намеренно пустым взглядом.

— Это значит, что все, что только может быть нарисовано точками на плоскости черно-белого экрана, появится на нем где-то в промежутке от сплошь белого экрана до сплошь черного. Все, что только может появиться на экране, рано или поздно на нем появится. Все-все.

— Вот почему ты назвал ее «ВСЕ», — отважилась Миранда, вроде бы что-то понимая.

— Ну да. Представь себе все что хочешь. Это может быть поверхность далеких планет, голые знаменитости, любая страница, когда-либо написанная и даже еще не написанная.

— Как те обезьянки за пишущими машинками.

— Точно, только здесь не бесконечная последовательность. Программа покажет каждую страницу «Гамлета», и каждую страницу «Гамлета-2: Он вернулся», и всех пьес, которые Шекспир забыл написать. Но хотя число не бесконечное, оно очень-очень большое. Количество вариантов от белого экрана до сплошь черного составляет… словом, если ты его напишешь, нули будут идти отсюда до Луны и обратно.

Миранда опять почувствовала, что теряет нить.

— Проблема была в том, чтобы рассортировать все эти изображения; большую часть времени на экране будет просто «снег», помехи, поэтому я написал «ВСЕ 1.1», которая сохраняет изображения, только если черным или белым покрыто больше десяти процентов площади и соблюдается диапазон допусков для смежных пикселов.

— Диапазон допусков для смежных пикселов, — повторила Миранда.

— Различимые силуэты, достаточно большие, чтобы быть объектами.

— И я тоже в числе объектов?

— В их числе все. Я просто отобрал часть из них, которые похожи на тебя. Понимаешь, у меня каждый день уйма этих изображений, которые надо рассортировать. Вот поэтому я и не могу надолго отрываться от компьютера. Вдруг я что-нибудь пропущу? Я все время тут сижу и сортирую все, что он сюда вываливает. Так я узнал о Великих Магистрах. Я прочел это здесь. — Оба они посмотрели на экран, где компьютерная Миранда проделывала нечто весьма любопытное с чем-то вроде золотой рыбки. Тони продолжал: — Потом они меня вышвырнули за невыполнение служебных обязанностей, но «ВСЕ» по-любому важнее, чем эта работа. Я должен обеспечивать процесс вычислений.

— Они еще не кончены?

— О нет. И близко нет. Это действительно огромное число. Понимаешь, когда программа дойдет до конца, я буду знать всю правду. Я увижу каждый факт, каждое изображение. Я увижу все. Поэтому мне и нужно, чтобы суперкомпьютер корпорации «Диджитал» работал на меня.

— Но они же тебя уволили.

— Я оставил хакерскую программку и питаюсь за счет их президента. Я съедаю двадцать процентов их машинного времени, а они даже не догадываются. Но после вчерашнего я уже не так уверен. Может быть, они уже въехали.

— Они. Те, кто шарил в моей комнате?

— Да. И если они подбираются ко мне, я должен куда-нибудь переехать.

— Правильно.

Миранда про себя удивилась, почему эти картинки как-то не особенно ее и оскорбляют. Может быть, просто потому, что они, как часть программы «ВСЕ», не есть что-то конкретное; может быть, потому, что фактически это не она, а может быть, потому, что она здесь выглядела довольно привлекательной. Гораздо лучше, чем настоящая Миранда, которая тоже должна быть где-то здесь, только Тони ее, наверное, не узнал. Даже с такой программой правдой будет лишь то, что ты хочешь увидеть.

Миранда посмотрела на пневматический вариант своей фигуры и подумала, что это выглядит как среднее геометрическое между ней и Мерсией. Оглянувшись на дверь, вспомнила о своей комнате. Если там действительно побывали секретные агенты, или кто там еще рылся в ее вещах, то чем скорее чудаковатый Тони уедет, тем лучше.

— Миранда, могу я тебя попросить об одной вещи, которая может тебя немного удивить?

Миранда не успела сказать «нет».

— Просто ты мне очень нравишься, и я… Ну, мне придется уехать. Скрыться. И. Не сможешь ли ты…

Миранда страстно желала, чтобы три точки означали «присмотреть за моей золотой рыбкой», «получать за меня почту», но только не «уехать вместе со мной». Пожалуйста, не «уехать вместе со мной».

— Э-э, — тянул Тони, — уехать вместе со мной?

О боже.

— Мы могли бы отправиться куда угодно. У меня есть один чистый счет в Ситибанке, я его набил под завязку.

— Послушай, Тони, — сказала Миранда. — Ты очень милый, но…

Рассвет вежливо выпроваживал ночные тени, когда Миранда покинула квартиру Тони. Лучше уж, подумала она, провести несколько часов в собственной кровати, в своей квартире, которая теперь выглядела гораздо менее странной, чем полистироловая крепость Тони. Солнце вставало также над Воксхоллом, коснувшись своими лучами спутниковых антенн и прочих ультрасовременных технических наворотов на стенах и крышах гигантской, шикарной, постмодернистской штаб-квартиры отделения МИ-6. Только вылизав это здание из песчаника до сияющего золотистого цвета, попыталось оно проникнуть в унылые пыльные окна прозаического викторианского строения, где размещаются офисы МИ-5.

Нам сейчас необходимо снова поинтересоваться этими офисами, в частности, тем из них, который мог — или не мог — находиться на шестом этаже здания. В нем происходило очень раннее утреннее совещание, имевшее самые пагубные последствия для Миранды и нашего с ней совместного существования.