В проеме показался крестьянин.

— Они прорвались… они… они прорвались! — с его губ срывалась одна и та же фраза. Достигнув дверей амбара, он упал замертво. Только теперь стало заметно, что руки у него были вырваны от плечей, а следом тянулись кровавые полосы.

— О, великие духи…

Через миг в дверях показалась костяная голова зомби, медленно подползавшего к мертвому телу крестьянина.

Люди как один хлынули наружу, держа оружие наготове. Шеба поспешила в первые ряды. Сардон не отставал, где-то уже успев обзавестись увесистым колуном.

Снаружи царил хаос и паника. Одна створка ворот отогнулась внутрь и повисла на единственной уцелевшей петле. Через образовавшийся пролом мертвецы темной волной просачивались во внутренний двор. Здесь уже было с десятка два зомби, которые теснили уцелевших защитников врат. Многие из крестьян лежали на земле — кто с разорванной шеей, кто без ног, некоторые все еще пытались дотянуться до оружия или же бороться с ожившими мертвецами, которые набрасывались на свежую плоть подобно стае волков на отбившегося ягненка.

— Сардон, надо пробиться к воротам. С теми, кто прорвался — справятся, но новых надо остановить, — сказала Шеба, извлекая клинки и врезаясь в самую плотную гущу мертвецов. Замелькали светлые лезвия клинков, разящие мертвую плоть и кости. Рядом плотной шеренгой копий действовали жители деревни. С разбегу они смогли насадить сразу пятерых зомби и пригвоздить их прямо к стене ближайшего дома. Пришел черед пустить и Сардону в ход свое оружие. До ворот было изрядное расстояние, на котором по пути оказалось три мертвяка.

— Так… погнали, — поудобнее перехватил он рукоять топора.

Первый удар пришелся точно в голову мертвецу. Не успев ухватиться костяными пальцами за одежду, ходячий труп развалился почти пополам от стремительно рассекшего воздух колуна. Второму зомби удалось увернуться. Почти — тяжелое лезвие раздробило ему пол ноги. Потеряв равновесие, мертвец завалился на бок, а дальше его судьбу определили два молота, которыми работал деревенский кузнец, прорывавшийся следом. Третья помеха на пути устранилась сама: скелет, уже почти без плоти попытался атаковать Шебу. Девушка в несколько движений превратила его в мелко порубленную костную щепку.

Сардон подоспел к пролому до того, как в него смог полностью пролезть зомби с крюками вместо рук. Один взмах колуна — и голова монстра превратилась в кашу стекшую под ноги. Тело попыталось шевелиться, но молот кузнеца размозжил позвоночник сокрушительным взмахом.

Рядом показалась Шеба, смахивая гнилые останки плоти с клинков.

— Еще раз сможешь создать такую стену? — спросил ее кузнец. — Выходить-то нам тут теперь незачем.

— Нет, — наемница тяжело вздохнула. — Нужны щиты или доски, чтобы закрыть пролом. Какое-то время створка еще выдержит.

Из ворот появилось еще двое мертвецов, и заработали клинки и топоры. Как только между бревнами показывалась новая пасть зомби, удар молота дробил череп, а остальное уже довершали клинки Шебы или же колун ее спутника. Постепенно двор расчищали, но некоторые зомби успели углубиться в поселение, и теперь их приходилось искать. Люди рассредоточились, к воротам подоспело всего лишь семь человек, да и те не в лучшей форме — у одного сильно шла кровь из рваной раны на груди, другой старался наложить жгут на обвисшую руку. Все были измотаны, смотрели без надежды. Казалось, они уже смирились с тем, что рано или поздно пасть оживших мертвецов сомкнется на их шее. Шебе изо всех сил хотелось хоть как-то подбодрить этих людей, сказать, что все получится, что надежда еще есть, и эта деревня, окруженная жаждущими смерти монстрами, не станет их склепом. Но что она скажет? Действительно ли произнесенные слова будут правдой? Ведь и самой ей казалось, что подземелье, которое, якобы, есть в руинах церкви бога Солнца — это последний шанс. Призрачный и почти недосягаемый шанс. И потому в глаза она старалась этим людям не смотреть, поскольку страшно становилась от того, что смерть в них уже отражается, уже обжигает морозным дыханием.

— Сардон…

Он как-то подсознательно понял. Просто почувствовал то, что сейчас творилось у нее в душе.

— Иди, я здесь справлюсь.

Шеба благодарно посмотрела не своего спутника, но тот уже отвернулся на нового мертвеца, с клацаньем зубов ворвавшегося в проломанную щель.

— Что стоите? Щиты, старые двери, доски… любое барахло сюда тащите, надо же заваливать этот лаз или вам не терпится покормить зверушек? — услышала позади слова Сардона наемница, когда бегом поспешила к амбару. За ворота можно было какое-то время не беспокоиться, там все в надежных руках. Девушка неожиданно удивилась — когда это она стала так доверять своему спутнику?

Человек с покалеченной рукой, который, по всей видимости, после смерти старосты стал тут главным, отправил небольшую группу вооруженных людей, чтобы отыскать прорвавшихся мертвецов и оповестить тех крестьян, кто еще остался в своих домах. Как бы нереально ни звучали слова чернокнижника, но бежать отсюда — единственная возможность спастись.

— Нужно будет проломить стену. Там, где ближе всего идти к руинам церкви, — Шеба понимала, что нарушить целостность защиты означает, что вернуться назад в случае неудачи они не смогут. Но время сейчас все равно работало против живых — не известно, что еще предпримут пастыри, от которых после взрыва пока что не было ни единого действия.

— Нам всем придется покинуть эту деревню, но многие хотят взять с собой вещи… скот, — качая головой, сказал калека.

— Но… об этом же речи не может быть! Ничего, что нас задержит, мы не станем брать. Нужно будет очень быстро двигаться!

— Я-то понимаю, а вот остальные. Не все захотят покинут деревню, — с неизмеримой тяжестью в голосе сказал он и отвернулся.

Шеба понимала, что оставшиеся в деревне обречены на растерзание. Этот человек, который взял на себя роль старосты — тоже.

— Как можно скорее собери всех, кто готов, у стены. Чем быстрее мы отсюда попытаемся сбежать — тем больше шансов выжить.

Калека кивнул и тут же подозвал ближайших крестьян. А Шеба направилась в амбар.

— О, ты решила прекратить наши мучения, пока никто не видит? — чернокнижник вновь накинул капюшон на голову. Остальные его собратья тоже пришли в себя и, скалясь, смотрели на наемницу.

— Ты хочешь жить, как и все мы. И ты нам поможешь. Не мне судить эти мерзости, которыми ты тут занимался.

— Зеленоглазая колдунья проявляет великодушие и взывает к чести, — криво усмехнулся чернокнижник. — Или же… Зеленоглазая Ведьма, да?

Шеба знала, что эти слова значат в Срединных землях. Как и догадывалась, к каким последствиям приведет огласка этого имени. Если оно ничего не скажет крестьянам из глуши, то в Арконе или же в ордене смотрителей подобный титул может доставить ей серьезные проблемы.

— Услуга за услугу, черный капюшон. Я позабочусь о том, чтобы тебя не приколотили здесь для корма мертвецов, — через силу выговорила Шеба. Ей было неприятно осознавать, что ради успеха своей цели приходится идти на уступки чернокнижникам и заключать с ними сделку. Но сейчас было не до принципов — еще никто не гарантировал, что все они доживут до утра. А солнце тем временем все ближе склонялось к вершинам деревьев. Час-другой, и темнота покроет все вокруг, а это значит, что ни о какой вылазке за пределы стены и речи быть не может.

— Чтож, это хорошо. Мы с братьями постараемся поспособствовать нашему общему счастливому спасению. Вот только вопрос с жертвой остается до сих пор отрытым…

— Колдунья, Гарт просил сообщить, что все уже готовы… — двое рослых мужчин подошли к плененным чернокнижникам, поудобнее перехватывая оружие в руках. Их взгляд не обещал ничего хорошего.

Значит, калеку звали Гарт. Шеба постаралась запомнить это имя.

— Этих оставляем или же сразу прикончить, чтобы не мучились?

— Нет. Их придется взять… с собой, — отрицательно кивнула головой Шеба. Крестьяне удивленно посмотрели на нее, до конца не веря в услышанное.