— Мне очень жаль, что пришлось поступить с вами таким образом, мисс МакКуин — но лучше бы вам было сразу отдать нам Ключ. — Медичи произнёс эти слова нежно, словно девушка, бездыханно лежащая в углу комнаты — многое для него значила.

Бесцеремонно обыскав Энди, Ли скоро нашёл то, что ему было нужно: на поясе смотрительницы, в специальном футляре, который можно было легко принять за обыкновенную визитницу, покоился Универсальный Ключ — электронная карточка, с помощью которой открывались и закрывались все сквозные ворота на территории кладбища. С её помощью можно было быстро попасть в любой сектор, особенно вечером, когда передвигаться по территории становилось не так уж и безопасно.

Никто из девушек даже не вскрикнул: все трое стали молчаливыми свидетелями убийства, но они понимали, что предотвратить что-либо в этой ситуации было невозможно. Печальный конец мисс МакКуин только подкреплял и без того твёрдую уверенность сестёр в том, что таким людям как Ли Медичи не только не стоит доверять, но напротив — с ними всегда следует держаться настороже, ибо никогда не знаешь, что они предпримут в следующую секунду. В том, что всех их ждёт участь подобная той, что настигла Энди — ни одна из девушек не сомневалась. Вопрос сейчас состоял в следующем: как этого избежать? Вопрос этот настолько же банальный, насколько и жизненно важный для них — важный как воздух…

Медичи, угрожая пистолетом, вытолкал девушек наружу. Все трое по-прежнему сохраняли молчание, однако, когда Ли аккуратненько запер за собой дверь, чтобы не вызвать лишних вопросов у других посетителей (могущих, кстати, вот-вот появиться во дворе) — Син не выдержала:

— Мистер Медичи, вы только что совершили тяжкое преступление — убили человека. Вы действительно считаете, что вам это «сойдёт с рук»? — спросила она тоном репортёра из «жёлтой» газеты, задающего «неудобный вопрос» какой-нибудь медиа-персоне.

— Без комментариев, — ответил в том же духе полицейский. — Я, кажется, предупреждал — никаких разговоров, или…

— Или что? — вдруг спросила Минни. В её глазах, несмотря на боль, отражалось такое удивительное смешение чувства насмешки и презрения, что Медичи, невольно — но обратил на неё своё внимание.

— Прошу тебя, милая — не сейчас, — тоном извиняющегося ухажёра произнёс мужчина. — Убить-то я вас, положим, не убью. Но никто не запрещал мне изменить вашу внешность до неузнаваемости. Хотите подкинуть «задачку» патологоанатому?

Минни прикусила язык. Синайя лишь презрителььно ухмыльнулась, что же до Гро — то она молча посмотрела на Медичи: её глаза всегда говорили красноречивее любого языка.

Полицейский коротко крякнул, после чего поправил кепи и, направившись в сторону калитки, бросил сёстрам мимоходом:

— Поторапливайтесь — скоро сюда могут прийти первые посетители, ни к чему нам видеть их постные лица. Как и им — наши.

Проведя один раз Ключом, Ли с лёгкостью открыл ворота и ступил на территорию «Последнего Приюта». «Пошли — будем действовать по ситуации», — шепнула Гро двум девушкам. Все трое переглянулись — выбора у них не было: какой бы степени безумия не достигли планы Медичи, единственное, что им оставалось на этот момент — просто следовать за ним до склепа. Если же он попытается расправиться с ними раньше, чем получит доступ к сокровищам — что ж, они намерены сопротивляться до последнего, просто так их жизни он отнять не сможет.

Когда сёстры вошли в «калитку», они не сразу поняли, где очутились. Несмотря на то, что в карте это место было обозначено как «коридор» — на деле он напоминал неприступный каньон с видом «изнутри». Параллельные стены возвышались словно серые гранитные скалы в ущелье — с той лишь разницей, что они были абсолютно гладкими. Ни единой трещинки или выщербленки от времени не отметили этих неприступных «столпов». Поднимаясь ввысь на добрый десяток метров, стены навевали на человека странное ощущение — казалось, он попадал в средневековый лабиринт, где за каждым углом может прятаться некое мифическое чудовище. На самой вершине стен, там, где их конец как будто бы соединялся с дымчатым цветом Дарквилльского неба — располагалась бесконечная лепнина из белой глины. Изображённые в ней существа мало чем отличались от того, что, как правило, было принято изображать в сюжетах подобного рода: диковатого вида химеры, а также ряд античных монстров типа Медузы Горгоны только добавляли этому произведению архитектурного искусства и без того излишнего пафоса. Тот, кто всё это сотворил, как видно, хотел сделать данное место торжественным — но на деле оно производило впечатление более гнетущее, нежели обычный ряд опрятных надгробий, распределённых ровными рядами по всему периметру кладбища.

— Зачем им понадобилось возводить такой «бастион»? Они, что, боятся — как бы покойники не удрали из своих могил? — попыталась пошутить и без того напряжённая Синайя. Даже на неё это место производило отнюдь не приятное впечатление. — Так ведь это их положение не спасёт — они всё равно умрут здесь во второй раз: от скуки, — пояснила она в ответ на недовольный взгляд Грослин.

— Что бы там ни было, но это место достойно уважения — так что просто помолчи, если тебе нечего сказать. — Неожиданно спокойным тоном прокомментировал её реплику Медичи. — Так, вот мы и пришли. Посмотрим…

Медичи вставил пластиковую карточку в одно из узких отверстий, находившееся рядом с очередной «калиткой» — это были вторые ворота, ведущие на Северную часть кладбища. Ворота представляли собой массивную сейф-дверь, которая за счёт своего цвета практически полностью сливалась со стеной — она была настолько плотно «подогнана» к каменной нише, что создавалась иллюзия «нарисованной» дверной арки. На деле же, рядом с дверью — с правой стороны, распологался небольшой электронный счётчик с мини-дисплеем: он считывал каждое использование карточки и, соответственно, сохранял в своей памяти количество посещений данной части кладбища за конкретный день. В конце рабочей смены показания списывались так же, как и с обычного компьютера, считывающего «трафик» помещения в торговом центре. Небольшая сенсорная клавиатура помогала осуществить все необходимые операции за пару минут, так что смотрителю оставалось только скопировать данные на принесённый с собой портативный электронный носитель, для которого в счётчике также предусматривался соответствующий «выход».

— Как-то всё это странно, — отметила про себя шёпотом Минни, разглядывая хитроумное устройство, пока остальные члены «компании» проходили впереди неё сквозь прямоугольную арку. Грослин заметила её любопытство, но успела шепнуть в ответ:

— Ли говорил, что правление города тратит практически все деньги на безопасность, только мне кажется, что на самом деле весь бюджет уходит сюда…

— Думаешь, все эти навороты и есть — система охраны города? — Минни потирала саднящий лоб, который никак не хотел успокоиться.

Син обернулась к сёстрам: она слышала их перешёптывание, но так как шла самой первой за Медичи, смогла только произнести губами: «Молчите — он всё слышит», и кивнуть головой в сторону их «проводника».

Медичи же действительно слышал короткий разговор девушек, но не придал ему особого значения. Он заинтересованно разлядывал карту кладбища: если верить ей, они сейчас как раз находились на территории «Тюремщиков» — богатого населения Дарквилля. И именно здесь находился родовой склеп семьи Кроу, в котором должны лежать останки их предков и, заодно, покоиться тело несчастной бабушки Маргарет — цинично убитой Балтимором Кроу за отказ отдать ему большую часть своей доли от последней сделки.

Внутри стен кладбище было поистине прекрасным (насколько такой эпитет может применяться к данному месту). Вокруг возвышались разнообразные скульптуры, и даже целые скульптурные композиции — изображавшие то христианских святых, а то и просто ангелов с распростёртыми крыльями бело-мраморного цвета. Были и старинные кельтские кресты — с загадочными символами и перевязями из разноцветных, зелёных и синих шёлковых лент. Кроме того, почти на каждом надгробье можно было разглядеть какие-то поэтические строки, так или иначе отражавшие степень любви и преданности живых к «почившим». Эпитафии носили самый разный характер: от трогательных слов пожелания вечной радости и покоя на том свете — до настоящих признаний в поздно обнаружившейся любви, выведенных прелестными каллиграфическими буквами. И всё это находилось в идеальном порядке и чистоте: рядом с каждой могилой было расчищенное место для молчаливого «общения» с усопшими родственниками и любимыми, друзьями и просто коллегами по работе, но всегда это были люди, дорогие чьему-либо сердцу вне зависимости от их географического и ментального местоположения.