Татьяна, прищурившись, посмотрела вдаль.

– Поляна не так уж и велика.

– Это не имеет значения. Но, кажется, мы не доберемся до нее, – Мэтт посмотрел вверх на воздушный шар.

Должно же быть что-то, что он сможет сделать.

– Я думаю, нет никакой возможности увеличить вес. С другой стороны, на борту находиться только самое необходимое, поэтому и сбросить мы ничего не можем.

– Ты мог бы спрыгнуть, – проговорила принцесса самым сладким образом, – спрыгни за борт, чтобы спасти меня. Это сделает тебя национальным героем в моей стране.

– Посмертно, конечно.

– Само собой разумеется.

– Тогда это, безусловно, стоит того, – рассеянно проговорил Мэтью, все еще изучая шар. – Думаю, я откажусь, но за предложение благодарен.

– Ты можешь избавиться от всей этой чепухи?

– Какой чепухи?

Она указала на механизм в центре корзины.

– Вот от этой.

– Конечно, не могу, – с возмущением в голосе обиженно произнес он. – Эта чепуха, как ты ее называешь, стоила мне целого года напряженной работы.

– Да не может быть, – воскликнула Татьяна, обеими руками схватилась за ближайшую к ней бутыль и потянула ее из держателя. – Она чрезвычайно тяжелая, и вероятно может дать необходимый эффект.

– Мне все равно, – он вырвал у принцессы бутыль,- эти сосуды были сделаны специально по моему заказу. Они незаменимы.

– Мэтью, – Татьяна подошла к нему и обеими руками схватила за куртку.

На ее лице сияла решимость.

– Я не желаю рисковать ни своей, ни твоей жизнью из-за каких-то глупых бутылей. Они, пожалуй, прелестны, но, тем не менее, являются всего лишь стеклом и пробкой, завернутыми в… во что бы ты их не завернул.

– В ткань и каучук, – не задумываясь, ответил Мэтт.

– Гениальность заключена не в предмете, а в его создателе. Ты создал все это один раз, сможешь сделать это снова. Они наверняка заменимы, – Татьяна вцепилась руками в его одежду и потянула сильнее, – а ты нет. И, милорд-муж, клянусь, я не дам тебе ни минуты покоя в могиле, если мы конец наших дней проведем, не став по-настоящему… ну… в общем… близки.

– Действительно, – его взгляд прошелся от ее глаз к манящим губам и обратно. – Это было бы позором.

– Я не это имела в виду, – не смотря на ее очевидный страх, уголки ее губ подернулись кверху. – Точнее, не только это.

– Одного этого более чем достаточно, чтобы продолжать жить. Очень хорошо, – Мэтт вздохнул, отцепил от себя руки принцессы и передал ей бутыль, – будь моей гостьей.

Она подарила ему искреннюю улыбку и выбросила сосуд за борт.

Если какое-то изменение и произошло, то оно было незначительным. Они выкидывали одну бутыль за другой, пока большая их часть не растворилась среди находящихся внизу деревьев. Каких-либо признаков того, что шар поднимается, не было, но он уже и не падал.

– Этого достаточно, или мы должны выбросить и остальные? – Татьяна смотрела на Мэтью, как женщина, всецело доверявшая способностям своего спутника.

– Конечно, достаточно, – ложь без труда сорвалась с его языка.

Лишь в последние несколько минут до него дошло, насколько отчаянно их положение. Он всегда о себе думал, как о мужчине, спокойно принимающем реалии жизни, даже свою собственную смерть, да и не в его характере было паниковать. Тем не менее, мысль о возможной гибели Татьяны, наполняла Мэтта диким страхом и абсолютной решимостью обеспечить ее выживание… даже, если он будет вынужден разорвать воздушный шар и все, что с ним связано, голыми руками.

– Ты так и не научился хорошо врать, – Татьяна наградила его смиреной улыбкой.

– Я совсем не лгал, – усмехнулся Мэтью. – Или совсем чуть-чуть. – Схватив ее за руку, он притянул ее к себе, развернув так, что ее спина прижалась к его груди, и заметил: – Я верю, принцесса, что нам удастся достигнуть поляны.

– И что потом?

Он обхватил ее руками, и положил подбородок на макушку ее головы.

– А потом все просто. Нам всего-то придется пережить падение.

Глава 14

– Пережить падение? – Татьяна с трудом сглотнула. – Что ты имеешь в виду, говоря «падение»?

– Неправильно выразился, – она почувствовала, как Мэтт позади нее пожал плечами. – Спуск, вот что я хотел сказать.

– Ох, «пережить спуск» – звучит намного лучше.

– Он будет настолько контролируемым, насколько это возможно, – голос Мэтта был холоден и спокоен. Если он и был напуган, то этого, определенно, не показывал. Конечно, принцесса была достаточно напугана за них обоих. – Я делал это бесчисленное множество раз до этого.

– Ну, а я нет, – она скорчила гримасу, – кроме того, я не верю тебе. Разве тебе не надо что-то делать?

– Мне…? Я как раз решаю, когда лучше всего начать выпускать воздух из шара. А прямо сейчас я определяю расстояние…

Мэтью продолжил говорить, но как бы ей не хотелось послушать его, Татьяна оказалась не в состоянии сосредоточиться на таких понятиях, как скорость, высота, хотя стоит признаться, всякий раз, когда он болтал об этой своей нагревательной системе или тех своих раздражающих бутылях, ее мысли уплывали прочь. Не то, чтобы она была не заинтересована. Но в последнее время столько всего занимало ее мысли, что обдумывать тонкости работы Мэтью Татьяна уже не успевала. Было очень трудно обращать внимание на что-либо, не включающее в себя поиск Небес и восстановление привязанности своего мужа.

Все, чего Татьяне сейчас хотелось – это оказаться в целости и сохранности на твердой земле, и чтобы рядом с ней находился Мэтью, и ей было все равно, как он ее туда доставит.

– Ну, ладно, – Мэтт развернул принцессу к себе лицом, крепко и быстро поцеловал, а потом отпустил. – А сейчас отойди в сторону и приготовься сесть на пол и крепко схватиться за веревки. – Он шагнул поближе к устью воздушного шара, потянулся и сделал что-то, но что именно Татьяна не могла разглядеть. – Я собираюсь начать выпускать через клапан воздух. Ветер может сделать шар немного неустойчивым.

Он взглянул на нее и поднял бровь.

– Должен сказать, ты, тем не менее, выглядишь лучше. Такие вещи тебе только на пользу.

– Страх всегда добавляет краски моим щекам, – Татьяна поморщилась, – хотя должна признаться, я совершенно позабыла про свой желудок.

– Замечательно, – усмехнулся Мэтью, – теперь держись.

Она схватилась за край корзины и приготовилась.

Мэтт ошибся по поводу ветра. Их швыряло не сильнее, чем раньше. Но они, похоже, довольно быстро начали снижаться. Наверняка более подходящим было бы слово «падать», хотя слово «рухнуть» звучало бы еще лучше.

– Проклятье, я, должно быть, просчитался, – Мэтью пробормотал несколько красочных проклятий, и, быстро передвинувшись, выкинул оставшиеся бутыли за борт.

Татьяна, не в силах удержаться, перегнулась через край корзины, хотя знала, что вероятно совершает ошибку. Внизу мимо них проносились быстро приближающиеся деревья. Это было головокружительное зрелище, которое лишь усиливало ощущения в желудке принцессы.

– Ложись и держись как можно крепче, – прокричал Мэтью.

Она незамедлительно соскользнула на пол корзины и обвила вокруг своих запястий веревки, протянутые от перил до пола. Подтянула колени, оперевшись ступнями в хитроумное изобретение Мэтта, закрыла глаза и начала молиться. Спустя мгновение или вечность, Татьяна услышала вызывающий тошноту звук ударяющих об дно корзины веток и листьев. У нее в груди дико забилось сердце, и Татьяна подумала обо всех тех вещах, которые так и не сделала. Обо всех тех вещах, которые она не сделала с ним. И она пообещала себе, если они выживут, она сделает все от нее зависящее, чтобы остаток жизни они с Мэттом провели вместе.

И молилась, чтобы их оставшаяся жизнь длилась дольше, чем несколько ближайших минут.

Звук шелестящих внизу веток исчез, и через мгновение они упали – быстро, но плавно. Возможно, они, в конце концов, выживут.

И именно в этот момент корзина упала на один бок. Ужасный звук ломающихся веток наполнил воздух. Корзина еще быстрее начала падать вниз. Вдруг в этом аду прозвенел голос Мэтта, и до Татьяны дошло, что она кричит. Хаос завладел всеми ее чувствами, ужас охватил ее, но она держалась изо всех сил. Время потеряло всякий смысл. Растянулось ли оно на секунду, или на целую жизнь. Без всякого предупреждения раздался резкий удар, и корзина перестала падать. Эта остановка была не менее пугающей, чем все остальное.