Итак, исходную мысль доказательства «Руотси» нельзя признать общепризнанной истиной. Дальнейшие затруднения норманской школы состоят в том, что грамматическая форма имени «Русь», одинаковая в единственном и во множественном числе, неизвестна в племенных именах Скандинавии, а лингвистическая связь между Русью, Руотси и Рослагеном - сомнительна[89]. Наконец, для того чтобы оправдать самый аргумент, необходимо разрешить задачу неразрешимую - найти русь среди скандинавских племен.

Соображения о Рослагене оказались мало убедительными даже для норманистов. Этим именем стала называться лишь в XIII веке приморская область южной Швеции, населенная общинами родсов, т. е. гребцов, которые никакого отношения ни к имени, ни к племени русов не имели. Погодин отказался от «Рослагена» и признал, что «Руотси» есть случайное созвучие с Русью»[90]. Куник, которому это злополучное Руотси послужило для обоснования норманской гипотезы в его большом историческом труде «Призвание шведских родсов финнами и славянами», позднее сделал такое признание: «Г. Гедеонов и другие совершенно справедливо требуют от норманской школы, чтобы она, обанкротившись со своим Рослагеном, позаботилась вновь открыть природных шведских россов»[91]. Однако в Швеции росов не нашли, несмотря на многолетние поиски. Куник предложил догадку, что имя Росы произошло от гото-шведской формы Hrods, звучащей в названии готов III века Hredhgot'ами; название это, сохраненное в северном эпосе, было будто бы когда-то перенесено на шведских готов; но догадка Куника также предполагает в Швеции никем не найденное племя с именем, однозвучным имени Руси[92].

Малоубедительное доказательство, обозначаемое словом «Руотси», продолжает, однако, жить в исторической науке. По мнению Шахматова, «главным и в полном смысле решающим доводом (в пользу норманской теории) является то, что до сих пор «Русью» называют Скандинавию западные финны»[93]. Так думают и ныне многие сторонники норманской школы.

Согласимся и мы, на время, признать правильным неудавшееся объяснение слова «Русь» из финского языка: неприемлемость доводов «Руотси» станет тогда вполне очевидной.

В самом деле, ценность того или другого лингвистического вывода для исторического исследования может быть и должна быть проверена сопоставлением его с явлениями жизни: верное соображение о том или другом названии призвано содействовать объяснению тех явлений, которые с этим названием связаны.

Посмотрим, насколько велика объясняющая сила аргумента «Руотси».

К имени Руси относится ряд древних известий. Вооруженные открытием, что «Русь» и «Руотси» однозначны и обозначают шведов, мы будем соответственным образом понимать эти известия и объяснять их.

1. Славяне и до, и после призвания князей знали шведов и называли их - свей (летопись). Шведы никогда и нигде не называли русью шведское племя, не называли они так и Русское государство (северная письменность). Финны называют шведов «руотси» (русью?), а славян - «венелайнен» (венды).

2. Славяне призывали варягов-русь (летопись), т. е. руотси, т. е. шведов?

3. Славяне Киевского края, а позднее и славяне новгородские, называют себя русью (руотси? шведами?).

4. Послы из неизвестной страны, принятые франками за шведов, называли пославший их народ русью (т. е. руотси? шведами?) (Вертинская летопись).

Если мы сопоставим все эти древние свидетельства, то события IX века предстанут перед нами в таком виде: славяне, которые издавна называли шведов свеями, стали их называть русью после того, как узнали, что так их называют финны (Варяги-русь). Но когда шведы овладели славянами (русь = руотси - шведы), то эти славяне приняли имя Руси, т. е. имя, обозначающее шведов, а для шведов возродили прежнее имя свеев. Финны перестали называть руотси (русью) шведов, покоривших славян, и применили к ним название венеды, издавна обозначавшее только славян. Между тем сами шведы приняли чуждое им название русь в чуждой им форме финского руотси[94].

Так, допущение однозначности Русь и Руотси превращает жизнь IX века поскольку она связана с русским именем, в цепь невозможностей, несообразных ни с психикой народов, уважающих свои имена, ни с существом исторических событий.

Ломоносов, со свойственной ему силой мысли и слова, отверг доказательство Руотси. В своей критике диссертации Миллера, где оно приводится - тогда еще чуждое поискам шведского племени русь, - он рассуждает так: «Не явно ли он показал здесь пристрастие к своим неосновательным догадкам полагая за основание оных такие вымыслы, которые чуть могут кому во сне привидеться? Пример англичан и франков, от него здесь присовокупленный не в подтверждение его вымысла, но в опровержение служит, ибо там побежденные от победителей имя себе получили, а здесь ни победители от побежденных, ни побежденные от победителей, но все - от чухонцов»[95].

Примечания:

85. Шахматов («Разыскания о древнейших русских летописных сводах», 1908) указывает на сомнительность родства между Игорем и Рюриком и на загадочность происхождения Олега. Если у киевских князей нет родственной связи с Рюриком, то «призвание варягов» Новгородом не имеет к Киеву прямого отношения.

86. Schldtzer. Нестор. 179; Погодин. Исследования, замечания и лекции о русской истории. II. 151; Шахматов. Древнейшие судьбы русского племени. 50.

87. Ламанский. О славянах в Малой Азии, в Африке и в Испании. Исторические замечания. И. Русь. 39.

88. Гедеонов. Варяги и Русь. 426.

89. Тождеству Русь и Руотси мешает буква «т», а тождеству Руси и Рослагена - две трети последнего слова.

90. Погодин. Г Гедеонов и его система происхождения варягов и руси. Записки императорской Академии наук. VI. 2. 6. 1865.

91. Куник. Замечания на книгу Гедеонова. Записки императорской Академии наук. VI. 2, с. 64.

92. Дорн. Каспий. 430.

93. Шахматов. Древнейшие судьбы русского племени. 50.

94. Ср.: Ломоносов у Забелина. История русской жизни с древнейших времен. I. 76; Гедеонов. Варяги и Русь. 398....

95. Ломоносов у Забелина. История русской жизни с древнейших времен. I. 76.

Глава шестая. Пороги Днепра

Некоторые сторонники норманской теории признают неудачу догадки о финно-скандинавском начале в имени Руси. Но, говорят они, откуда бы ни происходило это название, в IX веке оно все же означало шведское племя - ведь выражение «русский язык» даже X веке надо понимать, как язык норманский к этому обязывают названия днепровских порогов.

Второе из трех главных доказательств норманской теории основано на греческом источнике. В «Книге об управлении государством», написанной в середине X века (948-952), византийский император Константин Багрянородный рассказывает о торговом походе русских купцов из Новгорода в Царьград Дойдя до описания переправы через днепровские пороги, автор книги сообщает их названия, причем оказывается, что все пороги, кроме двух, имеют два названия; одно из них всегда славянское, а другое как будто относится к другому языку, иноземному; но трудно решить, к какому именно, потому что названия записаны в искаженном виде. Называя пороги, император добавляет: «по-славянски» перед славянским названием, «по-русски» перед «иноземным».

Вот эти названия:

1-й порог называется Несупи (Νεσσουπη), что значит по-русски и по-славянски «не спи».

2-й порог называется по-русски Улворси ('Ουλβορσἦ), по-славянски Островунипрах ('Οστροβουνἰπραχ), что значит «островной порог».

3-й порог зовется Геландри (Γελανδρἰ), что значит по-славянски «шум порога».

4-й порог называется по-русски Айфар ('Αειφαρ), по-славянски Неасит (Νεασἦτ), потому что пеликаны гнездятся на камнях этого порога.

5-й порог называется по-русски Варуфорос (Βαρονφορος), по-славянски Вульнипрах (βουλνηπραχ), потому что он образует большой водоворот.