И он опять засуетился у ближайших кустов:

- Ща я тебе тележку сооружу сооружу, старый «друг»… И пойдем помаленьку… Ну, не бросать же тебя здесь, посреди пустыни, в самом деле!.. …Полчаса ушло на то, чтобы найти пару подходящих кустов и срубить довольно ровные, а главное крепкие, жердины.

Потом Александр привязал к ним, «своими» же ремнями, два ружья для подводной охоты, которые не бросил, а все это время нес за спиной, и оплел их уже более тонкими ветками, устраивая носилки.

Потом, кое-как устроил на одном конце «хомут», благо дело он знал что это такое, прожив несколько лет в племени туарегов, которые пользовались этим «благом цивилизации», запрягая в свои повозки ослов или мулов. Этот довольно крепкий «хомут» Александр тоже сплел из тонких веток…

На постройку всего этого сооружения у него ушло часа полтора…

- Так, Сергей… - Он разговаривал с раненым, но, больше с самим с собой. - Давай-ка ты укладывайся в эту повозочку, а я тебя катать буду… Попробуем на своем горбу, насколько легкий хлеб у того вьетнамского рикши, мать его!..

Он кое-как закрепил бессознательно раненного на носилках, повесил себе на шею оставшееся «свободным» последнее третье гарпунное ружье, впрягся в «повозочку» и потянул ее за собой.

- А вот теперь помогай нам Аллах!.. - Только и проговорил Туарег.

Он поставил сам себе задачу за сегодняшний день пройти как можно больше, потому, что понимал, что с каждым часом силы его будут таять под этим сумасшедшим солнцем, словно снег…

- Ну, что? Поехали, прокатимся по Аравии, бывший друг? Время не ждет!.

Он дернулся вперед, впрягшись в эти «носилки», и понял, что сегодня, если ничего не случится уже и с ним самим, то он сможет пройти довольно много - Сергей, как оказалось, был не очень тяжелым. Да и, как бы там ни было, а плечи Барракуды принимали на себя всего половину веса - вторую половину нес его «напарник» по спасению раненного, пыльная африканская земля… …Сергей довольно бодро зашагал в пустыню, распевая себе под нос песни, к которым привык на службе в Легионе… …Он тянул, как паровоз эти носилки-волокуши, и пел, как заведенный……Беспощадное солнце Аравийской пустыни, казалось, совершенно его не беспокоило, хотя пот катился большими солеными каплями по его лицу, по рукам и спине…

Александр просто «отключил» в своей голове тот участок мозга, который отвечал за усталость - так его учил делать еще тренер по самбо в ДЮСШ, странное дело, но он его вспомнил, и вспомнил все его наставления:

«Не надо думать об усталости, и не будешь уставать! Не жалей себя и всегда будешь сильнее своего противника!»…

И еще он вспомнил слова своего инструктора во Французском иностранном Легионе:

«Настоящий солдат, сначала бежит, сколько может, а потом еще столько, сколько надо!..»

Именно теперь и наступил этот момент - момент слова «Надо!»…

Надо было спастись самому, и спасти раненного!

Пусть даже теперь это был враг!..

20 июня 2008 г.

Москва. Следственный изолятор «Лефортово»…

Не тот случай!..

…Полковник Чеботарев смотрел пронзительным взглядом на человека, который всего три дня назад имел почти неограниченную власть, и пользовался ей не только в интересах государства, но по большей части, в своих личных интересах…

У Геннадия Алексеевича Чеботарева, который занимал генеральскую должность Заместителя Начальника Службы Собственной Безопасности ФСБ России, этой власти было не меньше, если не гораздо больше, но…

Он, потомственный «чекист», вот уже много лет, продолжал носить всего-лишь полковничьи погоны, и никогда не напоминал начальству о том, что пора бы уже стать генералом… Ездил только на служебной машине, ибо свою старенькую «Волгу ГАЗ-2410» он подарил единственному сыну на его свадьбу, а на новую машину денег так и не скопил… И уже девять лет жил бобылем в старой сталинской трехкомнатной квартире на Таганке, доставшейся ему после смерти родителей… Правда, была у полковника дача в ближнем Подмосковье в сосновом бору, куда он любил переезжать на лето, дабы отдохнуть от суеты и смрада большого мегаполиса, но и та была ведомственной, а не его личной…

В общем…

Полковник Чеботарев был самым настоящим бессребреником от ФСБ, полностью посвятивший себя своей службе…

И когда он сталкивался с такими вот людьми, как этот человек, который сейчас сидел за столом напротив, в комнате допросов, и когда у него были факты против таких вот «служак», Геннадий Алексеевич Чеботарев превращался для них в «Главного инквизитора ФСБ»… И убедить полковника в том, что человек преступил закон случайно, а не целенаправленно было крайне сложным занятием… …- Я был бы очень признателен вам, гражданин Гришин, если бы вы начали сотрудничать со следствием!

Мужчина, с кругами под глазами от бессонницы, только улыбнулся вымученно;

- А для чего, полковник, мне это нужно? Для меня в этом нет никакого смысла!..

- Смысл в том, гражданин Гришин, чтобы…

А вот дальше полковник продолжить не смог…

Он задумался на секунду, и понял, что генерал прав - если он сейчас начнет давать показания, то обязательно будет осужден, и очень на большой срок! А вот если нет…

Генерал Гришин еле-еле улыбнулся:

- Вы же понимаете, Геннадий Алексеевич, что те записи телефонных разговоров, которые вы мне дали прослушать, и на которых, собственно и основывалось все ваше расследование, по нашему законодательству для суда не имеют никакой силы… А вот с документами… С документами у вас проблема, господин полковник!..

Генерал выпил воды, и заговорил вновь:

- Доказать то, что я отдавал какие-либо приказы у вас не получится - таких приказов, в письменной форме, просто не существует!

- Но полковник Тесленко!..

- А полковник Тесленко мог оказаться просто идиотом, и неверно понять мои шутки, высказанные ему по телефону!.. - Гришин перебил говорившего. - И за то, что он натворил, благодаря своим глупым мозгам - отвечать только ему! На суде, если он состоится, я именно так и скажу!.. Я же, полковник, готов ответить только за то, что был не очень дальновидным начальником, и вовремя не разглядел в полковнике Тесленко кретина!.. Вот и все, господин Чеботарев!

- Ваше имущество, нажитое путем спекуляции своим служебным положением…

- Какое имущество, Геннадий Алексеевич? - Прищурился генерал Гришин. - У меня ничего нет, кроме старой двухкомнатной квартиры, и не менее старой «Волги ГАЗ-3102»!.. Это все!

- Мы выяснили, что ваша недвижимость, в совокупности может стоить…

Генерал снисходительно улыбнулся:

- Весь тот перечень домов и квартир, уважаемый полковник, который вы мне предоставили для ознакомления, не имеет ко мне никакого отношения!.. Хозяева этой недвижимости, и прочего, совершенно мне незнакомые люди! Разве не так, Геннадий Алексеевич?

Гришин посмотрел в глаза полковника, и проговорил:

- Вот то-то и оно, господин полковник!.. Как бы вам еще не пришлось передо мной официально извиняться…

- Ну, уж этого-то не произойдет, гражданин Гришин! Не надейтесь!.. - Ответил Чеботарев резко, и нажал кнопку для вызова конвоя. - Уведите подследственного!

Когда, еще недавно такой солидный и респектабельный генерал-майор ФСБ Гришин выходил и допросной комнаты в сопровождении прапорщика-конвоира, он оглянулся, и бросил напоследок:

- Никогда не торопитесь быть победителем, Геннадий Алексеевич - спешка в этом деле никогда не доводит до хорошего! Как, к примеру, со мной… Не тот случай!..

Он ушел в свою камеру, а полковник Чеботарев еще долго думал над результатами сегодняшнего допроса генерала Гришина…

21 июня 2008 г.

Аравийская пустыня..

«Viva la muerte, y muera la inteligencia!»…