Пора бы нахалке понять, что она соревнуется с одним из лучших водил Сан-Франциско, пусть даже ее «альфа» выступает против его старого ржавого корыта. Джеймс бросил последний взгляд на ее лицо, на решительно сжатые бледные губы под темными очками, свернул за угол, потом еще, и в конце концов оторвался от погони. И только тогда понял, что слабый блеск на щеках – вовсе не испарина в этот прохладный осенний день. Скорее всего, это потеки слез.

Даймонд ругался долго, цветисто и громко. Стучал по крошечному рулю огромными ручищами, обзывая себя тупым сентиментальным идиотом и прочими бранными словами. А потом остановился на обочине дороги и стал ждать, когда Салли его догонит.

Глава 6

«Альфа-ромео» остановился рядом. Джеймс откинулся на спинку сиденья, расслабленно положил руки на руль и с бесконечным терпением наблюдал, как Салли выключила двигатель, стянула с себя шарф и очки и открыла дверь машины.

Его все еще обуревал соблазн сбежать. Ведь сегодня утром детектив отчетливо понял, что эта маленькая экскурсия не станет легкой прогулкой, как он думал поначалу. Пусть себе клиентка дуется и злится, что он оставил ее вне игры, но по крайней мере будет беситься в безопасности.

Но потом Даймонд вспомнил необдуманный визит Салли к дону Сальваторе. И в глубине души признал, что единственный способ уберечь настырную девицу – либо держать ее под замком, либо рядом с собой.

Следовало позвонить Дженкинсу и заручиться его поддержкой. Если бы Исайя Макартур неожиданно не нагрянул домой, Джеймс так бы и поступил. Несмотря на видимую хрупкость, Дженкинс вполне способен удержать свою любимицу надежно запертой ради спасения ее жизни.

Но появление немощного Исайи Макартура воткнуло палку в колесо этого плана. Старик непременно захотел бы выяснить, с чего это дочь замуровали в ее спальне, и вряд ли у него хватит сил услышать правду.

Таким образом, у Джеймса действительно остался единственный выбор. Если он стряхнет с себя «альфа-ромео» и потеряет Салли где-то на пути к озеру, она наверняка попадет в беду. Или выскочит, как черт из табакерки, в самый неподходящий момент. Нет уж, пусть лучше мелькает перед глазами. На худой конец, он ее попросту свяжет.

Салли открыла пассажирскую дверь и скользнула на сиденье.

– Привет, – ослепительно улыбнулась она.

Даймонд увидел блеск непролитых слез в голубых глазах, и тут же сказал себе, что он ничего плохого не сделал.

– Ты уверен, что хочешь взять эту машину, а не мою? Не то чтобы я сильно переживала за «альфу», уверяю тебя. Я все заперла, и если случайно кто-то украдет мою красавицу, ничего страшного – она застрахована на приличную сумму. Хотя, конечно, ездит намного быстрее твоего старого ржавого корыта.

Несколько секунд Джеймс молча смотрел на девушку, потом обхватил упрямый подбородок и вытер слезу большим пальцем.

– Вы сплошной геморрой, леди, – проворчал он. – Почему ты не можешь просто сделать, как велено, и остаться дома?

– Такого пункта нет в моей должностной инструкции.

Салли внезапно затихла под жесткой ладонью, Джеймс ощутил вспыхнувший между ними жар и увидел испуг и настороженность в лазоревых глазах. Он просто идиот, что прикоснулся к ней. Дважды идиот, что немедленно не отпустил. Трижды идиот, что продолжает ласкать пальцем гладкую теплую кожу под подбородком.

– Почему ты меня обманул?

Даймонд убрал руку и отвернулся.

– Потому что ты не понимаешь слова «нет». Мне гораздо сподручнее работать в одиночку. Кажется, ты вообразила, что все это просто захватывающая игра, но такие люди, как Кальдерини, не умеют играть. С такими все становится вопросом жизни и смерти.

– Я, по-твоему, полная дурочка? Если бы я считала, что все это игрушки, то плела бы отцу небылицы до возвращения Люси. Но я очень сомневаюсь, что у нее есть возможность при желании вернуться домой, а я не намерена сидеть сложа руки, бросив сестру в опасности.

– Согласен, ты мастерица придумывать сказки, – невозмутимо подтвердил Джеймс, завел «жука» и вырулил на шоссе. – И мы возьмем эту машину. В отличие от тебя, я не могу допустить, чтобы мою тачку украли.

– Моя ложь, похоже, с тобой не срабатывает.

– Будь любезна, не вешай мне больше лапшу на уши. Я тертый калач и вижу тебя насквозь. Большинство людей поверили бы твоим россказням про жестокосердного тирана отца, который тут же отправит твою сестру в тюрьму, как только обнаружит пропажу его драгоценной статуэтки. Большинство поверили бы, что ты не в курсе, почему твоя сестра попала в беду. Вот только я не из большинства.

Салли помолчала, переваривая тираду.

– С чего ты взял, что мой отец не жестокосердный тиран?

– Вчера вечером мне пришлось забрать его из аэропорта и привезти домой. Мы очень продуктивно провели время.

 – Ты ведь не рассказал ему о Люси? – с явной паникой спросила она.

 – У меня есть глаза и голова на плечах, мисс Макартур. Для всех он жесткий старый стервятник, но все-таки Исайя слишком дряхл, чтобы справиться с неразберихой, которую учинили его девочки. И Люси тоже его ребенок, или по крайней мере он, по всей видимости, считает ее дочерью. Он сам сказал, что оставит ей половину своего состояния.

 – Господи, с какой стати вы обсуждали его завещание?

 – Он хотел убедиться, что я не охотник за приданым.

 – Разве ты не сообщил ему, кто ты такой?

 – Нет.

 – Почему? – осторожно спросила Салли.

 – Для Исайи безопаснее думать, что я вот-вот стану женихом номер семь.

 Салли засмеялась своим низким хрипловатым голосом, и Джеймс неожиданно обнаружил, что ему нравится ее смех. Пусть даже причины внезапного веселья совсем не по душе.

 – Ты слишком отличаешься от моих fiancés.

 – Именно это и сказал Исайя. Он посоветовал мне перепрыгнуть помолвку и тайно пожениться.

 – А что ты? – сверкнули любопытством глаза Салли.

 – Я спросил, похож ли я на хронического душевнобольного. Он оставил эту тему.

 – Отец меня обманул, – пожаловалась Салли, поерзав на тесном сиденье и вытянув ноги перед собой. – Он сказал, что Дженкинс привез его домой.

 – Ложь – обычное дело в вашей семье.

 – Я бы не назвала это ложью. Скорее, творчеством.

 – Чушь собачья. Вы все – кучка патологических лжецов, а я просто идиот, раз с тобой связался.

 – И все-таки, почему ты решил взять меня с собой? – спросила Салли спокойно и разумно.

Настолько разумно, что Джеймс замешкался с ответом. Есть и другие способы зарабатывания денег, без подобных заморочек. И все же он не мог бросить эту девицу посреди кошмарной неразберихи, которую она сама же и заварила.

– Потому что уверен – начни ты действовать в одиночку, очень скоро можешь оказаться на дне залива.

– Кальдерини…

– Кальдерини, как правило, воздерживаются от расчетливых убийств. Но они сейчас заняты крупной международной сделкой, а в такие времена люди становятся немного нервными и склонны перестраховываться.

– Не понимаю, почему. Китайцы…

Салли неожиданно затихла.

– Китайцы? – вкрадчиво продолжил Джеймс. – Откуда ты знаешь, что здесь замешаны китайцы?

– Это реплика из фильма «Французский связной»?

– Не строй из себя невинную дурочку, пора бы уже понять, что я на это не куплюсь. Что тебе известно об отношениях между Кальдерини и китайцами? И главное откуда?

– Может, Винни упомянул?

– Ответ неверный. Винни Кальдерини умеет держать язык за зубами и уж, конечно, ни словом не обмолвился бы такому безбашенному созданию, как ты. Почему бы тебе для разнообразия не рассказать правду? Если мы хотим получить шанс вернуть твою сестру домой, ты должна быть со мной откровенна.

Салли явно расстроилась, понурила голову и уставилась на сложенные на коленях руки.

– Я его подслушала, – еле слышно прошелестела она.

– Не похоже на Винни. Он не станет вести важный разговор в таком месте, где легко подслушать.