«Когда я поднялся на поверхность, — рассказывал Флэнейджен, — то обнаружил только четырех человек. Это были все из 13 человек, вышедших из лодки через спасательную шахту. Правда, возможно, кто-нибудь попытался добраться вплавь до китайского берега, который находился в пяти или десяти милях от нас. В 500 метрах от буя из воды торчал нос затонувшего грузового судна. Мы решили подождать, когда настанет отлив, а затем взять шлюпку с судна или спасательный плот и под покровом темноты направиться к берегу».
Но этому плану не суждено было осуществиться. Японский эскортный корабль спустил шлюпку и подобрал всех спасшихся, в том числе и тех, кто успел выскочить из боевой рубки и был сметен взрывной волной с мостика.
Объединенный комитет по учету потерь не засчитал «Тэнг» всех судов, на которые она претендовала, но и тут на ее долю пришлось семь судов. Таким образом, менее чем за восемь месяцев боевой деятельности этой подводной лодки ее счет достиг 24 судов общим тоннажем 93284 тонны. Этот рекорд по количеству потопленных судов был перекрыт лишь подводной лодкой «Флэшер», которая пустила на дно 26 японских судов.
31 октября в 100 милях к югу от Японии произошел еще один бой. После успешной атаки огромного танкера подводная лодка «Сэмон» капитана 3 ранга Номэна подверглась яростной бомбардировке глубинными бомбами. Бомбы рвались над подводной лодкой, заставляя ее погружаться все глубже и глубже. «Сэмон» пришлось забраться на такую глубину, какой не было отмечено даже на шкале ее глубиномера. Вертикальный руль и кормовые горизонтальные рули вышли из строя, помпы не успевали откачивать неудержимо поступавшую воду. Прочный корпус получил вмятины над моторным и носовым аккумуляторным отсеками, шахта подачи воздуха к дизелям оказалась сплющенной. Крышка люка кормового торпедного отсека была сорвана, и подводная лодка не отправилась на дно только потому, что лист обшивки корпуса наложился на шахту люка.
Регулирование глубины погружения можно было производить только на большой скорости, а это означало верную гибель, так как шум винтов, работающих на больших оборотах, выдал бы местонахождение подводной лодки. Оставалось одно: всплыть и прорываться в надводном положении. К счастью, уже стемнело. «Сэмон» всплыла на поверхность с большим дифферентом. Комендоры встали к пушкам, мотористы принялись открывать заклиненные выхлопные клапаны, а командир занялся выравниванием дифферента лодки.
После недолгого ремонта, показавшегося, тем не менее, бесконечным, двигатели заработали, и «Сэмон» направилась к Сайпану. Все это происходило примерно в 30 кабельтовых от ближайшего корабля противника, который лежал в дрейфе, освещенный ярким светом луны. Наконец, в 21.00 он включил свой прожектор и открыл по лодке беспорядочный огонь. В 21.30 Номэн вызвал по радио своих партнеров по стае, а затем передал несколько радиограмм открытым текстом, стремясь убедить японцев, что они исходят от нескольких подводных лодок и что он, следовательно, далеко не одинок.
В течение трех часов ближайший к «Сэмон» эскортный корабль вел сильный огонь по подводной лодке с большого расстояния. Не добившись успеха, он пошел на сближение, непрерывно ведя огонь, но скоро отвернул, не выдержав ответного огня 20-мм автомата. В этот момент на «Сэмон» увидели «лазейку» — быстро надвигавшийся дождевой шквал. Подводная лодка направилась навстречу ему. Японец попытался преградить ей путь и бросился наперерез. На это и рассчитывал Номэн. Чемпион военно-морского училища по боксу в среднем весе, он жаждал ближнего боя. Резко отвернув влево, он пошел на таран, поливая эскортный корабль огнем из всего имевшегося в наличии оружия, включая и пару порожних бутылок, которые какой-то возбужденный моряк швырнул в японца. Эскортному кораблю удалось избежать тарана, но 102-мм снаряд попал ему в основание мостика. В это время к месту боя подошел еще один эскортный корабль. Он открыл было огонь, но близкие разрывы 102-мм снарядов и несколько попаданий снарядами малого калибра обратили его в бегство, а «Сэмон» устремилась в спасительную тьму дождевого шквала. Под прикрытием нескольких самолетов, которые адмирал Гувер выделил по нашей просьбе (они, кстати, сбили японский бомбардировщик в тот момент, когда он собирался атаковать подводную лодку), «Сэмон» благополучно добралась до Сайпана и 3 ноября ошвартовалась у борта нашей плавучей базы в бухте Танапаг.
До конца октября 1944 года нам пришлось занести в список погибших кораблей еще две подводные лодки — «Шарк-II» и «Эсколар». Вместе с «Сивулф», «Дартер» и «Тэнг» потери составили пять лодок. Такого тяжелого месяца не выпадало на нашу долю с самого начала войны.
История гибели «Шарк-II» связана с еще одной трагедией. Речь идет о военнопленных, которых везли морем в Японию, о чем мы, как и в первый раз, не подозревали. На этот раз жертвами наших торпед стали американцы. В середине октября 1944 года «Шарк» привела подводные лодки «Сидрэгон» и «Блэкфиш» в район пролива Лусон для патрулирования в составе «волчьей стаи». 22 октября «Шарк» донесла об обнаружении четырех крупных кораблей противника. После этого с «Шарк» на базу не было передано ни одной радиограммы, но 24 октября «Сидрэгон» получила от нее сообщение о том, что она установила радиолокационный контакт с грузовым судном и выходит в атаку. Это была последняя радиограмма с «Шарк».
13 ноября в донесении из штаба 14-го соединения ВВС армии указывалось, что 24 октября американской подводной лодкой было потоплено судно противника, следовавшее из Манилы в Японию с 1800 американскими военнопленными на борту. Ни одна из наших подводных лодок не донесла об этой атаке, а так как «Шарк» сообщила «Сидрэгон» о контакте с противником всего лишь за несколько часов до потопления судна и после этого уже не отвечала на радиопозывные, напрашивается вывод, что атаку произвела она и погибла в ходе ее или позднее.
Японские документы, полученные нами после окончания войны, подтверждают атаку, произведенную «Шарк» 24 октября. Во время контратаки корабли охранения 17 раз сбрасывали глубинные бомбы, и, как явствует из донесения командира японского корабля, на поверхности появились «пузыри, соляр, одежда, куски пробки и т. п.». Видимо, так погибла «Шарк-II».
Примечательно, что объединенный комитет по учету потерь, зарегистрировавший потопление 24 октября в северной части Южно-Китайского моря семи судов противника, ни одно из них не отнес на боевой счет «Шарк». Вполне возможно, что отнюдь не «Шарк» явилась виновницей гибели американцев. Объединенный комитет засчитал «Шарк» четыре судна общим тоннажем 21672 тонны. Все они были пущены на дно в течение июня 1944 года.
18 сентября из Пирл-Харбора к атоллу Мидуэй вышла загруженная до предела топливом подводная лодка «Эсколар». Там она встретилась с «Кроукер» и «Пёрч», а 23 сентября все три лодки покинули Мидуэй для совместного патрулирования в Желтом море. Для «Эсколар» это был первый боевой поход.
30 сентября, когда она должна была, предположительно, находиться к северу от группы островов Бонин, был принят следующий обрывок радиограммы: «От «Эсколар». Начало. Атакована артиллерией… Канонерская лодка похожа на бывший итальянский «Петер Джордж V Оти…» Затем «Эсколар», видимо, пришлось прервать радиопередачу и вступить в бой с противником. Больше от «Эсколар» ничего получено не было. Но командир «Кроукер» утверждает, что она не имела повреждений и поддерживала постоянную радиосвязь с ним и с «Пёрч» вплоть до 17 октября. «Пёрч» донесла, что 17 октября ею была получена радиограмма от «Эсколар», которая сообщала, что находится в 60 милях к западу от гавани Сасэбо и направляется в нее. Больше «Эсколар» не отзывалась на вызовы по радио ни «Пёрч», ни «Кроукер».
В японских документах, с которыми мы ознакомились после войны, также не удалось найти ключа к разгадке тайны гибели «Эсколар». Следует учесть, что в районе предполагаемого местонахождения подводной лодки имелись минные заграждения, о существовании которых она должна была знать. Возможно, что она нечаянно попала на минное заграждение или столкнулась с плавающей миной, которых в те дни наблюдалось великое множество.