Печатается по тексту, опубликованному за подписью «В. Сирин» в газ. «Ялтинский голос» (1918. № 130/351. 13 сентября). Републикация: Крымские известия. 1992. № 7 (16). 11 января. С. 2.

Печатается по тексту, опубликованному за подписью «В. Сирин» в газ. «Ялтинский голос» (1918. № 108/329. 15 сентября). Републикация: Крымские известия. 1992. № 7 (16). 11 января. С. 2.

Пушкин посетил Бахчисарай, где осмотрел ханский дворец (Хан-Сарай) и расположенный там фонтан «Сельсибийль» («Райский источник») 7–8 сентября 1820 г. Стихотворение Набокова ориентировано на поэму Пушкина «Бахчисарайский фонтан» (1823) и отчасти — на стихотворение «Фонтану Бахчисарайского дворца» (1824). Начальная фраза набоковского стихотворения, возможно, является реминисценцией первой строки стихотворения Пушкина «Он между нами жил…» (1834). В эссе «Пушкин, или Правда и правдоподобие» (1837) — автореминисценция Набокова: «…я вижу его <…> в серебристый крымский полдень перед скромным маленьким фонтаном, струящимся во дворе старинного татарского дворца, и ласточки летают под сводами» (Набоков В. Собр. соч. американского периода: В 5 т. СПб., 1997. Т. 1. С. 544).

…кольцо, не спасшее поэта… — П. И. Бартенев со слов П. В. и В. А. Нащокиных сообщает, что в 1836 г. П. В. Нащокин подарил Пушкину «кольцо с бирюзой от насильственной смерти. <…> Но этот талисман не спас поэта: по свидетельству Данзаса, он не имел его во время дуэли» (Нащокины П. В. и В. А. Рассказы о Пушкине, записанные П. И. Бартеневым // А. С. Пушкин в воспоминаниях современников: В 2 т. М., 1974. Т. 2. С. 191).

Hôtel des Alpes в Каннах, на пересечении rue St. Dizier и rue Georges Clemenceau на окраине старого города. Б. Бойд утверждает, что Набоковы сняли недорогую двухкомнатную квартиру на rue Georges Clemenceau, 81, напротив отеля и переехали туда уже в конце июля (Boyd В. Vladimir Nabokov: The Russian Years. Princeton, 1990. P. 441. Далее — VNRY). Таким образом, набоковская помета локализует место написания письма не вполне точно.

Семья И. А. Розова не сразу попадает в Палестину. Подобно Набоковым, которые 27 мая 1919 г. из Крыма через Грецию прибыли в Лондон, Розовы в июне того же года оказались в английской столице, куда Израиль Розов, бывший представителем нефтяной компании «Шелл» в России, заблаговременно сумел перевести часть своего солидного состояния. Именно в Лондоне в конце июня 1919 г. пути одноклассников вновь пересеклись. Розов остался учиться в Лондонском университете (который закончил в 1923 г. с дипломом инженера), Набоков переехал в Кембридж.

Младшая сестра Мули — Герцлия Розова (Левина) (1905–1977) действительно, по воспоминаниям родственников, ездила по Лондону в школу на велосипеде.

При поступлении в Кембридж Набоков позаимствовал у школьного товарища его тенишевский диплом.

Ср. параллельное место в романе «Дар»: «где-то <…> шалые воробьи, и все вместе, в перебивку, до одури звонко: большая перемена у маленьких» (III, 63).

Из уст Набокова, заметившего в «Весне в Фиальте», что память — это «длинная вечерняя тень истины» (IV, 312) и позже целую книгу озаглавившего «Speak, Memory», подобная похвала особенно ценна. Детали вроде скрипа, хлопанья половиц сам Набоков часто вводил в собственные произведения. См., например, рассказ «Рождество» (1925): «…так весело выстрелила под ногой половица» (I, 320). Набоков реагирует ниже на следующее место из письма Розова 1936 г.: «Помните, какая была холодная оранжерея (с бассейнчиком), по которой бегом (по деревянным досточкам) неслись в зал для „ручного труда“, анатомии и физики».

Скелет использовался в качестве наглядного пособия на уроках по анатомии. Перекрестные мотивы кости и плоти, «любовной» связи между скелетом и живым человеком, обыгрываются Набоковым в раннем рассказе «Месть» (1924). Профессор подкладывает в постель своей жене-изменнице скелет горбуна, приобретенный за границей для университетского музея, а та, найдя его под одеялом, умирает от шока. К интерпретации рассказа Геннадием Барабтарло добавим, что тема «скелета» у Набокова, вероятно, происходит именно из тенишевского инцидента. См. русский вариант статьи Г. Барабтарло «Призрак из первого акта» (Набоков В, Неизданное в России // Звезда. 1996. № 11. С. 140–145).

Ср. с фрагментом воспоминаний бывшего тенишевца Е. М. Крепса: «В субботу последним уроком был ручной труд — столярное дело. Руководил уроком учитель Е. К. Соломин, сам большой мастер <…> Под руководством Егора Константиновича мы начинали с простых легких вещей, а затем делали все более и более сложные — полочку, ларец, и т. д. Нас учили делать все правильно, технично» (Гаген Т. «Принимаются дети всех вероисповеданий и сословий» // Учительская газета. 1990. № 3). Напротив, Осип Мандельштам к «ручному труду» относился без восторга: «Мы задыхались среди стружек и опилок, не умея перепилить доску. Пила завертывалась, рубанок кривил, стамеска ударяла по пальцам; ничего не выходило» («Тенишевское училище», 1925).

helicopter (англ.) — вертолет.

Вениамин («сын правой стороны», «счастливый», «удачливый») — в библейском повествовании родоначальник одного из «колен Израилевых», младший из двенадцати сыновей Иакова. Племя Вениамина отличалось особой воинственностью и давало израильскому войску искусных лучников.

А. Ф. Керенский был хорошо знаком с семьей Набоковых. В 1937 г. В. Набоков часто виделся с Керенским во Франции. Последний был в числе немногих друзей писателя, присутствовавших 11 февраля на чтении Набоковым эссе о Пушкине, когда в зале также присутствовал Джеймс Джойс и венгерская футбольная команда. В апреле в Париже Набоков обедал в компании А. Ф. Керенского, М. Алданова, Г. Вернадского и И. Фондаминского. 15 мая 1940 г. Набоков, перед самым отплытием из Европы, позвонил Керенскому, чтобы попрощаться; в это время у него были Бунин и чета Мережковских.

Каннегиссер Леонид Иоакимович (1896–1918) — поэт. 30 августа 1918 г. убил М. С. Урицкого, председателя Петроградской ЧК. Стихотворение Каннегиссера «Смотр» об А. Ф. Керенском, цитируемое Набоковым в письме («О голос — запомнить навеки: / Россия, Свобода, Война»), содержит также строку «Керенский на белом коне».

Сарра Абрамовна Розова.

Личная регистрационная карточка Григория Попова (р. 21 января 1898 г.) в тенишевском архиве и адресная книга «Весь Петроград» не подтверждают эту информацию: отец Попова Николай Александрович был скульптором и потомственным почетным гражданином.

Одноклассник Григорий Попов выведен у Набокова в рассказе «Лебеда» (впервые: Последние новости. 1932. 31 января) под фамилией Щукин: «…Щукин, бритоголовый, в черной саржевой косоворотке, начинал в третий раз с какой-то безнадежной бодростью: „Муму“… Произведение Тургенева „Муму“…» (II, 356). Классный наставник был низкого мнения об успехах Попова в 1912–1913 учебный год: «…пробелы в прошлом и недостаточное развитие при небольших способностях не позволили ему пополнить все недочеты. Внешне груб» (ЦГИА, ф. 176, оп. 1, д. 248). Кроме Щукина, Попов послужил также прототипом для ряда других набоковских образов: Колдунова в «Лике», Кошмаренко в «Зуде», Кашмарина в «Соглядатае», Петрищева в «Защите Лужина» и неназванного по фамилии одноклассника Падука, «свирепого обезьянообразного молодчика» в романе «Bend Sinister» (Набоков В. Bend Sinister: Романы. СПб., 1993. С. 358).