Мужчины курили трубки и тихо переговаривались о грозящей войне, о своих надеждах на хорошие урожаи на плодородной земле Запада.

Они говорили об индейцах кансау, которые наблюдали со стороны движение каравана. Один наглый всадник подъехал к фургону, требуя красивую накидку, которая подходила к его высокой бобровой шапке. Люк поспешил на своей лошади к индейскому воину, искусно объясняясь с ним быстрыми жестами. Индеец кивнул, и Люк бросил ему накидку. Довольный подарком, воин ускакал к своему отряду.

Женщины ходили по лагерю, а Вильсон строгал палку и оценивающе посматривал на них. Смитсон взгромоздился на деревянный бочонок, служивший ему стулом. Когда дети осторожно приближались к нему, его глаза оживленно загорались. Люк с нескрываемым восхищением смотрел на Омара, высокий негр по-царски стоял в стороне, окутанный накидкой и ночью. Нэнси Файр и Элиза Смит доили коров, а Мария пекла хлеб. Она успевала и накрывать ведра с молоком чистыми полотенцами. Мэри 0'Фленерри держала на коленях свою Брианну. Лидия сияла, разбирая дневной урожай. Она очищала и обдирала корешки, связывала в пучки травы и развешивала их сушиться на внутренней стенке фургона.

Ариэль сидела за маленьким столом и боролась со сном, который настойчиво смыкал ее веки еще днем. Контракт Люка был аккуратно запечатан в конверт. Когда придет время, она обсудит с ним это дело. Она кусала морковку, специально для нее очищенную Глэнис, и прихлебывала чай из , своей китайской чашки. Так как Ариэль, Анна и Нэнси целый день управляли фургонами, остальные женщины готовили вечернюю еду и накрывали на импровизированный стол. Анна сидела рядом с Салли, которая была беспокойна и бледна, вышивая распашонку для малыша.

Темная ночь опустилась на лагерь, все поужинали и приготовились ко сну. Ариэль завернулась в шерстяную шаль и стала думать о Тадеусе.

Истинный джентльмен, Тадеус никогда бы не пытался держать под столом ее руку, как это делал Люк. Она прислонилась к колесу фургона и стала следить за Данте, который бегал вокруг резвой овечки, заставляя вернуться к спящему стаду.

Ариэль вздрогнула, когда большая рука легла на ее плечо, и указательный палец погладил изгиб шеи. От Люка исходил чистый, свежий запах мыла, дыма и кожаной одежды. Тепло пробежало вдоль спины Ариэль, он стоял совсем рядом.

— Люк. Убери руку.

— Ты погуляешь со мной, chore? — спросил он мягко, накручивая на палец рыжий завиток.

— Я порядком устала, мистер Наварон. — Стараясь уклониться от взгляда Люка, она посмотрела на Смитсона и увидела, что тот сияет. Смитсон одобрительно кивнул Люку.

— Сходите, миссис Д'Арси, — сказал хозяин ; каравана. — Это совершенно безопасно.

Ариэль взглянула на Люка и заметила хитрую улыбочку и вспыхнувшие в темноте глаза. Он сжал пальцами ее локоть. Ариэль отдернула руку и резко вздохнула.

— Возможно, время сейчас не хуже любого другого, — решительно прошептала она, кивнув Смитсону. Она посмотрела на Глэнис, которая благоразумно пыталась сохранить расстояние между собой и Сиамом.

Огромный канадец был полон страстного желания поднимать и носить все, что могло бы потребоваться Глэнис. Он ходил по пятам за ней, и англичанка чувствовала себя очень неловко. Она бросала на Ариэль умоляющие, растерянные взгляды.

Ариэль решила, что Глэнис сможет позаботиться о себе сама. Она взяла конверт с контрактом и сунула его в карман. Люка нужно побыстрее поставить на место.

— Мистер Смитсон, пожалуйста, скажите Глэнис, что я гуляю и скоро вернусь. Пусть она ложится без меня.

Капитан фыркнул.

— Она занята. Ну, идите же.

Сказав это, он встал, подтянулся и направился решительными шагами к месту, где Глэнис пила чай. Брианна вприпрыжку бежала рядом, потом повисла на его руке. Смитсон остановился и посмотрел вниз на маленькую девочку, проказливо смеявшуюся и тянувшуюся к нему своими ручонками. С хохотом здоровяк наклонился и посадил малышку на плечи. Брианна показала в сторону матери, и Смитсон медленно пошел к вышивающей женщине.

Ариэль вышла из освещенного костром круга и немного испугалась, когда рука охотника легла на ее спину.

— Вы сейчас же уберете руку, сэр, — резким тоном сказала она, углубляясь в ночь. Но Люк по-прежнему держал руку на ее пояснице, и Ариэль ждала, пока темнота полностью не скроет их от взглядов. Она собиралась с мыслями и слишком поздно поняла, что Люк умело завел ее в заросли кустарника. Она повернулась, чтобы встретиться с ним лицом к лицу, и уткнулась в широкую грудь. Отступив назад, Ариэль провела по волосам левой рукой, но быстро сменила ее на правую. Ариэль нельзя было обвинить в том, что она завлекла Люка в любовные сети только потому, что оказалась левшой.

— Итак, вот мы и здесь, — начала Ариэль неуверенно-нервно под его пристальным взглядом.

— Да, вот мы и здесь. — Люк взял тонкую руку и принялся покрывать ее поцелуями. Лунный свет упал на его черные ресницы, окрашивая их кончики серебром. От жара нежных губ у Ариэль по спине побежали мурашки.

Люка окружали запахи мыла и замши, кофе и животных. Тени играли на его лице, когда он гладил шершавой ладонью ее смущенное лицо. Она вспыхнула, ноги ослабели. Он дотронулся сзади до напряженной шеи Ариэль, ласка одновременно успокаивала и нервировала ее. Казалось, мужчина знает, где и как прикоснуться…

— Господи, — хрипло прошептала Ариэль, когда смогла говорить. Она вырвала руку, плотнее завернулась в шаль и отступила назад.

— Люк, я думаю, что с самого начала этого путешествия, мы должны быть совершенно честны друг перед другом. Я благодарна за то, что вы не выдали моих дам, но не могу позволить вам питать иллюзию, что я… буду вашей женой…

Нежные поцелуи Люка заглушили последние слова, его рот легко и мучительно-прекрасно касался ее губ.

— Моей обожаемой женой, — поправил он сквозь поцелуй. Находясь словно в тумане, она попыталась понять, что же неправильно в утверждении Люка, но не смогла.

Хотя он не дотрагивался до нее руками, жесткие мужские губы влекли все ближе, она тянулась к головокружительным ласкам, словно маленький ребенок к меду.

Нет, у его губ привкус малинового варенья, к которому примешивается жар и страстное желание.

— Вы знаете… я… деловая женщина. Люк. У меня в кармане ваш контракт, — в конце концов проговорила она и вдруг увидела свою предательскую левую руку на его груди. — Эта… о… поездка… не должна провалиться.

Руки Люка так успокаивали, нежно гладя уставшую спину и поясницу. Ариэль хотела убежать, хотела рассердиться на его наглость.

Она желала раствориться в поцелуях, получить преимущество и забрать, впитать в себя все наслаждение, которое могли дать его теплые, волнующие губы.

Она хотела холодно отойти в сторону и отвергнуть восхитительные, соблазнительные, чувственные поцелуи…

Теперь ее волосы были свободны, левой рукой она гладила чисто выбритый подбородок Люка. Его пылкость заряжала Ариэль, заставляла касаться пальцами тонкой жилки, которая очаровала ее еще раньше. Люк медленно увлекал ее за собой все ниже и ниже к земле. Незаметно для себя она оказалась лежащей на земле, теплые руки Люка гладили через платье талию, грудь.

Он склонился над ней, низкий голос очаровывал слух, горячий рот обжигал плоть. Женщина хотела, чтобы его губы опустились все ниже, а руки нежно сжали ее грудь.

Дрожа, изнывая от страсти, Ариэль пыталась понять слова Люка, мягкий обольстительный язык, который разжигал в ней пламя.

Люк расстегнул платье, положил руку на обнаженную грудь, прижался к ней ртом. Обжигающее удовольствие наполнило Ариэль, она вскрикнула, боясь пошевельнуться, боясь, что наслаждение может исчезнуть.

Но стало еще лучше: чувственные, утонченные прикосновения его губ, раскручивающаяся спираль наслаждения согревали трепещущую сокровенную часть ее тела. Она попыталась остановить тихие стоны, вырывающиеся из груди, попыталась не дотрагиваться до Люка. Но сдалась страсти, над которой была не властна.

Рука Люка опустилась пониже живота Ариэль, большая теплая ладонь интимно прижалась к ней. Ошеломленная, она вскрикнула, когда длинные пальцы Люка проникли в нее, осторожно лаская мягкую плоть.