— А ну молчать, тихо. Говорить буду я.

Казалось, что если бы в это время у нее был в руках грозный винчестер, то она передернула бы затвор и выстрелила в воздух. Дети не унимались. Они продолжали галдеть, наседая на Мэги. Тут Мэги закричала еще более страшным и грозным голосом:

— Я вас всех оставлю без прогулки, без еды и без сна. Вы все будете стоять с подушками на голове три часа подряд. Ясно?

Дети дружно закричали:

— Ясно! Ясно! Мы согласны!

— Ну и хорошо, если согласны. Тогда внимательно меня выслушайте.

Дети замолкли, парализованные громовым голосом этой милой и привлекательной девчонки.

Мэги вспомнила фильмы об армии Соединенных Штатов, и как заправский сержант, построив детей в шеренгу, начала громко выкрикивать, требуя ответов хором.

— Мы самые непослушные!

Дети на двадцать голосов орали:

— Мы самые непослушные!!!

Мэги удовлетворенно размахивала руками.

— Мы будем ходить на рыбалку!

— Да. Мы будем ходить на рыбалку! — скандировали дети.

— Мы будем ходить на прогулки!

— Да. Мы будем ходить на прогулки:

— Мы будем послушными?

Но тут дети смолкли. Они не ответили на этот провокационный вопрос девушки.

— Итак, я последний раз спрашиваю, — повысив голос закричала Мэги. — Мы будем послушными?

— Да! — во все горло заорали ребята. — Мы будем послушными!

— Ну вот. Молодцы. Наконец-то, мы договорились.

С изумлением Пола, Сиси и Берта смотрели и удивлялись, как эта хрупкая Мэги смогла навести порядок как она смогла утихомирить орущую ораву ребятишек!

— А где же Чарли? — огляделась Сиси.

— Скорее всего убежал подальше в лес.

— Да нет, девчонки, — вмешалась Берта. — Он уже облегчил нам работу, утащил с собой самых отъявленных головорезов из мальчишек, и, наверное, где-то в лесу учит их разводить костры. Хочет сделать из них настоящих индейцев, которые потом придут к нам ночью и снимут нам скальпы.

— Ну и гад, — возмутилась Пола.

А Чарли и в самом деле сидел в это время за сараем, сложив небольшой костер из обломков сухих веток. Его плотно обступило кольцо двенадцатилетних ребят, которые с недоумением смотрели на то, что делал Чарли.

— Я, конечно, не учился у настоящих индейцев, — вещал парень ребятам, с интересом смотревшим на его действия, — но кое-что у меня может получиться. Один Великий Змей, так звали вождя племени Инчучунов, показывал мне, как это делается.

Чарли достал из кармана газовую зажигалку, произнес длинное заклинание и щелкнул затвором. Скомканная газета, подложенная под сучья, вспыхнула, и дрова, облитые бензином, занялись ярким огнем.

Дети вскинули руки и принялись танцевать возле костра, а Чарли удовлетворенно вздыхал, глядя на своих подопечных.

Но костер, сложенный из тонких веток, быстро сгорел, и дети снова уставились на Чарли. Они хотели услышать от него что-нибудь интересное. Тот лихорадочно придумывал очередную историю из жизни индейцев.

— Ладно, ребята, садитесь в круг, сейчас я вам расскажу захватывающую историю.

— Ну вот, история. Значит, жил один индейский вождь, и у него была жена. Он уже много с ней жил, у него дети были. И он решил жениться на другой, более молодой и сказал поэтому ей, что он уезжает куда-то в другое племя и оставил ее с сыном в своем вигмаме. Он поехал со своим другом, скажем адъютантом, а кому-то там приказал убить жену и сына.

Один мальчик в толстых очках скептично посмотрел на воспитателя, такого молодого и такого несерьезного. Он толкнул локтем под бок стоявшего рядом с ним друга.

— Послушай, этот парень, по-моему, немного не в себе, и его истории какие-то дурацкие. Я чувствую, ничему хорошему он нас не научит. С ним будут только одни неприятности.

Чарли, услышав, что кто-то говорит о нем, грозно посмотрел на ребят. Мальчик в очках испуганно затих и спрятался за спину своего приятеля.

— Ну так вот, ребята, если вы не будете меня слушаться, так с вами произойдет то, что произошло с женой вождя и его сыном. Их просто-напросто убили. А скальпы сняли и высушили. И вся эта история, кстати, произошла именно в этом лесу, на берегу именно этого Хрустального озера. Так что где-то здесь поблизости ходят их души и ловят непослушных ребят, которые разговаривают, когда им рассказывают интересные истории.

Старый могильщик хоть и экономил содержимое плоской бутылки, но, как он и рассчитывал, виски скоро кончились. И ему довелось идти в город, чтобы пополнить запас. Из города он возвращался уже навеселе. По темной ночной дороге он шел, спотыкаясь о корни деревьев, о камни, и громко распевал похабные частушки о девушке негритянке, которая ждет белого ковбоя и сохнет по нему от любви, а ковбой на своей гнедой кобыле все никак не едет к ее дому, и девушка, уж совсем извевшись, решила отдаться первому встречному, даже если это будет жирный негр Сэм.

Старик время от времени останавливался, оглядывался по сторонам и отхлебывал из узкого горла плоской бутылки очередную порцию крепкого напитка. Старый Сэм был настолько пьян, что не мог уже направлять свои ноги куда нужно. Он уперся в капот стоящей на обочине машины, и все никак не мог решить с какой стороны ее лучше обойти: слева или справа. Наконец, не придумав ничего, старик поставил бутылку с виски на капот машины и начал громко кричать:

— Эй, какой идиот тут загородил дорогу? Какой идиот оставил здесь машину? Вот я сейчас возьму и сброшу ее в кювет, если мне невозможно пройти.

Никто ему не отвечал. Тогда старик обратился к единственному другу, который у него был в эту ночь, к плоской бутылочке:

— Ну знаешь, дорогая, ты и завела меня. Никак не выбраться. Бросают тут разные идиоты машины, а ты тут думай, куда теперь податься. Может лучше вернуться в город? А? Скажи мне дорогая.

Но бутылка естественно молчала. И только ветер свистел в ее открытом горлышке.

Тогда старик сказал ей:

— Можно я тебя поцелую? — Поднес к губам и жадно припал к узкому горлышку.

— Но тут что-то зашуршало наверху на откосе, и, ломая кусты, к ногам старика выкатился большой, почти круглый камень.

— Это что еще такое? — изумился старый могильщик, глядя на большой серый валун. — Ты-то откуда взялся, а? Тоже выпить захотел?

Старик попробовал откатить ногой камень, но тот был ужасно тяжелый.

— А впрочем, — немного протрезвел старик, — если камень скатился, значит тут кто-то ходит. Значит, будет мне компания дойти до кладбища.

Он стал всматриваться в темноту. Но кусты, раскачанные камнем, немного успокоились, и нигде никого не было видно.

— Ну ладно, — вздохнул старик. — Ты меня завела сюда бутылочка, ты меня отсюда и выведешь. А ну-ка показывай, в какую сторону мне идти?

Он взмахнул рукой и бросил через плечо пустую бутылку. Зажмурившись, старик ждал, когда раздастся звон разбитого стекла, но бутылка беззвучно исчезла в ночи.

— Ничего себе, — изумился старик, — куда это ты, подружка, подевалась? — Он открыл глаза и обернулся.

В пяти метрах позади него стоял, широко расставив ноги, убийца-мертвец в пластиковой маске хоккейного вратаря. В высоко поднятой руке он сжимал пустую бутылку, брошенную стариком. Он легко раздавил бутылку толстого стекла в руке и бросил осколки прямо в лицо старику.

Старик, зажмурившись, дико закричал. Убийца, не спеша, вытянул из-за пояса сверкающее в лунном свете мачете и одним взмахом разрубил тело старика на две половины.

Удар был настолько стремительным, что даже не хрустнули позвонки. Крик старика мгновенно затих, оборвавшись в ночи.

Парень и девушка, чья машина стояла на обочине, конечно же, слышали зов старика, который ругался и просил убрать машину с обочины, но им было лень подниматься, потому что они сидели на разостланной на траве постилке, пили шампанское и разговаривали вполголоса.

— Ой, Стив, какая прелесть! — говорила Мэри, рассматривая кольцо подаренное ей парнем.

— Бывают, конечно, и лучшие, но мне понравилось именно это, — сказал Стив.