-   Но ведь ты его не убила, а только ра­нила, - сказала Эйприл, подозревая, как та терзает себя от одной только мысли, что стреляла в человека.

Зато охранник не растерялся и, уловив момент, когда все обратили свои взгляды на Ли, выстрелил в Рафаэля. И только благо­даря тому, что черепашка бросился навстре­чу к Эйприл, пуля пролетела мимо.

-  Ах, ты так? - воскликнул Рафаэль. - Берегись!

С криками он налетел на раненого охран­ника и стал так отчаянно лупить его нога­ми, что тот просто упал на землю, свернув­шись клубком, и лежал до тех пор, пока Рафаэль не отвел душу, а Эйприл не обра­тилась к своему другу с вопросом:

-   Может, с него достаточно?

К месту происшествия подъехала пат­рульная полицейская машина, и оттуда вы­шли два полицейских.

-  В чем дело? - поинтересовался один из них, глядя на Рафаэля.

-   Мы слышали выстрелы, - сказал дру­гой. - Кто стрелял?

-  Да вот, этот негодяй набросился на де­вушек, - Рафаэль указал на лежащего ох­ранника, - а я помог им, тогда он выстре­лил в меня.

-   А кто же стрелял в него? - заметив кровь на асфальте и рану на ноге у охран­ника, спросил полицейский, подойдя к то­му поближе, чтобы выяснить, какого харак­тера у него ранение и требуется ли ему скорая помощь.

Рафаэль промолчал, а Ли не стала скры­вать.

-   Это я в него стреляла, - сквозь слезы сказала она полицейским. - Он мне угрожал.

Другой полицейский подошел к девуш­кам и поднял у них из-под ног пистолет.

-   Вы стреляли из этого пистолета? - уточнил он.

-   Да, - не глядя ответила Ли.

-   Этот мужчина ни с того, ни с сего на­бросился на нее, - попыталась оправдать действия девушки Эйприл, - и, если бы кто-нибудь так поступил со мной, я бы сде­лала то же самое и не задумывалась, пра­вильно поступила я или нет.

-   Все понятно, - выдохнул один из по­лицейских. - Вот только не совсем понят­но, чей это пистолет? - и он показал на надпись, которая была на нем.

Ли смутилась, так как она не рассмотре­ла, было ли что-нибудь на пистолете. На всякий случай она сказала:

-   Вы правы, он мне не принадлежит.

-   Тогда кому же? - не отступал поли­цейский.

Какое-то время Ли колебалась с ответом, глядя то на лежащего раненого охранника, то на Эйприл, которая держала ее за руку, то на Рафаэля, застывшего в ожидании. Набрав­шись смелости, она, наконец, произнесла:

-   Джону Смолу, моему отцу.

От услышанного глаза у Эйприл округли­лись. Узнать такое в данной ситуации! Это могло любого сбить с толку. Эйприл пода­лась назад, опустив в растерянности руки. Ли с сожалением посмотрела на Эйприл и сказала:

-   Я хочу объяснить, если можно.

Пока полицейские заталкивали в маши­ну охранника, Эйприл успела дойти до кафе и сесть там за столик. Следом за ней пришла Ли.

Когда она начала говорить, Эйприл сде­лала вид, что ей безразлично, но, чем больше она узнавала, тем яснее у нее во взгляде проявлялось сопереживание по от­ношению к этой девушке, которое посте­пенно перерастало в понимание.

-   О том, что я являюсь дочерью Джона Смола, я узнала лишь после смерти моей матери, а это приблизительно год тому на­зад. Все это время мать говорила мне, что отец мой погиб. Впрочем, так говорят поч­ти все матери, которые одни воспитывают своих детей. И я никогда не интересова­лась, где же на самом деле мой отец. Не­задолго до смерти матери, а надо сказать, что жили мы крайне скромно, не имея ни­чего лишнего, на ее имя пришел денежный перевод на очень крупную сумму. На мой вопрос, откуда и кто мог нам прислать та­кие деньги, мать мне не могла ответить. Думаю, она до последних своих дней сама ничего не знала об этом.

-   А как же обратный адрес отправите­ля? - не удержалась Эйприл.

-   На карточке не было никакого обрат­ного адреса, - пожала плечами Ли. - Впро­чем, это не столь важно. Мать деньги по­лучила, а вскоре умерла. Справив ей приличные похороны, я приехала в этот го­род и поступила в университет, так как кроме моих знаний, денег на обучение у ме­ня хватало. В один прекрасный день пря­мо на улице ко мне подошел Джон Смол и сказал, что он является моим отцом.

Моя реакция была немного другой, не­жели у тебя, когда ты об этом узнала, так как ты неплохо разбираешься в людях да и, несомненно, ты располагаешь каки­ми-то сведениями о Джоне Смоле, которые свидетельствуют о его нечестной жизни и характеризуют его не лучшим образом... А что я о нем могла знать год тому на­зад? Ровным счетом ничего. Я видела рес­пектабельного мужчину, не по годам мо­лодо выглядевшего, уже седеющего и с тростью в руке.

Тогда он показался мне неплохим челове­ком... Лишь однажды я задала ему вопрос, почему он нас оставил? Ответа на него я не получила до сих пор... Теперь, поживя в его доме, я понимаю, что моя мать была слиш­ком порядочной, чтобы терпеть его рядом с собой. Она предпочла скромную жизнь, но честную, обеспеченной и грязной... За это я ее уважаю.

Эйприл слушала молча, изредка вздыхая, боясь сбить Ли с мысли, а оттого не зада­вая лишних вопросов.

Официант принес и поставил на столик перед девушками по чашке кофе, кивком головы приветствуя Эйприл, как одну из постоянных посетительниц кафе.

-  Джон Смол, - продолжала Ли, - угово­рил перебраться жить к нему в дом, где по­стоянно устраивались всяческие празднества по поводу и без повода, а также многочис­ленные вечеринки. Я всегда чувствовала се­бя среди всех этих людей, посещавших эти мероприятия, чужой и потерянной... Они были насквозь фальшивыми, хотя разыгры­вали из себя порядочных... Вскоре в доме Джона Смола мне стало жить душно... Да- да, именно душно. Ты, Эйприл, когда ска­зала сегодня это слово там, в кабинете, я по­няла, что оно к моей жизни имеет самое непосредственное отношение... Так вот, об этом я сказала Джону Смолу и попросила его отпустить меня. К тому времени он сде­лал мне документы, подтверждающие наше родство, а также положил на мое имя при­личную сумму денег в Национальном банке.

Когда однажды я попыталась от всего этого отказаться, он поколотил меня и ска­зал, что в следующий раз сделает еще ху­же, если я затрону эту тему.

-  А в полицию ты не пробовала обратить­ся? - спросила Эйприл, сделав маленький глоток кофе.

-  Он запретил мне это делать, пригрозив, что этим я только наврежу себе, но не ему.

-   Представляю, сколько тебе всего при­шлось пережить, - не удержалась Эйприл.

-  Я порой сама себе удивляюсь, но труд­ности только дают больше сил, чтобы про­тивостоять им, — заметила Ли. — Вот и се­годня, когда я узнала о том, что тебе уг­рожает опасность, я тут же примчалась к тебе...

-   Значит, - догадалась Эйприл, - этот мужчина напал на тебя не случайно... Это твой отец послал его за тобой... Какой мер­завец!.. Ведь он же превратил твою жизнь в сплошной кошмар!.. Теперь я понимаю, почему ты с такой ненавистью говоришь о нем, хотя, признаюсь, я сперва подумала, что ты разыгрываешь меня.

-   Мне бы только узнать, как он наме­рен поступить с Брюсом Вейном, - произ­несла Ли.

-   Тебе уже что-то известно?

-  Не-ет... Это так... Мои предположения, но, на всякий случай, может есть смысл высказать тебе их. Вдруг со мной что-ни­будь случится. А?

-   Не болтай глупостей! - одернула ее Эйприл. - Не люблю ужасно, когда люди себя заживо хоронят... И запомни, с этого дня я тебя в обиду не дам. Мои друзья черепашки-ниндзя помогут мне в этом. Так что тебе удалось выяснить о планах Джона Смола?

-   Самую малость. Лишь то, что сегодня вечером он получит какой-то товар, за ко­торый ему заплатят большие деньги. Но вот что мне не дает покоя: похоже, этот товар каким-то образом разместят в мастерских

Брюса Вейна, - с неуверенностью в голосе произнесла Ли.

-   Да-а, - протянула Эйприл в раздумье.

-   Такого не может быть, - пожала пле­чами Ли, - вот и я говорю, глупость все это, правда?

-   Все даже может быть, - ответила Эйп­рил. - Я думаю, что Джон Смол его хочет подставить таким образом, очевидно, сдав или полиции, или же своим сообщникам... Однако, как хитро он все это придумал!