Следует отметить, что термин «пролепсис» впервые употреблен в указанном смысле Эпикуром и введен им в философию, да и в греческий язык (см. 29, 520).

В канонике Эпикура общие представления, образуясь посредством удержания в сознании субъекта отдельных общих черт единичных представлений, занимают промежуточное положение между единичными представлениями и логическими понятиями.

Диоген Лаэрций свидетельствует (см. 25, X, 33), что, по мнению Эпикура, понятия, или общие представления, возникают как воспоминания о полученных извне частых восприятиях.

Об эпикурейском общем представлении в десятой книге Диогена Лаэрция мы читаем следующее: «Термин „понятие“ (пролепсис) они употребляют в смысле схватывания (умом) действительности или правильного мнения, или мысли, или находящегося внутри нас общего представления, то есть памяти о многократных (сходных) внешних восприятиях, как, например, в том случае, когда мы говорим: „Это — человек“. Дело в том, что, как только бывает высказано слово „человек“, тотчас соответственно понятию (о нем) мыслится нами родовой образ его, причем в последнем руководящую роль играют ощущения» (25, X, 33. Курсив мой. — А. Ш.). Таким образом, общие представления каноники Эпикура не являются врожденными, их источник — объективно существующие материальные тела, сама реальная действительность. Таков взгляд Эпикура на προληψεις как на критерий истины.

В заключение следует отметить, что, хотя все три критерия истины в эпикурейской теории познания тесно связаны с внешним миром и зависят от него, тем не менее Эпикур заблуждался, считая ощущения, чувства и общие представления, или понятия, критериями истины. Как известно, критерием истины в процессе познания является практика. Только практика в состоянии подтвердить или опровергнуть представления, понятия, мысли человека о внешнем мире. В. И. Ленин отмечал, что «точка зрения жизни, практики должна быть первой и основной точкой зрения теории познания» (9, 145). Разумеется, Эпикур был далек от понимания практики, как таковой, и ее роли в процессе познания, что объяснялось уровнем естествознания того времени и известной разобщенностью, которая существовала между теоретическими изысканиями и практическими интересами.

Впрочем, следует отметить, что в поисках подтверждения истинности ощущений, чувственных восприятий, доказательства того, что они сами по себе верны и неопровергаемы, Эпикур обращается к чувственному опыту, к природе, которая, окружая человека и беспрерывно воздействуя на него, постоянно напоминает о своем существовании. Он считает, что «самый факт наличия чувственного опыта утверждает истину ощущений. В самом деле, ведь это — факт, что мы видим и слышим, равно как и то, что мы чувствуем боль. Поэтому нужно исходить от чувственных явлений и по ним заключать о том, что скрыто от нас. Ведь и все (наши) мысли ведут свое начало от ощущений, будучи обусловлены тем или иным чувственным материалом и данными в нем соотношением, сходством и соединением ощущений…» (25, X, 32). В письме к Геродоту Эпикур настоятельно указывает на необходимость обращать внимание на наличные чувства и сводить все наши искания, сомнения или мнения к ощущениям, ибо все зависит от ощущений и от чувственного опыта.

Хотя чувственный опыт Эпикур и не считал критерием истины, но фактически он являлся таковым в его системе, ибо это единственно верная основа, к которой следует, по учению Эпикура, сводить все наши искания или мнения, суждения или сомнения. Говоря о чувственном опыте, Эпикур, конечно, под этим термином не представлял себе ничего иного, кроме чувственной очевидности в повседневной практической жизни людей. Можно утверждать, что чувственный опыт, или чувственная очевидность, входит органической составной частью в его теорию познания.

Важно отметить, что Ленин придавал исключительное значение этой стороне теории познания Эпикура. Он выписывает большую выдержку из лекций Гегеля по истории философии, где последний сопоставляет Эпикура с Аристотелем и стоиками: «У Аристотеля, например, априорная сторона превосходна, но она недостаточна, потому что у него отсутствует сторона соединения, связи с опытом, наблюдением. Это возведение особенного к всеобщему есть нахождение законов, природных сил и т. д. Можно сказать, таким образом, что Эпикур открыл эмпирическое естествознание, эмпирическую психологию. Целям, рассудочным понятиям стоиков были противопоставлены опыт, чувственная наличность. Там — абстрактный ограниченный рассудок без внутренней правды, а следовательно, без присутствия и действительности природы; здесь — наоборот налицо природа: чувство природы более истинное, чем те гипотезы» (см. 12, 291–292. Курсив мой. — А. Ш.). Ленин сопровождает эту выдержку своими многократными примечаниями в виде одобрения и согласия (Nota bene) и указывает по адресу Эпикура: «(Это почти вплотную подход к диалектическому материализму)» (12, 292).

Тем не менее, понимая и оценивая значение чувственного опыта, Эпикур подобно всем другим представителям домарксистского материализма не дошел и не мог дойти до единственно верной научной мысли о том, что именно практическая деятельность людей служит основой и критерием истинности всех знаний о внешнем мире.

Глава четвертая

УЧЕНИЕ О НРАВСТВЕННОСТИ

Этика, или так называемая практическая философия, непосредственно связана с физикой и каноникой. В эпикурейской физике и канонике человек выступает в качестве лишь познающего, но не преобразующего мир существа. Такое понимание человека составляет теоретическое обоснование этических воззрений Эпикура — важнейшей составной части его философской системы.

Диалектическая связь между теоретической и практической частями философии Эпикура объясняется особенностями того исторического периода, в который протекала его жизнь. Именно в этот период греческой истории не-прекращавшиеся междоусобные войны, неустойчивость общественной и политической жизни породили в господствующих слоях населения эллинистических государств стремление найти способ жить без тревог и волнений, выдвинули на первый план этику, которая должна была удовлетворить чаяния этих слоев. Перед философией ставилась задача указать путь к счастливой жизни, в силу чего философия становилась прежде всего житейской мудростью.

В этике Эпикура наиболее ярко проявляется классовый характер его философии. Все его нравственные наставления и поучения обращены к свободным гражданам рабовладельческого общества — рабовладельцам, к которым принадлежал и он сам. Они направлены на удовлетворение духовных потребностей прежде всего этой имущей, господствующей верхушки.

В то же время Эпикур был выразителем интересов относительно прогрессивных средних слоев класса рабовладельцев, выступавших в защиту рабовладельческой демократии. В своем этическом учении он дает ответ на животрепещущие вопросы, занимавшие умы людей в ту бурную эпоху социальных потрясений.

Жизнеутверждающая этика Эпикура и его последователей носила ярко выраженный атеистический характер и была направлена против мистицизма и аскетизма стоиков, скептиков, неоплатоников и других идеалистических школ эпохи эллинизма. Обращенная к реальной жизни, к интересам посюстороннего мира, она противостояла проповедям о загробном существовании и потусторонних мирах.

Вместе с тем Эпикур, будучи представителем класса рабовладельцев, рассматривал человека в отрыве от общественно преобразующей, производственной деятельности и взаимоотношений с другими членами общества, что наложило свой отпечаток и на этические воззрения Эпикура и определило их индивидуалистический и созерцательный характер. Замкнутый в самом себе, в своем внутреннем мирке индивид в центре внимания эпикурейской этики.

В конечном счете не только этика, но и вся философская система Эпикура была направлена на удовлетворение духовных потребностей индивидов, обеспечение им счастливой, ничем не омрачаемой, безмятежной жизни. Философия, с его точки зрения, должна была просвещать людей, умножать их знания об окружающем мире и тем самым способствовать их счастью.