2) для подачи звуковых сигналов собственным воинам;

3) для устрашения неприятельских воинов и боевых копей.

Свои стрелы тогдашние «буси» носили в колчане («эбира»), с правой стороны, и они вынимались вниз, а не через плечо, как на Западе.

Что касается самурайских доспехов описываемой эпохи, то они выглядели следующим образом: составлявшие их пластины металла[56] соединялись вместе, образуя гибкую эластичную полосу дайной около тридцати сантиметров. Эта полоса дополнительно обтягивалась кожей и лакировалась (во избежание коррозии металла). Несколько полос связывались вместе толстым шнуром-«одоси» из шёлка или кожи. Шнуров было несколько, они окрашивались в разные цвета (белый, красный, пурпурный, лиловый), что придавало доспехам «боевых холопов» весьма нарядный, живописный вид.

Весь доспех в собранном виде имел форму коробки. Три стороны этой коробки (передняя, левая и задняя) соединялись вместе. Под доспех «боевой холоп» надевал военный халат, украшенный, в зависимости от уровня своего благосостояния, более или менее богатой вышивкой и помпонами (а под халат — нательную рубаху-«ситагэ»). При облачении самураев в доспехи сначала надевалась правая часть доспеха («вайда-тэ»), которая плотно привязывалась под мышкой, через левое плечо. Тяжелые наплечники-«содэ» крепились к наплечным ремням шнурками или ремешками, а сзади они дополнительно притягивались к «агэмаки» — детали в форме креста, сплетенной из толстых шнуров (обычно окрашенных в красный цвет). «Агэмаки» подвешивали к специальному кольцу в верхней части спины. На груди «боевого холопа» располагалась особая кожаная пластина-«цурубасири» (это слово в буквальном переводе с японского на русский язык означает «путь тетивы лука»), обличавшая скольжение тетивы лука при стрельбе и покрытая изысканным орнаментом. Перед этой нагрудной пластиной укреплялись две подвески для защиты шнуров, закрепленных на особых пуговицах. Над правой стороной груди самурая находилось нечто вроде миниатюрного наплечника («сэндан-но ита»), а слева — железная пластина, покрытая кожей («кюби-но ита»),

Кроме того, в комплект защитного вооружения японского «боевого холопа» эпохи Камакурского сегуната входил своеобразный бронированный нарукавник под названием «котэ». Этот боевой нарукавник выглядел как обычный холщовый мешок, усиленный с внешней стороны железными пластинками, надевавшийся поверх рукава нижней одежды (военного халата) и привязывавшийся под мышкой. Левый рукав военного халата (или боевого кимоно, «хитатарэ») не заправлялся в «котэ», а выпускался наружу и затыкался за пояс (вероятно, защита правой руки, в которой «буси» держал в схватке меч, считалась важнее, чем защита левой). Впрочем, суда но сохранившимся рисункам, некоторые самураи носили не один, а целых два бронированных нарукавника. Штаны-«хакама» (иногда также обшитые небольшими металлическими пластинками, бляхами или чешуйками) были широкими и мешковатыми, они заправлялись в поножи («о-татэаге-но-супэатэ») в виде трех согнутых железных пластин, привязанных к ноге. Обувались самураи тех времен в военные башмаки или сапоги из черной или бурой медвежьей (а самые богатые «дайме» — даже из тигровой) шкуры (имитировавшие лапы медведей или тигров, порой — вплоть до когтей)[57]. Впрочем, все зависело от материальных возможностей того или иного «буси». Некоторым «боевым холопам» (тем, что победнее) приходилось довольствоваться простыми соломенными сандалиями (как не принадлежавшим к самурайскому сословию пехотинцам-«асигару» из состава вспомогательных частей, великий час которых пробил лишь после появления в Стране восходящего солнца завезенного на японскую землю португальскими мореплавателями огнестрельного оружия[58]). Кроме того, самураи надевали толстые кожаные перчатки-«югакэ» для стрельбы из лука.

Шлем японского «боевого холопа» описываемой эпохи был довольно тяжелым: он представлял собой несколько железных пластин, скрепленных крупными коническими заклепками, причем головки этих заклепок выступали над поверхностью шлема. На макушке имелось большое отверстие-«тэхэн», служившее для выпускания наружу волос (большинство самураев — не считая тех, которые становились буддийскими монахами и брили головы наголо — носило длинные волосы); сами волосы «боевого холопа» служили при этом подкладкой (иногда «боевые холопы», принявшие буддизм и ставшие воинами-монахами, носили особые шлемы, напоминающие по форме не «кобуто», а принятые у монахов японских буддистских монастырей особой формы шапочки, напоминающие колпаки[59]).

Большой изогнутый назатыльник шлема («сикоро») также собирался из железных пластин; края его выгибались вверх и наружу, для защиты лица. Шлем был увенчан небольшим нашлемным украшением-«агэмаки» (соответствовавшим «клейноду» на шлеме западноевропейского рыцаря описываемой эпохи), прикрепленным к его тыльной стороне. У некоторых «буси» описываемого периода шлем имел забрало в виде железных пластин, прикрепленных к лобной части и закрывающих щеки.

Существовали большие различия в доспехах конных воинов и пехотинцев. Японские пехотинцы, в отличие от конных «буси» описываемой эпохи носили не коробчатые доспехи-«ёрои», а более простые доспехи — «до-мару» («домару»), плотно облегающие тело.

Многочисленная татаро-монголо-китайско-корейская армия каана Хубилая, отправленная Великим ханом на завоевание заморской державы Чипунгу, состояла из профессиональных воинов. Это была не знаменитая татаро-монгольская и тюркская конница, не так давно неудержимым вихрем пронесшаяся по всей Евразии под предводительством «Священного Воителя», а специально подготовленные войска — пешие отряды, на китайский манер выступающие плотным строем (представлявшим собой нечто среднее между каре и фалангой), с использованием как новейших достижений военной мысли Китая, так и тех видов вооружения, которые в одночасье сделали еще не так давно мало кому известных немногочисленных и погрязших в междоусобных войнах монгольских скотоводов владыками почти всего тогдашнего обитаемого мира (хотя, судя но японским «Свиткам Вторжения» — «Моко сюрай экотоба», в состав юаньского десанта, высадившегося на землю Японии, входила также конница — как легкая, так и тяжелая).

В десантной армии каана Хубилая имелась и своя «артиллерия» — боевые машины-катапульты, предназначенные для метания разрывных снарядов в форме железных, чугунных или керамических шаров, начиненных то ли порохом, то ли зажигательной смесью (на этот счет мнения разных источников и исследователей последующих времен существенно расходятся). В пользу того, что метательные снаряды юаньцев (и ручные гранаты аналогичного вида и действия, имевшиеся на их вооружении, согласно целому ряду источников) были все-таки не железными или чугунными, а керамическими и начиненными разрывным составом, свидетельствуют, в частности, изображения на японских «Свитках Вторжения» («Моко сюрай экотоба»), где запечатлен взрыв снаряда, причем не от удара о землю или какую-либо твердую поверхность, а в воздухе, наподобие шрапнели более поздних времен. Судя по японским «Свиткам Вторжения», разрывом юаньской метательной бомбы был убит боевой конь знаменитого самурая Такэдзаки Суэнаги, увековечению подвигов которого на поле брани «Свитки Вторжения», собственно говоря, и были посвящены в первую очередь (в полном соответствии с самурайской традицией, согласно которой личный подвиг, личная доблесть и личная слава «боевого холопа» имели первостепенное значение).

На вооружении воинов татаро-монголо-китайской империи Юань состояли также превосходные пращи для метания камней, глиняных и свинцовых ядер, а также большие кривые луки, превосходившие японские «юо» в дальности стрельбы. Марко Поло сообщает в своей «Книге о разнообразии мира», что у каждого монгола имелся лук и впридачу к нему шестьдесят стрел; из этих шестидесяти стрел тридцать были легкими, снабженными маленькими острыми наконечниками, предназначенными для того, чтобы поражать неприятеля с дальних расстояний, а другие тридцать — тяжелые, с большими тяжелыми наконечниками, используемые на близком расстоянии, наносящие большой ущерб телу, доспехам и оружию неприятеля. Расстреляв весь запас своих стрел, воины каана Хубилая брались за мечи, палицы и копья, с которыми также управлялись мастерски.