На 27 августа герцог Вюртембергский отдает приказ 8–му армейскому и резервному корпусам «быстро утвердиться на высотах, западнее Седана», а прочим корпусам форсировать Маас и выдвинуться на линию Гарокур (Haraucourt) — Рокур (Rau — court) — Ионк (Ioncq) — Безас (Besace) — Бофор (Beaufort). В свою очередь, генерал де Лангль предписывает своим корпусам дать решительное сражение и отбросить немцев за Маас. В действительности 8–й германский корпус, измотанный событиями предшествовавшего дня и вынужденный снова тратить время на передвижения (15–я дивизия и артиллерия), не проявляет никакой серьезной активности в этот день. Французская 60–я рез. дивизия, занимающая линию реки Бар (La Bar), и 22–я дивизия, южнее Шевёжа, также остаются пассивно на своих местах. Ожесточенный бой завязывается, однако, на фронте 8–ю рез. корпуса, где 21–я французская дивизия завладела было деревней Нуайе (у германцев не хватает патронов, так как патронные двуколки не поспевают по холмистой местности), но затем немцы пехотной атакой, под звуки труб и фанфар, снова утверждаются в ней; продвинуться южнее, однако, не удается из-за артиллерийского огня. 18–й корпус переправляется через Маас, не встретив серьезного сопротивления, 6–му корпусу также удается форсировать реку, но 18–й рез. корпус задерживается на правом берегу.

На 28 августа командующий 4–й германской армией вновь предлагает своим правофланговым корпусам форсировать победу, стремясь выходом к Вандрес (Vendresse) обрушиться на тылы 4–й французской армии, все еще продолжающей удерживаться на западном берегу Мааса. Но французам удается подтянуть на свой левый фланг еще одну 52–ю рез. дивизию. Чтобы парировать эту новую угрозу, командир 8–го германского корпуса перебрасывает часть 15–й дивизии на правый берег реки в районе Вивьер. Здесь еще с утра заняла позиции германская тяжелая артиллерия, огонь которой заставил французов податься назад. Тем не менее в течение всего дня 16–я германская дивизия бездействовала, 8–й рез. корпус атакует противника, но, встреченный сильнейшим огнем французской артиллерии, вынужден к концу дня отвести свои части на исходные позиции, 18–му корпусу удается продвинуться на линию восточнее Рокур — Флаба (Flaba), где его части окапываются, 18–й рез. корпус выходит на линию Ионк — Бомон (Beaumont). 6–й корпус остается на месте.

В 17 час. авиация сообщает командованию 4–й германской армии об отходе французов. В 21 ч. 30 м. германским корпусам отдается приказ о преследовании противника: 18–му корпусу в направлении Сапонь (Sapogne), 18–му рез. корпусу — на Безас и т. д.

Тактический успех германцев на Маасе является бесспорным: им удалось еще до получения 4–й французской армией приказа об отступлении форсировать Маас. Хотя 8–му и 8–му рез. германским корпусам и не удалось одержать победы над 11–м французским корпусом, самый факт захвата и удержания ими tete — de — pont на левом берегу Мааса сыграл решающую роль, обеспечив своим давлением возможность другим корпусам форсировать Маас. 17–й французский корпус, вынужденный сражаться на два фронта, не мог удержать в своих руках переправы. Надо сказать, что прочие французские корпуса (кроме 11–го) оказали лишь слабое сопротивление. Безотносительно к приказу об отходе, французам не удалось бы удержать германское наступление на западном берегу Мааса, а тем более отбросить немцев за Маас.

Но эти тактические успехи представляются совершенно иными с точки зрения оперативной. Командующий 4–й германской армией руководствовался именно тактическими соображениями в ущерб оперативным. Он поставил себе задачу не только форсировать Маас, но и разбить 4–ю французскую армию на левом берегу его. Исходя из этой цели, он игнорирует возможность перехода Мааса на участке Мезьер — Рокруа, совершенно почти свободном от сил противника, и решает дать сражение лицом к лицу с 4–й французской армией. Для этого он стягивает свои 10 дивизий на нормальный боевой фронт в 40 км (см. «норму», указанную выше, — 4 км на дивизию). Тем самым создавался разрыв в 50 км между 4–й и 3–й германскими армиями. Характерно, что германское главное командование не попыталось исправить эту ошибку герцога Альбрехта. Напротив, оно одобрило ее. Как сообщает Рейхсархив, 25 августа «в полдень радио верховного командования, извещая, что левый фланг 5–й армии был атакован значительными силами со стороны Вердена, приказало 4–й армии стянуться к левому флангу, обеспечив быстрое продвижение своего левого фланга в тесной связи с правым крылом 5–й армии, что должно иметь решающее значение». Это было капитальной ошибкой. В самом деле, выше было показано, что успех охватывающего маневра полностью зависел от стягивания германских сил к правому флангу, хотя бы за счет ослабления левого крыла. Между тем, поддавшись впечатлению мнимой угрозы со стороны Вердена[102], германское главное командование приказывает стянуть эти силы к левому флангу. В результате в центре охватывающей массы создается разрыв, главные силы все более оттягиваются к востоку, и тем самым ослабляется правое крыло.

Но не оправдываются ли действия германского главного командования и командующего 4–й армией тем крупнейшим затруднением, которое встретилось на пути германских армий в виде водной преграды Мааса? Этот вопрос имеет гораздо белее серьезное значение, чем это кажется некоторым исследователям. В самом деле, нельзя отвергнуть этот вопрос простой ссылкой на стратегический план, так как он ставит под сомнение и этот последний. Мы сталкиваемся здесь с одним из крупнейших противоречий между стратегическим замыслом Шлиффена и его осуществлением. Предвидел ли Шлиффен (а также и Мольтке), что Маас окажется столь серьезным фактором при охватывающем движении германских армий? Насколько нам известно, нет. Между тем эта водная преграда сыграла крупную роль как в приграничном сражении, так и в описываемые дни. В обоих случаях союзникам не только удалось задержать германское наступление, но и серьезно скомпрометировать его стратегическую диспозицию. Оказалось, что форсирование крупных водных рубежей в новых условиях ведения боя создает серьезные трудности; при наличии крупного промаха со стороны командования 4–й французской армии (оставление без защиты полуострова Иж), форсирование реки протекало все же с большой медлительностью и в весьма опасных условиях. Эта трудность проистекала из того, что при общем превосходстве артиллерийских средств германская сторона не смогла быстро использовать их, и в результате преимущество огня было на стороне противника. Факт остается фактом, что даже слабоукрепленная местность, благодаря благоприятным местным условиям, позволила Обороняющемуся так расположить свои огневые средства, что германская пехота была блокирована. Эта пехота успешно продвигалась вперед в первые часы, но затем, потеряв поддержку своей артиллерии, она останавливалась и окапывалась. Маневрирование артиллерией с германской стороны было организовано плохо, как видно из изложенных выше фактов. Однако установка тяжелой артиллерии севернее Доншери позволила отбить опасную фланговую атаку целой французской дивизии. В конце концов, форсирование Мааса удалось не лобовой атакой пехоты, а путем маневра (захват переправ на полуострове Иж, давление трех германских корпусов с севера и востока на 11–й и 17–й французские корпуса)[103].

27 августа командующий 4–й германской армией несколько раз обращался за помощью к 3–й армии — в 9 ч. 30 м., 12 ч. 30 м., 16 ч. 15 м., 22 ч. 30 м. и два раза к 5–й — в 12 ч. 20 м. и 22 ч. 30 м. Считая, что форсирование Мааса стало капитальной задачей для германских армий, он весьма основательно решает, что 3–я армия, уже находившаяся по ту сторону Мааса, движением во фланг и тыл 4–й французской армии легко может вынудить ее к отходу. Но ген. фон Гаузен, командующий 3–й германской армией, пока что твердо помнит свою задачу: 28 августа в 2 ч. 30 м. он сообщает 4–й армии, что по указанию германского главного командования ему надлежит двигаться в юго-западном, а не в юго-восточном направлении. Командующий 5–й армией отвечает, что он сможет достигнуть линии Мааса лишь 29 августа. Однако герцог Альбрехт не оставляет своих настояний. В 5 ч. 15 м. 28 августа он снова обращается к фон Гаузену, а в 9 ч. 30 м. требует от германского главного командования, чтобы оно приказало «3–й армии склониться на Вандресс и Ле-Шен, 5–й армии оказать ему поддержку». Вскоре после этого он вновь просит 3–ю армию послать 19–й корпус в направлении на Вандресс и 5–ю — ввести в действие на Маасе в тот же день 13–й корпус. На этот раз Гаузен не устоял перед упорством своего соседа и заявил, что им посылается сильный отряд на Вандресс. Итак, тактическая задача — форсирование реки Маас — одержала победу над задачей стратегической, и 3–я армия примкнула к левому крылу вместо правого. Во второй половине дня (28 августа) 12–й корпус 3–й армии направляется из Синьи — ел — Аббей на Вандресс, в юго-восточном направлении, однако встречает на своем пути марокканскую дивизию и не может поспеть вовремя, чтобы отрезать 4–ю французскую армию. Интервенция 3–й германской армии оказывается запоздалой: 4–я французская армия 29 августа, как сказано, начала свое отступление. Задача форсирования Мааса исчерпана, но командующий 4–й германской армией втягивается сам и втягивает своего соседа Гаузена в новое предприятие: не дать уйти безнаказанно французам. В полдень 29 августа герцог Вюрпембергский отдает приказ своим корпусам: «Чрезвычайно важно не дать врагу никакой передышки, если только мы не хотим встретить его, укрепившегося на новой линии (например, на реке Эна). Надо преследовать его всеми средствами, но главным образом кавалерией, артиллерией и пулеметами».