— Они тоже были вооружены, и если бы я не опередил их, они пустили бы в ход свои мечи.

Беркленд окинул О'Тула недоверчивым взглядом:

— У вас имеются доказательства, что эти овцы принадлежали вам?

— Нет, но это были мои овцы.

— Так, ясно, — проговорил Беркленд. — А ваша сестра… Чем вы можете доказать, что она не принимала этих добропорядочных англичан в своей постели по своему собственному желанию?

— Да она кричала на весь дом!

— Возможно, она так громко кричала от удовольствия, — усмехнулся лорд Батлер.

— Ни одна порядочная ирландская женщина не получит удовольствия, лежа в постели с англичанином, — резко заявил О'Тул, бросив выразительный взгляд на Кирана.

Желая позлить О'Тула, Килдэр пожал плечами и улыбнулся.

Разъяренный мятежник хотел на него наброситься, однако стражники остановили его, и один из них ударил Куэйда в живот.

— Довольно! — объявил Беркленд, а затем повернулся к остальным: — Каково ваше решение, господа?

— Казнить его! — в один голос выкрикнули лорды.

У Кирана перехватило дыхание. Да, он не испытывал симпатии к О'Тулу, но этот человек был дорог Мейв. И Киран сомневался, что его участие в приговоре ее бывшему жениху будет встречено Мейв с пониманием. Киран боялся разрушить еще столь хрупкое доверие, достигнутое им в его отношениях с Мейв. Он слишком ею дорожил. К тому же, если О'Тул говорит правду, он вынужден был обороняться и не заслуживал смерти за то, что совершил.

Лорды повернулись к Килдэру, ожидая его вердикта.

Повинуясь порыву, Киран хотел сказать, что заберет Куэйда с собой в Лангмор и там разберется с ним с глазу на глаз, начиная с того, что познакомит его со своими кулаками. Однако он передумал. Такое решение нельзя было бы назвать разумным, потому что в этом случае Куэйд снова появился бы в жизни Флинна и Мейв и встал у Кирана на пути. Это было слишком рискованно.

Киран стиснул зубы. Hex, он не трус, черт возьми! На войне всегда приходится принимать важные решения, и зачастую эти решения непростые. Ведь Киран — воин. И это его долг. И если речь шла о мятежниках, он не сомневался, лишать их жизни или нет.

Однако Киран понимал, что, если Куэйд умрет сегодня, Мейв будет вне себя от гнева и он ничего не мог сделать, чтобы все это остановить.

— Казнить, — пробормотал он наконец, мысленно ругая Ирландию.

Три дня спустя Киран вернулся в Лангмор. Когда он добрался до замка, было далеко за полночь. Утром ему придется сообщить Мейв правду о смерти О'Тула. Он со страхом думал об этой минуте, прекрасно понимая, что Мейв возненавидит его за то, что он принимал участие в казни ее бывшего жениха.

А сейчас ему хотелось только одного — увидеть Мейв — и еще — чтобы перед его мысленным взором больше не стояло лицо О'Тула, не дрогнувшего в свой последний час.

Пробравшись к себе в спальню, Киран был приятно удивлен, увидев Мейв в своей постели. Он подошел к ней, держа в руке горящую свечу. Мейв безмятежно спала, свернувшись калачиком, в одной ночной сорочке. Ее длинные волосы были заплетены в косу.

Ему хотелось быть рядом, и Киран сел возле нее. Он дотронулся до ее плеча, а затем ласково провел рукой по ее щеке.

Желание мгновенно охватило его, но мрачные мысли, вертевшиеся в голове, не давали ему покоя. Ему было страшно подумать о том, что Мейв не станет даже разговаривать с ним, как только он сообщит ей всю правду. Она больше не будет так лучезарно улыбаться, как раньше. Киран осознавал, что никакие объяснения с его стороны не смогут ее успокоить.

И он будет тосковать по ней еще больше, чем когда находился в Дублине. Там их разделяло только расстояние. Здесь их будут разделять разные взгляды и убеждения. Мейв не изменит свои взгляды, а он свои, даже при желании. И это будет куда мучительнее, потому что он будет видеть ее каждый день, но не сможет держать ее в объятиях по ночам. Она больше не будет ему нежно улыбаться.

Никогда.

Мейв застонала во сне, и только в этот момент Киран спохватился, что слишком сильно сжал ее руку в своей.

Мейв открыла глаза.

— Вы вернулись. Когда? — пробормотала она сонным голосом.

На Кирана нахлынула волна нежности. Неужели она волновалась о нем? Эта мысль доставила ему радость.

— Только что.

— Наверное, вы очень устали.

Он и сам так считал всего несколько минут назад. А теперь он мог думать только о Мейв.

— Сейчас, когда я рядом с вами, всю мою усталость как рукой сняло.

Не удержавшись, Киран бережно взял Мейв за подбородок и провел пальцем по ее губам. Она посмотрела на него, и ее горящие янтарным огнем глаза потемнели от страсти.

От ее взгляда все тело Кирана вспыхнуло от желания. Да, все эти три дня разлуки он мечтал о том, когда снова обнимет свою дорогую жену. И вот она сейчас перед ним — его женщина — такая теплая и нежная.

Но эта нежная женщина вскоре возненавидит его.

Неспокойная совесть Кирана боролась с его желанием быть рядом с Мейв. После всего случившегося Киран был подавлен и сейчас, как никогда, нуждался в ласках Мейв.

И его совесть отступила.

Наклонившись к Мейв, Киран обнял ее за шею и коснулся губами ее губ. Один раз. А потом еще раз. У ее губ был вкус… Мейв. Вокруг него был запах Мейв — он сразу же узнал его — неповторимая смесь запаха женщины, весны и самой Ирландии. Киран никогда раньше не испытывал ничего подобного. Он уже не может без него обходиться, думал он, целуя Мейв.

Мейв пылко ответила на его поцелуй.

Киран чувствовал, что растворяется в ней, тонет, а его мысли путались, потому что их вытеснила Мейв. Полулежа на ней, одной рукой он облокотился на постель, а другой нащупал упругий холмик ее груди с твердым напрягшимся соском. Испытывая благоговение и восторг, Киран ласкал его большим пальцем, то гладя, то слегка пощипывая.

Мейв выгнула спину и прошептала чуть слышно:

— Я… Я соскучилась по вам.

Киран заглянул ей в глаза — золотистые, полные желания. Мейв смотрела на него серьезно и вопросительно.

— А я не мог ни о чем думать, кроме вас.

Кирану было нелегко сделать Мейв страшное признание, но он понимал, что должен быть с ней честным. Может быть, он сможет немного смягчить удар и расскажет Мейв обо всем чуть позже. Кирану хотелось насладиться ею еще раз. Ведь потом она его, без сомнения, отвергнет.

Эта мысль привела Кирана в отчаяние.

Стараясь отогнать от себя эту страшную для него мысль, Киран погладил Мейв по щеке.

Глаза Мейв вспыхнули. Киран снова поцеловал ее — на этот раз еще более пылко и страстно. Мейв раскрылась под ним, как цветок, распускающий свои лепестки навстречу утреннему солнцу. Киран гладил ее грудь, соблазняя ласками, пока она не застонала.

К его радостному удивлению, она сбросила одежду. Его желание возросло во сто крат.

— Вы так прекрасны, милая Мейв!

Пламя свечи бросало рыжевато-золотистый отблеск на ее лицо.

Целуя Мейв в губы, он расплел ее косу. Мейв не переставала удивлять Кирана. Она сняла с него рубашку, положила руки ему на грудь и стала ласкать его соски.

— Мейв, милая, что ты со мной делаешь?

Целуя мочку его уха, Мейв прошептала:

— Я хочу, чтобы ты испытывал такое же наслаждение, как я.

От этих слов мурашки побежали у него по спине. Он снова поцеловал ее. Мейв так же пылко ему ответила.

Киран стал раздеваться. Мейв помогала ему, гладя его бока, ягодицы и бедра.

Теперь Киран лежал обнаженный рядом с Мейв.

Она стала искать губами его губы, Киран ответил на ее поцелуй, желая большего.

Он вошел в нее.

Мейв открылась ему навстречу, а он погружался в нее все глубже, заявляя свои права на ее тело дюйм за дюймом.

Ему хотелось довести ее до экстаза, чтобы она исступленно, до хрипоты выкрикивала его имя. Чтобы позабыла обо всем на свете, а главное — о Куэйде, я никогда больше о нем не вспоминала.

Он снова и снова входил в нее, пока не почувствовал, что близок к кульминации.

Вдруг Мейв замерла и вскрикнула. Он почувствовал, как ее плоть сжимается вокруг него и пульсирует.